Редактор журнала новый мир твардовский. Реферат: А.Т.Твардовский - публицист и редактор журнала Новый мир. Военная проблематика в рассказе Один день Ивана Денисовича

Совсем неслучайно на официальном сайте журнала «Новый мир» четверть статьи по истории издания занимает «период Твардовского». Ведь сегодня, спустя более 40 лет после ухода этого человека с поста главного редактора журнала «очевидно, что «Новый мир» Твардовского являл собой одну из ярких страниц истории русской журналистики. Твардовский-редактор стал одним из самых замечательных журнальных деятелей не одного только советского периода».

В чем же состояла специфика личности А.Т. Твардовского как редактора? Что позволило ему быть не только главным редактором и идеологом такого журнала, но и его душой?

Твардовский был удивительно крупной, цельной, не терпящей фальши личностью. По воспоминаниям В.Я. Лакшина (первого заместителя редактора «Нового мира» в 1960-е гг., друга и соратника А.Т. Твардовского), тому всегда «чужды были мелкие придирки, исходящие из редакторских опасений, выискивание «подтекста» и т.п. Главное - правдиво или неправдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет. И, наконец, как написано - умелым пером или «плотничьим карандашом»?».

«Правдиво или не правдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет», - это можно, пожалуй, назвать одним из основных редакторских принципов Твардовского. Этот принцип применялся к любой рукописи, как публицистической или литературоведческой статьи, так и художественного произведения. Прежде всего, правдивость и злободневность. Писатель Ю.В. Трифонов отмечал, что лучшие новомирские публикации очень четко отвечали на вопрос «против чего» они написаны. Даже проза и та должна была быть остро-значимой.

«Если нечего сказать, - считал Твардовский, - вообще незачем браться за перо». Величайший парадокс состоял в том, что будучи «гораздо ортодоксальнее своего аппарата» (по воспоминаниям его бессменной сотрудницы Наталии Бианки) он публиковал далеко не ортодоксальные вещи.

При этом он очень ответственно относился к своим обязанностям редактора: «прочитывал в верстке журнал от корки до корки; многое он читал, разумеется, еще в рукописи. Да к тому же иные бойкие авторы «самотека» настигали его лично и вручали толстые и тонкие папки дома и по пути в редакцию».

Как мне кажется, секрет успеха Твардовского-редактора как раз и состоял в невероятной искренности этого человека и его верности своему делу - изданию журнала, посвященного актуальным проблемам и явлениям текущей жизни и общества. В нем долг редактора, исключительная честность перед другими и перед собой всегда побеждали личные пристрастия и являлись мотивом тех или иных поступков. Именно это его «поразительное чувство правды» и привело к тому, что на страницах «Нового мира» появлялись рукописи, способные буквально производить сдвиг в общественном сознании. Любым способом, даже путем подготовки двойного («запасного») номера журнала - на случай наложения «вето» со стороны цензуры.

При этом Твардовский «и в творчестве, и в размышлениях наедине с собой, и в отношениях с людьми (в том числе с представителями власти)… демонстрировал предельную открытость своих взглядов и готовность их отстаивать перед кем бы то ни было». Так, например, рукопись А.И. Солженицына «Щ-22» («Один день Ивана Денисовича») Твардовский в целях получения разрешения на публикацию отважился передать самому Н.С. Хрущеву.

Проявление бойцовских качеств у редактора-Твардовского нередко отмечает в своих воспоминаниях Алексей Кондратович. Так, в конце 1960-х гг. когда на журнал устроили настоящее гонение Главлит и отделы ЦК, снимая статью за статьей, Твардовский мужественно пытался отстоять каждую авторскую публикацию. «Мы не можем ничего уступать. Ни строчки. Значит, тогда мы признаем, что мы в чем-то ошибались…».

Он писал письма, звонил по телефону, настойчиво добивался встречи: с нелюбившими его зав. отделом культуры ЦК Шауро, секретарем ЦК по идеологии Демичевым, с «главным партийным идеологом» Сусловым, с которым находился в более чем прохладных отношениях, и с избегавшим его Брежневым. И хотя Твардовский и вся его команда весной-летом 1968 года определенно угодили в разряд антисоветчиков, снять строптивого редактора и разогнать редколлегию тогда побоялись.

И, наконец, как мне кажется, не последнюю роль в формировании столь сплоченного «ядра» журнала, его команды, готовой вместе бороться, спасая журнал, и вместе уйти в отставку, сыграла и необыкновенная притягательность, харизматичность этого человека. Читая мемуарную литературу, не устаешь удивляться, насколько тепло, нежно, уважительно отзываются об этом, прямо скажем, не простом человеке, как его соратники, так и люди, чья судьба в той или иной мере пересеклась с редакцией «Нового мира».

Игорь Виноградов, член редакции: «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни».

Писатель Александр Крон: «Александр Трифонович сумел создать в журнале на редкость творческую и дружелюбную обстановку, в редакцию приходили как в клуб, поговорить, поспорить, выпить чашечку кофе»; «зайти к нему (к Твардовскому) в кабинет было проще, чем к кому-нибудь из известных мне сегодня главных редакторов».

Писатель Юрий Трифонов: «Те ровность и демократизм, которые были свойственны редактору «Нового мира» в его отношениях с авторами, отличали Александра Трифоновича и в обыденной жизни, и поэтому он пользовался необыкновенным уважением всех людей, которые как-либо с ним соприкасались».

Феномен личности А.Т. Твардовского, его активная гражданская позиция «вопреки всему» - возможности нажить крупные неприятности, быть отстраненным от должности и т.д., его ощущение собственной связанности с жизнью других людей и всего народа - сделали журнал таким, каким его полюбили многочисленные читатели - свободолюбивым, честным, несгибаемым.

новый мир журнал публикация

Победитель цензуры.

От искренности к свободе

Первый раз Твардовского сняли с редакторства «Нового мира» в 1954 году за статью Владимира Померанцева «Об искренности в литературе». (Оказавшись на Старой площади у партфункционера Дмитрия Поликарпова, «легендарного» персонажа, лично оравшего на Бориса Пастернака, Владимир Померанцев, бывший прокурор, вытаскивавший из тюрем невиновных, сказал: «Мы друг друга не поймем, товарищ Поликарпов. Вам свобода не нужна, а мне нужна».) Затем понятие «искренность» трансформировалось в понятие «правда», принципиальное для «Нового мира» 60-х. Правда была для Твардовского важнее художественных достоинств литературы: он всегда искал в текстах прежде всего фактический материал и не любил, как он выражался, «беллетризации». Борьба за правду для Твардовского, обласканного властью поэта, автора знаменитого «Василия Теркина»,* * Когда Пастернака во время публичного выступления спросили, какое произведение о войне он считает самым важным, он назвал «Василия Теркина». И в ответ на смешки в зале гневно воскликнул: «Я вам тут не шутки шутить пришел!» обернулась борьбой за свободу. К концу существования «твардовского» «Нового мира» уже громили Солженицына, с которого началась масштабная слава журнала,* * «Один день Ивана Денисовича» был опубликован в 1962 году. а сам главный редактор оказался запрещенным автором: поэму «По праву памяти» не пропустила цензура. В январе 1970-го поэма была напечатана на Западе: в итальянском журнале «Эспрессо», в «Посеве», в приложении к «Фигаро». «Что — я? Кто — я? — записывал 16 января 1970 года в дневнике Твардовский. — Главный редактор «Нового мира» или автор опубликованной в зарубежных изданиях поэмы, ранее запрещенной дома цензурой?» Такая ситуация была для него совсем уж необычной, и он даже соглашался выступить против публикаций на Западе, но только если поэму обсудят на секретариате Союза писателей. Все это оказалось пустыми хлопотами.

Ощущение миссии

По оценке Владимира Яковлевича Лакшина,* * Владимир Лакшин (1933-1993) — известный литературный критик и историк литературы. С 1962‑го — член редколлегии, в 1967-1970 гг. — заместитель главного редактора «Нового мира». по-настоящему Твардовский проникся журналом как миссией году в 1960-м. После публикации «Ивана Денисовича», уже в 1963-м, пошли слухи об отставке Твардовского и массированная атака на «Новый мир» в печати, в том числе в «либеральных» «Известиях», с которыми «Новый мир» делил типографию. Отличился, например, ныне здравствующий Мэлор Стуруа, разгромивший публикацию в «Новом мире» путевых заметок Виктора Некрасова: фельетон назывался «Турист с тросточкой». 23 апреля 1963 года Лакшин записывает ключевые слова Твардовского о миссии журнала: «У нас нет верного понятия о масштабе дела, которое мы делаем. Для современников всегда иные соотношения, чем в истории. Камер-юнкер Пушкин мог казаться кому-то третьестепенной подробностью в биографии могущественного Бенкендорфа. А выходит наоборот. Ильичева* * Леонид Ильичев — секретарь ЦК КПСС по идеологии. забудут, а мы с вами останемся».
В 1965-м, к сорокалетию «Нового мира», редколлегия опубликовала свой, по сути дела, манифест. Тезисы статьи Твардовского «По случаю юбилея» писали Владимир Лакшин и Александр Дементьев (его в 1966 году вместе с Борисом Заксом снимут с должности, нанеся ощутимый удар по Твардовскому; Лакшин же проработает замом главного, так и не будучи официально утвержденным в должности). И хотя «передовица» была покорежена в наиболее острых местах цензурой, ее можно считать политическим и эстетическим кредо главного редактора. Здесь есть слова и о Солженицыне, и об отказе от «подмалевывания жизни», и о том, что правда, которая публикуется на страницах журнала, не может быть использована «врагами из буржуазного мира». «Мы приветствуем споры, дискуссии, как бы остры они ни были… не намерены уклоняться от постановки острых вопросов и прямоты в своих суждениях и оценках. На том стоим». Это «На том стоим», вычеркнутое, кстати, цензурой, еще долго потом вспоминали Твардовскому.
Опыт Твардовского рассказывает о том, как избавиться от соблазна самоцензуры, диктуемой политическими обстоятельствами. О том, что не нужно никого бояться, когда пишешь правду: «Предпочтительное внимание журнал уделяет произведениям, правдиво, реалистически отражающим действительность». Еще в 1963 году на высоком собрании Твардовский вступил в спор с крупным литературным функционером Николаем Грибачевым, говоря о том, что настоящий реализм не нуждается в эпитете «социалистический». (Совсем как демократия, которая не нуждается в определении-костыле — «суверенная»).
Надо понимать, что «Новый мир» Твардовского — это еще и набор эстетических ограничений. Главный редактор принимал только ту прозу, которая ему нравилась. Он не был диссидентом, не любил «эстетства», поэтому в «Новом мире» не печатались многие сильные писатели. Непростым было его отношение к Юрию Трифонову. Твардовский успел напечатать в декабре 1969-го первую повесть Трифонова из цикла «московских» — «Обмен», но не разглядел в ней прорыва отечественной прозы: моральные конфликты в среде нарождавшегося городского среднего класса позднего застоя были ему неинтересны. Что касается политических нюансов, то и здесь многие на «первом этаже», где в «Новом мире» сидели редакторы, имели претензии ко «второму этажу», где располагались Твардовский и члены редколлегии. Чересчур острые материалы, которые поставлял «первый этаж», были нередко заведомо непроходными для журнала, выпуски номеров неизменно и мучительно задерживались. Собственно, в логике «первого этажа» и писалась книга Солженицына «Бодался теленок с дубом». Но невозможно было требовать от подцензурного журнала поведения диссидентского и самиздатовского — иначе он немедленно прекратил бы свое существование. А для Твардовского, как писал Буртин, важно было сохранить журнал — «чтобы продолжать борьбу».

Разгром

После чехословацких событий августа 1968-го стало понятно, что журналу не выжить. (Правда, еще до этого, в июне того же года, было принято решение секретариата ЦК о смещении Твардовского и, по словам Юрия Буртина, «лишь отложено исполнением».) Усилился пресс цензуры. Летом 1969-го на журнал началась атака «патриотов»: в «Огоньке» вышло знаменитое «письмо одиннадцати» — ответ на статью в «Новом мире» Александра Дементьева «О традициях и народности», где он нанес ощутимый удар по русскому национализму и сталинистам из «Молодой гвардии» и «Нашего современника».
В начале 90-х в интервью автору этих строк Юрий Григорьевич Буртин, суховатый, безукоризненно интеллигентный человек с твердокаменными демократическими принципами, говорил: «Главный противник «Нового мира» виделся в то время в виде откровенного сталинистского реставраторства… Чем дальше шло мирное время, тем слабее становилась главная опора системы — официальный марксизм. Ее надо было не заменить, а дополнить, достроить. Такой дополнительной опорой становилась государственно-патриотическая идеология, представителями которой как раз и была «Молодая гвардия», а потом и «Наш современник». Сильно в обиду их никогда не давали… «Новый мир» был выразителем антитоталитаристской линии, «Молодая гвардия» стала одной из форм охранительства, удержания системы, придания ей дополнительной убедительности».

Дневники Буртина за 1969 год. Запись от 26 июля об «огоньковском» письме: «Так о нас еще не писали: «Именно на страницах «Нового мира» печатал свои «критические» статьи А. Синявский, чередуя эти выступления с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей».* * В середине 60-х Буртин сорвал защиту собственной диссертации о Твардовском, выразив публично благодарность Андрею Синявскому, который уже в это время отбывал срок. 31 июля: «В газете «Социалистическая индустрия» «Открытое письмо главному редактору «Нового мира» тов. Твардовскому А.Т.» от Героя Соцтруда токаря Захарова — обычная журналистская стряпня, в хамском тоне». И так далее.
Осенью стало понятно, что конец «Нового мира» не за горами.

***

Голубая обложка «Нового мира» была для советской интеллигенции 60-х символом свободомыслия и антисталинизма. Значение журнала Твардовского для пробуждения общественного сознания оказалось не меньшим, а по объему влияния, безусловно, большим, чем неподцензурные литература и публицистика, доступ к которым имели немногие. Для самого Твардовского журнал, как выяснилось, означал жизнь — в буквальном смысле. Вскоре после разгрома у него обнаружили запущенный рак легких, и 18 декабря 1971 года он скончался, войдя в историю не литературным сановником, и даже не значительным поэтом, каковым он, безусловно, был, а великим редактором, который победил цензуру. И что еще важнее в контексте сегодняшнего состояния российских печатных СМИ — самоцензуру.

Подписка на «Новый мир» неизменно ограничивалась, а, например, в Днепропет­ровске, на родине Брежнева, она вообще была запрещена. В 1969-1970 годах тираж журнала был 271 тыс.экземпляров.
А с 1986 года, с началом «перестройки и гласности», журнал впервые возглавил беспартийный писатель — известный прозаик Сергей Залыгин (1913-2000). При нем в 1991 году тираж журнала взмыл на рекордную высоту — 2 млн 700 тыс. экземпляров (тираж, в сущности, невероятный для толстого литературного журнала и возможный только в эйфории тогдашней «перестройки»).

Балтийский федеральный университет им. И. Канта

Факультет филологии и журналистики

Кафедра речевой коммуникации и журналистики

по дисциплине «История отечественной журналистики ХХ века»

на тему: «Новый мир» как публицистический журнал при А. Т. Твардовском»

Калининград 2011

Введение

Личность А.Т. Твардовского как редактора публицистического журнала

Публицистика на страницах «Нового мира»

Заключение

Библиография

Введение

Литературно-художественный и общественно-политический журнал «Новый мир» - по-настоящему уникальное явление в советской журналистике. Во главе «Нового мира» не раз находились яркие, талантливые, неординарные личности. Так, первый год после создания в 1925 г. на базе московской газеты «Известия» ежемесячником руководили нарком просвещения А.В. Луначарский и Ю.М. Стеклов. В последующие годы - Иван Скворцов-Степанов, Вячеслав Полонский, Иван Гронский, Владимир Ставский, Владимир Щербина, Константин Симонов и многие другие (уже в «послетвардовский» период).

Первый раз Твардовский занял должность главного редактора журнала в 1950 г., сменив на посту идеологически «проштрафившегося» К.Симонова. К тому времени Твардовский являлся уже весьма известным поэтом, чье творчество было отмечено тремя государственными премиями (за поэмы «Страна Муравия», «Василий Теркин» и «Дом у дороги»). Имелся у него и журналистский опыт: с 1939 по 1940 г. он был военным корреспондентом на советско-финляндской войне (газета Ленинградского Военного Округа «На страже Родины»), во время Великой Отечественной войны (1941-1945) работал в газете Юго-Западного фронта «Красная Армия».

Но став редактором «Нового мира» Твардовский также не смог избежать «идеологических» ошибок. Будучи вдохновленным тем общественно-политическим подъемом, наметившимся в стране после смерти Сталина, Твардовский публиковал на страницах журнала настолько смелые публикации, о которых нельзя было помыслить еще и пару лет назад. В их числе статьи В. Померанцева, Ф. Абрамова, М. Щеглова и М. Лившица. За их публикацию Твардовский в 1954 г. постановлением ЦК КПСС был снят с должности редактора. «Новый мир» возглавил снова Константин Симонов. В любимый журнал Твардовский вернулся лишь в 1958 г.

Второй период редакторства Александра Трифоновича был, пожалуй, самым значимым и одновременно самым напряженным периодом для журнала «Новый мир», который, поднявшись на волне ХХ съезда, стал самым последовательным проводником его идей, даже, несмотря на резкое свертывание демократизации общества в первой половине 1960-х гг.

Именно на годы «второго периода редакторства» (1958-1970) я хочу обратить особое внимание в своем реферате на тему ««Новый мир» как публицистический журнал при А.Т. Твардовском».

Как можно видеть из названия темы, в работе речь пойдет по большей части о публицистических, а не о литературных произведениях, печатавшихся в журнале (хотя и им Твардовский отводил ту же «бойцовскую» роль), а также в работе будет, конечно, затронута личность самого Твардовского - идейного вдохновителя «Нового мира», журнала с первоклассной литературой и публицистикой.

Цель моей работы - показать, что помимо литературной составляющей «Новый мир» Твардовского обладал по-настоящему значительной публицистической составляющей, чтобы считаться публицистическим журналом.

Задачи работы:

Перечислить и по возможности охарактеризовать наиболее интересные публицистические материалы в журнале.

Рассказать о реакции властей и общественности на наиболее «острые» публикации.

Основной метод, использованный мной при подготовке этого реферата - изучение источников, прежде всего большого пласта дневников, мемуаров, воспоминаний.

Использованная литература: воспоминания и дневники Владимира Лакшина, Игоря Виноградова, Алексея Кондратовича, Софьи Карагановой и других лиц, работавших с А.Т. Твардовским в журнале, интервью с авторами, печатавшимися в нем, публицистика (в том числе и авторов-современников Твардовского), информация с официального сайта журнала «Новый мир», статьи онлайн-энциклопедий.

Личность Твардовского как редактора публицистического журнала

Совсем неслучайно на официальном сайте журнала «Новый мир» четверть статьи по истории издания занимает «период Твардовского». Ведь сегодня, спустя более 40 лет после ухода этого человека с поста главного редактора журнала «очевидно, что «Новый мир» Твардовского являл собой одну из ярких страниц истории русской журналистики. Твардовский-редактор стал одним из самых замечательных журнальных деятелей не одного только советского периода».

В чем же состояла специфика личности А.Т. Твардовского как редактора? Что позволило ему быть не только главным редактором и идеологом такого журнала, но и его душой?

Твардовский был удивительно крупной, цельной, не терпящей фальши личностью. По воспоминаниям В.Я. Лакшина (первого заместителя редактора «Нового мира» в 1960-е гг., друга и соратника А.Т. Твардовского), тому всегда «чужды были мелкие придирки, исходящие из редакторских опасений, выискивание «подтекста» и т.п. Главное - правдиво или неправдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет. И, наконец, как написано - умелым пером или «плотничьим карандашом»?».

«Правдиво или не правдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет», - это можно, пожалуй, назвать одним из основных редакторских принципов Твардовского. Этот принцип применялся к любой рукописи, как публицистической или литературоведческой статьи, так и художественного произведения. Прежде всего, правдивость и злободневность. Писатель Ю.В. Трифонов отмечал, что лучшие новомирские публикации очень четко отвечали на вопрос «против чего» они написаны. Даже проза и та должна была быть остро-значимой.

«Если нечего сказать, - считал Твардовский, - вообще незачем браться за перо». Величайший парадокс состоял в том, что будучи «гораздо ортодоксальнее своего аппарата» (по воспоминаниям его бессменной сотрудницы Наталии Бианки) он публиковал далеко не ортодоксальные вещи.

При этом он очень ответственно относился к своим обязанностям редактора: «прочитывал в верстке журнал от корки до корки; многое он читал, разумеется, еще в рукописи. Да к тому же иные бойкие авторы «самотека» настигали его лично и вручали толстые и тонкие папки дома и по пути в редакцию».

Как мне кажется, секрет успеха Твардовского-редактора как раз и состоял в невероятной искренности этого человека и его верности своему делу - изданию журнала, посвященного актуальным проблемам и явлениям текущей жизни и общества. В нем долг редактора, исключительная честность перед другими и перед собой всегда побеждали личные пристрастия и являлись мотивом тех или иных поступков. Именно это его «поразительное чувство правды» и привело к тому, что на страницах «Нового мира» появлялись рукописи, способные буквально производить сдвиг в общественном сознании. Любым способом, даже путем подготовки двойного («запасного») номера журнала - на случай наложения «вето» со стороны цензуры.

При этом Твардовский «и в творчестве, и в размышлениях наедине с собой, и в отношениях с людьми (в том числе с представителями власти)… демонстрировал предельную открытость своих взглядов и готовность их отстаивать перед кем бы то ни было». Так, например, рукопись А.И. Солженицына «Щ-22» («Один день Ивана Денисовича») Твардовский в целях получения разрешения на публикацию отважился передать самому Н.С. Хрущеву.

Проявление бойцовских качеств у редактора-Твардовского нередко отмечает в своих воспоминаниях Алексей Кондратович. Так, в конце 1960-х гг. когда на журнал устроили настоящее гонение Главлит и отделы ЦК, снимая статью за статьей, Твардовский мужественно пытался отстоять каждую авторскую публикацию. «Мы не можем ничего уступать. Ни строчки. Значит, тогда мы признаем, что мы в чем-то ошибались…».

Он писал письма, звонил по телефону, настойчиво добивался встречи: с нелюбившими его зав. отделом культуры ЦК Шауро, секретарем ЦК по идеологии Демичевым, с «главным партийным идеологом» Сусловым, с которым находился в более чем прохладных отношениях, и с избегавшим его Брежневым. И хотя Твардовский и вся его команда весной-летом 1968 года определенно угодили в разряд антисоветчиков, снять строптивого редактора и разогнать редколлегию тогда побоялись.

И, наконец, как мне кажется, не последнюю роль в формировании столь сплоченного «ядра» журнала, его команды, готовой вместе бороться, спасая журнал, и вместе уйти в отставку, сыграла и необыкновенная притягательность, харизматичность этого человека. Читая мемуарную литературу, не устаешь удивляться, насколько тепло, нежно, уважительно отзываются об этом, прямо скажем, не простом человеке, как его соратники, так и люди, чья судьба в той или иной мере пересеклась с редакцией «Нового мира».

Игорь Виноградов, член редакции: «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни».

Писатель Александр Крон: «Александр Трифонович сумел создать в журнале на редкость творческую и дружелюбную обстановку, в редакцию приходили как в клуб, поговорить, поспорить, выпить чашечку кофе»; «зайти к нему (к Твардовскому) в кабинет было проще, чем к кому-нибудь из известных мне сегодня главных редакторов».

Писатель Юрий Трифонов: «Те ровность и демократизм, которые были свойственны редактору «Нового мира» в его отношениях с авторами, отличали Александра Трифоновича и в обыденной жизни, и поэтому он пользовался необыкновенным уважением всех людей, которые как-либо с ним соприкасались».

Феномен личности А.Т. Твардовского, его активная гражданская позиция «вопреки всему» - возможности нажить крупные неприятности, быть отстраненным от должности и т.д., его ощущение собственной связанности с жизнью других людей и всего народа - сделали журнал таким, каким его полюбили многочисленные читатели - свободолюбивым, честным, несгибаемым.

новый мир журнал публикация

Публицистика на страницах «Нового мира»

Помимо того, что «Новый мир» являлся литературно-художественным журналом и печатавшиеся на его страницах произведения уже сами по себе будоражили и направляли общественную мысль, издание позиционировало себя и как «общественно-политическое», чему соответствовало полностью, всегда, но особенно при А.Т. Твардовском. Именно благодаря ему «Новый мир» стал одним из символов либеральной эпохи второй половины 50-х - начала 60-х годов, будучи даже не отражением ее «оттепельного» мироощущения, а, в большей степени, ее творцом.

В отличие от многих коллег-писателей Твардовский придавал литературной критике серьезное значение. Ее важную роль, по мнению Владимира Лакшина, ему помогли осознать события 1954 г., когда после публикации отчаянно смелой статьи В. Померанцева «Об искренности в литературе», а также критических выступлений Ф. Абрамова, М. Лифшица, М. Щеглова, «Новый мир» оказался в центре острейшей дискуссии, закончившейся суровым постановлением Секретариата ЦК и отрешением редактора от должности.

Поэтому, получив снова журнал в 1958 году, Твардовский был озабочен созданием сильного отдела критики. И хотя тот складывался под прямым воздействием эстетических понятий и художественных критериев редактора журнала (не было ни одной рецензии, которую бы предварительно не читал сам Твардовский), он не был унифицировано безликим, на страницах журнала встречались несхожие между собою и достаточно сильные индивидуальности. «Сам Александр Трифонович в статье «По случаю юбилея» («Новый мир», 1965, № 1) называет имена Ю. Буртина, И. Виноградова, А. Лебедева, И. Соловьевой, А. Синявского». К ним Владимир Лакшин, возглавлявший в 1962-1966 гг. отдел критики журнала, добавляет постоянно выступавших в журнале В. Кардина, Ф. Светова, С. Рассадина, Е. Старикову, М. Туровскую, A. Туркова, Л. Лазарева, В. Огнева, Н. Ильину, В. Сурвилло. Все они в совокупности, вместе с эпизодическими выступлениями редакторов и штатных сотрудников журнала А. Дементьева, А. Кондратовича, А. Берзер, И. Борисовой и многих других, создавали то, что называлось направлением литературной критики «Нового мира».

В ряду «программных», запомнившихся выступлений журнала можно назвать: статьи самого В. Лакшина «Писатель, читатель, критик», «Иван Денисович, его друзья и недруги» (о творчестве А.И. Солженицына), о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита», «Мудрецы» Островского в истории и на сцене» (о проведении параллелей между различными типами социального поведения в «эпохи реформ» в России 60-х гг. ХIХ и ХХ веков); статьи И. Виноградова с разбором очерков В. Овечкина; «Легенды и факты» В. Кардина о недопустимости смешения истории и легенды; вызвавшую полемику в печати статью А. Лебедева «Чернышевский или Антонович?» и многие другие образцы «фирменной» новомирской критики.

По мнению Игоря Виноградова, одного из критиков, публицистов журнала: «Новомирская критика того времени продолжала традиции реальной критики Добролюбова, шестидесятников прошлого - XIX - века и была… критикой прежде всего публицистической. На первом месте здесь всегда было обращение все-таки к правде жизни, и судить по литературе именно о жизни - это и было главной задачей новомирской литературной критики. Хотя, разумеется, такая задача могла ставиться только при условии высокого художественного качества разбираемого литературного текста, и это сторона дела тоже была всегда непременной составляющей новомирской критической статьи. Исходные эстетические критерии оценок и отбора произведений, как для публикации, так и для критико-публицистического анализа всегда были, на мой взгляд, в «Новом мире» очень высоки. «Чисто» литературоведческого характера критика на страницах его появлялась редко».

Зато много было статей, исполненных полемики, споров, борьбы за новые идеи, нетрафаретность мысли. Нередко приходилось отбиваться и от нападок других изданий: «Октября», «Молодой гвардии», «Литературной газеты». Обвинения предъявлялись нешуточные. Так, в своем «Новомирском дневнике» за 1968 год А. Кондратович рассказывает, что после выхода в статьи Игоря Виноградова о Викторе Некрасове на критика обрушились газета «Правда» со статьей «Не сотвори себе кумира» и «Литературная газета», обвинявшая Виноградова в «замаскированных нападках на партийное направление искусства». Видимо, неслучайно на «Новый мир» в те годы была запрещена подписка в высших учебных заведениях и в армии.

Как писал Юрий Буртин, известный критик «Нового мира» Твардовского, вступив уже в 2000 г. в полемику с молодой журналисткой Викторией Шохиной на страницах «Независимой газеты»: «В архиве ЦК партии сохранились десятки (!) документов (многие из них теперь опубликованы), относящиеся к «Новому миру» 60-х гг. По большей части это доносы цензуры и докладные идеологических отделов ЦК КПСС, адресованные в Секретариат ЦК. Они - о задержанных Главлитом публикациях «Нового мира», которые из-за несогласия с ним редакции передавались на решение «руководителей партии и правительства». Те почти всегда поддерживали своих бдительных подчиненных».

Так, в составленном Ю. Буртиным перечне состоявшихся и несостоявшихся публикаций «Нового мира» (1960-1969 гг.), отрицательное отношение к которым со стороны высшего партийного руководства документально засвидетельствовано, я насчитала более 35 публицистических статей. Среди них статьи: А. Кондратовича (1961) и А. Марьямова (1962) с критикой романов и общественно-политической позиции В. Кочетова, И. Виноградова «О современном герое» (1961); редакционная статья «За идейность и реализм» (1963), А. Твардовского «По случаю юбилея» и подборка писем читателей в ее защиту (1965; запрещена), редакционная статья «Еще о легендах и фактах» (1966; запрещена), А. Лебедева «Судьба великого наследия» (1967); Ю. Буртина «О частушках» (1967), А. Володина и Б. Итенберга «П.Л. Лавров о Марксе и Интернационале» (1968; запрещена), Е. Плимака «Чернышевский и Шлоссер» (1968; запрещена) и многие-многие другие.

Одна из претензий к Твардовскому-редактору со стороны заведующих идеологическими отделами ЦК состояла в том, что он «не делает необходимых выводов», иначе говоря, продолжает свою собственную политику.

Программа «Нового мира» никогда полно не формулировалась, быть может, как раз из опасений облегчить противникам журнала выявление его «порочной линии». Но если, как писал В. Лакшин, попробовать восстановить ее по тому немногому, что «новомирцы» сами писали в ежегодных обращениях к читателям перед подпиской, можно было бы определить главное в трех словах: демократия, правда, культура.

Нападки на журнал усилились весной-летом 1968 г. События, которые происходили в Чехословакии (знаменитая «пражская весна») насмерть перепугали советскую бюрократию. В чешских событиях она не без основания увидела свой конец. А «поскольку в Советском Союзе «Новый мир» так или иначе что-то пытался сказать свое, неранжированное и неуставное» аппаратчики накинулись на журнал, причем после поразительного успеха среди читателей № 4 за 1968 г., вызвавшего одновременно резкую критику оппонентов.

В историю отечественной журналистики вошла беспрецедентная история с № 5 журнала за тот год, «тесно сплотившая реакцию всех окрасок» в борьбе с изданием. Тогда были сняты, пошли под нож уже подписанные к печати и отпечатанные публицистические материалы (подписаны - цензурой, сняты - ЦК КПСС). В антифашистской по сути своей работе Д. Мельникова и Л. Черной «Преступник Адольф Гитлер и его хозяева» была усмотрена аналогия с деятельностью компартии, в статье Л.Фризмана «Ирония история» обнаружено распространение иронии на социалистическую революцию, было предложено снять постскриптум в рецензии Дементьева на огоньковские публикации о В. Маяковском («слишком остро») и т.д. Это было равносильно прекращению деятельности издания. Твардовский вместе с редколлегией отчаянно боролись. И в тот раз победили. Во многом благодаря самому Твардовскому, его решимости бороться до конца, умению задавать «неудобные» вопросы и вести дискуссию. Журнал тогда вышел с опозданием в три с лишним месяца, «похудев» на пять печатных листов. Кстати, история с выходом усеченного журнала широко обсуждалась среди различных слоев населения. Маленькой победой стало и то, что редколлегия оставила старую дату подписания в печать - 25 марта, а не 25 июля, подчеркнув этим, что вина за задержку лежит не на плечах редколлегии. Отныне журналом напрямую стал заниматься отдел культуры ЦК. Номера же продолжали задерживать и дальше.

Это было только начало спланированной акции.

В «Рабочих тетрадях» Твардовского 1969 г. значительное место уделено статье его заместителя (до 1966 г., до выведения из состава редколлегии решением Секретариата ЦК КПСС) А.Г. Дементьева «О традициях и народности», опубликованной в 1969 году в № 4 «Нового мира». Статья эта сыграла свою роль и в жизни самого автора, и в судьбе журнала, редактируемого Твардовским, и стала одним из эпизодов идейной борьбы 1960-х годов, в которую было втянуто издание.

Выступив в апрельской книжке «Нового мира» за 1969 г. со статьей «О традициях и народности (Литературные заметки)», литературовед, ценимый в научной среде, стал широко известен как публицист: поставленные им проблемы далеко выходили за пределы чисто литературных, касаясь острых вопросов общественной жизни. Дементьев обозначил опасную тенденцию в обществе: стремление государства, терявшего кредит доверия к своей идеологии, направить в нужное ему русло усиливающиеся стремления к национальной самоидентификации. Орган ЦК ВЛКСМ - журнал «Молодая гвардия» (равно как и другие издания: «Наш современник», «Москва», «Советская Россия», «Литературная Россия», «Роман-газета») - становились идейной трибуной так называемой Русской партии. В «Новом мире» тогда не знали, что программные статьи «Молодой гвардии» (В. Чалмаева и М. Лобанова) были одобрены КГБ, но опасную тенденцию уловили. Целью статьи являлось предупреждение об опасности исповедуемых национал-патриотами идей.

Реакцией на статью стало знаменитое «письмо одиннадцати». Летом 1969 г. в журнале «Огонек» (ред. А. Софронов) под заголовком «Против чего выступает «Новый мир»?» было опубликовано письмо, которое подписали одиннадцать литераторов - М. Алексеев, С. Викулов, С.Воронин, В. Закруткин, А. Иванов, С. Малашкин, А. Прокофьев, П.Проскурин, С. Смирнов, В. Чивилихин, Н. Шундик - и которое обвиняло «Новый мир» в идеологических грехах. Обвинения «новомирцев» были столь голословны и чудовищны, а репутация издания как журнала с честной общественной позицией столь высока, что поколебать доверие читателя и большинства коллег оказалось невозможно. Из писательской братии первым гневно на публикацию «Огонька» отреагировал К. Симонов. Его письмо подписали М.В. Исаковский, А.А. Сурков, К.И. Чуковский и другие. К.Симонов передал письмо в «Литературную газету». Орган Союза писателей СССР его не опубликовал, присоединившись к травле «Нового мира».

А вскоре в газете «Социалистическая индустрия» появилось «Открытое письмо главному редактору «Нового мира» тов. Твардовскому А.Т.», за подписью некоего мифического токаря, Героя Социалистического Труда Ивана Захарова. Автор возмущался опубликованными в журнале статями писателя Андрея Синявского: «Именно на страницах «Нового мира» печатал свои «критические» статейки А. Синявский, чередуя их с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей».

Травля набирала новые обороты. Журнал выходил тиражом всего лишь в 271 тысячу экземпляров. Более послушные издания выходили тогда миллионными тиражами. Началось насильственное внедрение в редколлегию деятелей совершенно противоположного Твардовскому склада. Попытки сохранить журнал в его прежнем виде и составе не увенчались успехом. В начале 1970 г. В. Лакшин, И. Виноградов, А. Кондратович, И. Сац решением секретариата Союза писателей были выведены из редколлегии. Твардовский уходит в ответ на это с письменным заявлением протеста; М. Хитров, А. Марьямов и Е. Дорош тут же подают в секретариат заявления об уходе. Их в порядке партийной дисциплины обязывают числиться в редколлегии; двое последних отказываются получать зарплату и участвовать в жизни редакции. К середине того же года отставка всех троих удовлетворена.

Итак, 22 февраля 1970 г. А. Твардовский обошел все кабинеты редакции и со всеми попрощался. А 28-го, в день 50-летия А.И. Кондратовича на его квартире редакция старого «Нового мира» собралась последний раз. А. Т. Твардовский написал тогда прямо на салфетке: «Время, потраченное на ожидание благоприятных перемен, не есть зря потраченное время». Мне же кажется, что подобный коллективный демарш костяка редакции тоже был своего роста протестом и несогласием с происходящими в стране и обществе изменениями.

декабря 1971 г. А.Т. Твардовский умер в возрасте 61 года. Борьба за журнал не могла не сказаться на его здоровье. Подвижническая редакторская деятельность Твардовского дала повод Корнею Чуковскому сказать, что «его деятельности» в «Новом мире» нет параллели, кроме разве что Некрасова. Но тому было гораздо легче!»

Познакомившись с воспоминаниями, дневниками его коллег и соратников, автор делает вывод о том, что журнал смог подняться на столь значительную высоту, завоевать такой большой авторитет у читающей и думающей публики, прежде всего, благодаря тому, что во главе издания достаточно длительный период (1950-1954 и 1958-1970 гг.) стоял Александр Трифонович Твардовский, одна из самых ярких и неординарных фигур в русской культуре ХХ века.

Стремление Твардовского всегда следовать принципу правды, справедливости и человечности, а также живо и смело реагировать на все злободневные темы современности позволили сделать журнал рупором передовой общественной мысли того времени и, более того, духовным источником для этой самой мысли.

Рассматривая публицистическую составляющую журнала, автор показывает, что «Новый мир» под редакцией Твардовского являлся изданием высокого общественно-политического и творческого уровня. Он поднимал серьезные проблемы жизни общества, обозначая намечающиеся в нем опасные тенденции, что не могло не вызвать недовольство властей, последующую за этим травлю и, как следствие, разгон непобежденного журнала. В том, своем, времени - начавшейся и затем быстро свернутой «оттепели» - команда Твардовского сделала все, что могла. Она до самого конца не отступала от своей программы. И назвать ее побежденной было бы несправедливо. Потому что многие из тех давних публикаций известны и поныне, история «Нового мира» Твардовского волнует читателя и сегодня. Да и сам журнал, даже после того как потерял Твардовского и основную рабочую группу его редакции, продолжал держать планку на подобающей высоте. Так, он пользовался огромной популярностью в годы «перестройки», читаем и любим сегодня, и по-прежнему остается журналом не только «художественной литературы», но и «общественной мысли». А бережно сохраняется всегда то, чем можно гордиться.

Библиография

1.Официальный сайт ежемесячного журнала художественной литературы и общественной мысли «Новый мир»; Режим доступа:

Лакшин В. Открытая дверь: воспоминания и портреты. - Москва: Московский рабочий, 1989 - 448 с.; [Текст]. Режим доступа: ;

Трифонов Ю., Трифонова О. Юрий и Ольга Трифоновы вспоминают. - М., Коллекция «Совершенно секретно», 2003. - 256с. [Текст]; Режим доступа:

Иванов Р. О. «Новый мир» Александра Твардовского; [Текст]; Режим доступа:

Есипов В. Нелюбовный треугольник: Шаламов-Твардовский-Солженицын; [Текст]; Режим доступа:

Шохина В. «Новый мир» и Солженицын; [Текст]; Режим доступа:

Солженицын А.И. «Твардовский расплачивался за меня» - [Текст]; Режим доступа:

Лакшин В.Я. Литературно-критические статьи. - Москва: Гелиос, 2004. - 670 с.

Виноградов И. «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни» // Континент. - 2010. - № 144 [Текст]; Режим доступа:

Твардовская В. А.Г. Дементьев против «Молодой гвардии»: Эпизод из идейной борьбы 60-х годов. // Вопросы литературы. - 2005. - № 1; [Текст]; Режим доступа:

.

Караганова С.В. «Новом мире» Твардовского // Вопросы литературы. - 1996 - № 3; [Текст]; Режим доступа:

Крон А. Из воспоминания «Александр Твардовский» //Избранные произведения в 2 т. - Москва: Художественная литература,1980. - Т.2. [Текст]; Режим доступа:

Кондратович, А. «Новомирский дневник». - 1967 - 1970. - М., 1991; [Текст]; Режим доступа: ;

Буртин Ю. О сталинисте Твардовском, который терпел и молчал (Полемика с Викторией Шохиной, «Кулиса НГ», 18.02.2000). - [Текст]; Режим доступа:

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

«Последние следы спора утопляя в политическом визге». Начало разгрома «Нового мира» / 26 июля 1969 года
Календарь литературных преследований / Спецпроект Weekend

В год, объявленный годом литературы, Weekend открывает новый проект: календарь литературных преследований. В каждом номере — один из случаев репрессий в истории русской литературы, пришедшийся на соответствующие даты и рассказанный словами участников и свидетелей. Ещё в и ещё с

Александр Твардовский, 1960-е

<…> Отделы пропаганды и культуры ЦК КПСС докладывали ЦК КПСС о серьезных идейных ошибках <…> в журнале и ранее публиковались материалы, которые вызывали резкую критику в печати и в Союзе писателей СССР . Однако редакция журнала не делала необходимых выводов из этой критики. <…> Секретариат правления СП СССР, рассмотрев вопрос об укреплении состава руководства журналом , предложил т. Твардовскому на должность зам. главного редактора несколько авторитетных литераторов . <…> Тов. Твардовский все рекомендованные кандидатуры отклонил . <…> Секретари правления СП СССР <…> рекомендовали т. Твардовскому перейти на штатную работу в секретариат правления СП СССР. Тов. Твардовский отклонил это предложение, заявив, что он в ближайшее время обратится в секретариат с просьбой освободить его от должности главного редактора журнала, и попросил предоставить ему месячный отпуск, по истечении которого он на работу в журнал не вернется . Однако и после отпуска официального заявления от т. Твардовского об освобождении его от работы главного редактора не поступило. <…> секретариат Союза писателей СССР продолжает необходимую работу в этом направлении .

Подробнее...

…о серьезных идейных ошибках…

Из статьи «Против чего выступает „Новый мир?“» / «Огонек», 26 июля 1969 года

Наше время - время острейшей идеологической борьбы. <…> мы еще и еще раз утверждаем, что проникновение к нам буржуазной идеологии было и остается серьезнейшей опасностью. Если против нее не бороться, это может привести к постепенной подмене пролетарского интернационализма столь милыми сердцу некоторых критиков и литераторов, группирующихся вокруг "Нового мира", космополитическими идеями.

Подписи: М. Алексеев, С. Викулов, С. Воронин, В. Закруткин, А. Иванов, С. Малашкин, А. Прокофьев, П. Проскурин, С. Смирнов, В. Чивилихин, Н. Шундик

…в этом направлении…

Наши предчувствия сбываются. А.Т. снова в больнице. Есть возможность начать новую атаку на журнал и на А.Т. лично. Все, что предпринималось до этого, сорвалось, но оставить нас в покое они не могут. И вот новая волна мути. <…> В духе "канонических" статей 48 года. А может, даже и похлеще. <…> Все. Обвинительное заключение готово. По образцам известным. Век живи - век жди - повторений. А далеко мы отходим - к Сталину.

Из книги Александра Солженицына «Бодался теленок с дубом» / 1971 год

<…> подхватились самые поворотливые трупоеды - "Огонек", и дали по "Н. Миру" двухмиллионный залп - "письмо одиннадцати" писателей, которых и не знает никто. Да уж не в защиту "страны отцов", или там "духовного слова", а - последние следы спора утопляя в политическом визге, в самых пошлых доносных обвинениях: провокационная тактика наведения мостов! чехословацкая диверсия! космополитическая интеграция! капитулянтство! не случайно Синявский - автор "Н. Мира"!.. Да ведь как аукнется.

…предложил т. Твардовскому…

Из открытого письма Александру Твардовскому от токаря Подольского машиностроительного завода М. Захарова / «Социалистическая индустрия», 31 июля 1969 года

Как коммунист коммунисту - кто дал право некоторым Вашим авторам издеваться над самыми святыми чувствами наших людей? Над их любовью к Родине, к дому своему, к березке русской, наконец?

…в печати и в Союзе писателей СССР…

Страстная неделя "Нового Мира" - от воскресенья до воскресенья увенчалась, пожалуй, самым шедевровым созданием вурдалачьего творчества, статьей в "Советской России" о выступлении "Нью-Йорк таймс" по поводу "Письма в "Огоньке". Присовокуплена к "Делу" под N5. Македонов, однако, заметил, что при всей похабельности этого "документа" в нем уже и некоторая неуверенность и неполнота торжества. Уже необходимо привлечение мировых антисоциалистических сил в оправдание "Письма". Уже, как это бывает и в большем объеме, последствия содеянного ставятся на место причин его. (Затянувшийся флирт "Нового Мира" с буржуазной прессой).

…редакция не делала необходимых выводов…

Из отклика «Нью-Йорк Таймс» на «письмо одиннадцати» / 27 июля 1969 года

Ведущий либеральный журнал Советского Союза, "Новый мир", сегодня обвиняется в том, что его авторы проповедуют "идеи космополитизма", очерняют советский патриотизм и недооценивают угрозу буржуазной идеологии. <…> Либералы выражали опасения, что патриотическая кампания нужна просто чтобы пресечь правдивые публикации, изображающие советское общество не в лучшем свете. <…> Есть сведения, что в последние месяцы предпринимаются попытки снять с должности главного редактора "Нового мира" господина Твардовского, но пока журнал сохраняет ту же прямоту, что всегда, без каких бы то ни было изменений в составе редакции.

Из статьи «По поводу выступления „Нью-Йорк таймс“» / «Советская Россия», 1 августа 1969 года

<…> Неужели главный редактор журнала А. Т. Твардовский, коммунисты в редакции и на этот раз не задумаются над тем, почему их позиция в литературе и общественной жизни вызывает столько радости в стане антисоветчиков, почему ни один другой советский печатный орган не пользуется таким "кредитом" у буржуазных идеологов, как "Новый мир"? Разве непонятно, что та же "Нью-Йорк таймс" просто пытается флиртовать с "Новым миром" и некоторыми его незадачливыми авторами?

…об укреплении руководства журнала…

3 февраля этого года товарищ К. В. Воронков ознакомил меня в Союзе писателей с решением Бюро Секретариата, принятым без моего согласия и в мое отсутствие, о назначении первым заместителем главного редактора журнала "Новый мир" тов. Большова. Не имея ничего против товарища Большова по той простой причине, что совершенно с ним не знаком, в глаза его не видел и даже не знаю его имени-отчества, тем не менее считаю этот факт беспрецедентным ущемлением прав главного редактора, носящим по отношению ко мне оскорбительный характер. <…> Не могу рассматривать это решение иначе, как прямое понуждение меня к отставке.

…тов. Твардовский все отклонил…

Из письма Александра Твардовского Леониду Брежневу / 7 февраля 1970 года

<…> Мне известны попытки противопоставить поэта Твардовского Твардовскому-редактору. Такое разделение совершенно неправомерно. За последние двадцать лет все мои произведения - стихи, статьи, поэмы, в том числе удостоенная Ленинской премии поэма "За далью даль",- впервые появились на страницах "Нового мира". <…> Осуществляемые ныне мероприятия по "укрощению" журнала не могут не иметь поэтому самых отрицательных последствий, не только литературных, но и политических. В широких кругах наших читателей они неизбежно будут восприняты как рецидив сталинизма.

…резкую критику…

Из коллективного письма Леониду Брежневу от советских писателей / 9 февраля 1970 года

<…> Против А. Т. Твардовского и руководимого им журнала "Новый мир" в последнее время ведется кампания, преследующая цель отстранить Твардовского от руководства журналом. Уже приняты решения об изменении редколлегии "Нового мира", по существу, направленные к уходу Твардовского из журнала. А. Т. Твардовского можно смело назвать национальным поэтом России и народным поэтом Советского Союза. Значение его творчества для нашей литературы неоценимо. У нас нет поэта, равного ему по таланту и значению. <…> Мы совершенно убеждены, что для блага всей советской культуры необходимо, чтобы "Новый мир" продолжал свою работу под руководством А. Т. Твардовского и в том составе редколлегии, которую он считает полезным для журнала.

Подписи: А. Бек, В. Каверин, Б. Можаев, Ан. Рыбаков, Ю. Трифонов, А. Вознесенский, Ев. Евтушенко, М. Алигер, Евг. Воробьев, В. Тендряков, Ю. Нагибин, М. Исаковский.

…освободить от должности главного редактора…

Из книги Анатолия Рыбакова «Роман-воспоминание» / 1997 год

Как рассказывал Можаев, получив письма, Брежнев поморщился: - Что за "коллективки" такие? Пусть придут в ЦК, поговорим. <…> Нам передали, что в понедельник писательскую делегацию (не более пяти человек) по поручению ЦК примет товарищ Подгорный. О часе приема будет сообщено в редакцию "Нового мира". Это известие мгновенно разлетелось по Москве, в понедельник к девяти часам утра в "Новом мире" собрались его авторы. О сотрудниках и говорить нечего - все тут были. Твардовский сидел в кабинете в темном костюме, при галстуке, серьезный, сосредоточенный, сознающий значение момента для судьбы журнала да и всей советской литературы. <…> Дожидаемся звонка из ЦК. Никто не уходит. Принесли бутерброды, вскипятили чай, перекусили. В общем, как на боевой вахте. Прождали до полуночи. Никто не позвонил. Через день вышла "Литературная газета" с решением секретариата Союза писателей. Твардовский ушел с поста главного редактора журнала. Героический период истории "Нового мира" кончился.

…продолжает необходимую работу…

Из записки председателя КГБ СССР Юрия Андропова в ЦК КПСС / 7 сентября 1970 года

В Комитет госбезопасности поступили материалы о настроениях поэта А. Твардовского. В частной беседе, состоявшейся в начале августа 1970 года, он заявил: "<…> Стыдно должно быть тем, кто сегодня пытается обелить Сталина, ибо в душе они знают, что творят. Да, ведают, что творят, но оправдывают себя высокими политическими соображениями: этого требует политическая обстановка, государственные соображения! <…> А от усердия они уже начинают верить в свои писания. Вот увидите, в конце года в "Литературной газете" появится обзор о "Новом мире": какой содержательный и интересный теперь журнал! И думаете, не найдутся читатели, которые поверят? Найдутся. И подписка вырастет. Рядовой, как любят говорить, читатель, он верит печатному слову. Прочтет десять статей насчет того, что у нас нет цензуры, а на одиннадцатой поверит".

…журнал не вернется…

Из книги Вениамина Каверина «Эпилог» / 1979 год

Твардовский и "Новый мир" были опорой, державой, нравственным эталоном новой советской литературы. Роковое для нашего искусства решение, возможно, не было бы принято, если бы в нем не были кровно заинтересованы те писатели, характерной чертой которых является пропасть между дарованием и положением. Серая, мещанская литература пробивала себе дорогу, а Твардовский упрямо настаивал на совсем другой литературе - рожденной временем, а не личной целью.

БУК «Областная библиотека для детей и юношества»

Информационно-библиографический отдел

К 100-летию со дня рождения

«Новый мир»

Дайджест

Александр Трифонович Твардовский (1910 – 1971) был многогранной творческой личностью. Признанный при жизни писатель, трижды лауреат Сталинской премии, орденоносец, кандидат в члены ЦК КПСС – и первый публикатор, в качестве главного редактора «Нового мира», антисталинских произведений, ставших символами «оттепели» 60-х годов прошлого века.

Противоречат ли эти две ипостаси друг другу? Отнюдь нет, потому что и в литературном творчестве, и в редактировании Твардовский придерживался определённых принципов, которые в целом можно охарактеризовать как стремление к правде .

Без особой охоты взвалил на себя Александр Трифонович редакторские обязанности. Об этом вспоминает Константин Симонов в очерке «Глазами человека моего поколения»: «Фадееву, который очень любил Твардовского как поэта, ценил его строгость, самостоятельность суждений…, давно искренне хотелось втянуть Твардовского в какую-то большую общественно-литературную работу . Именно Фадеев уговорил Твардовского… согласиться пойти редактировать «Новый мир» вместо меня. Мне было жалко оставлять «Новый мир»… Но после уговоров Фадеева Твардовский вдруг неожиданно… сказал, что, если я соглашусь тянуть на себе такой воз, как «Литературная газета», он, если предложат, …возьмётся за мой гуж в «Новом мире» .

Первое пребывание Твардовского во главе «Нового мира» (1950 – 1954) было непродолжительным. Он серьёзно воспринял боль разорённой русской деревни, дав в 1952 году дорогу острой публицистической статье Валентина Овечкина «Районные будни». Тогда Твардовского не тронули. А уже в марте 1953 года, после смерти Сталина, когда повеяло воздухом оттепели, стала размораживаться, оживать и журнальная критика. В «Новом мире» появляются статьи, размышления о проблемах культуры Владимира Померанцева, Марка Щеглова, Фёдора Абрамова, Михаила Лившица. Занимая лидирующие позиции в прозе, «Новый мир» публикует на своих страницах роман Василия Гроссмана «За правое дело» (1952) и повесть Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» (1954), которые получили широкий общественный резонанс . Всё это послужило поводом к увольнению Твардовского летом 1954 года с поста главного редактора «Нового мира». Второй и не менее важной причиной его ухода из журнала стала остросатирическая поэма «Тёркин на том свете» . Она была расценена партийным руководством как «пасквиль на советскую действительность», запрещена и после неоднократных обращений Твардовского к ней опубликована только в 1963 году. Критика встретила поэму очень сдержанно, а с началом «застоя» это произведение не переиздавалось и не упоминалось в печати. Поставленный на её основе спектакль театра сатиры (1966) вскоре был снят с репертуара .

На четыре года «Новый мир» снова переходит в руки Симонова, а когда за идейные недосмотры Симонова вновь снимают – в журнал возвращают всё-таки Твардовского. И с 1958 года, почти до самой кончины, он остаётся одним из официальных руководителей Союза писателей и одновременно – фактическим идейным вождём оппозиционной либеральной интеллигенции.

Как это примирить? Таким вопросом задаются теперь литераторы разных флангов. Почему Твардовский, с его крестьянскими корнями, с его русским национальным сознанием, оказался в сплоте не с «патриотами», а с «либералами»?

У либералов рубежа 1950 – 1960-х годов не оставалось иных надёжных убежищ, кроме «Нового мира», противостоявшего конъюнктурной официозности. Кто был тот единственный, что обладал и властью в литературе, и независимостью от её партийных начальников?

Это был, конечно, он.

В сущности, Твардовский оказался двойным заложником: среди либералов – заложником партии (в которую он вступил в 1940 году и из которой вряд ли согласился бы выйти); среди партийцев – заложником вольномыслящей интеллигенции (от которой уже не мог отступиться).

Его тянули в разные стороны, на разрыв. Солженицын поторапливал освободить журнал от партийной опеки. Твардовский как-то не выдержал: «Вот вы и освободите, а уж потом торопите!» (а страну от такого освобождения отделяют ещё четверть века) .

Представление о трудностях, с которыми приходилось сталкиваться, пребывая на должности редактора «Нового мира», можно получить по упоминавшейся выше поэме «Тёркин на том свете».

Образ Теркина – фронтовика, народного героя – потребовался автору как резкая противоположность мертвящему бюрократизированному миру. Этот мир, «тот свет», – аллегория действительного положения в СССР вообще и в советской печати в частности, идеал замшелого цензора-ортодокса, от которых столько претерпел вольнолюбивый журнал Твардовского. Несмотря на то, что Александр Трифонович был убеждённым коммунистом, такие иронические строфы, как «Наш тот свет в загробном мире лучший и передовой», явно выглядят камушками в огород официальной пропаганды. Автор наполнил поэму теми реалиями и человеческими типажами, которые были ненавистны ему как личности и профессионалу. Нам особенно интересен портрет редактора «Гробгазеты»:

Весь в поту статейки правит,

Водит носом взад-вперёд;

То убавит,

То прибавит,

То своё словечко вставит,

То чужое зачеркнёт…

Знать, в живых сидел в газете,

Дорожил большим постом.

Как привык на этом свете,

Так и мучится на том.

Обладая огромным опытом редактирования рукописей, дважды (1950 – 1954; 1958 – 1970) возглавляя «Новый мир», заведуя отделом поэзии «Литературной газеты», работая в Союзе писателей СССР с молодыми авторами – никогда Твардовский не был похож на такого антиредактора.

Интересно, что, придерживаясь во всём правды и «близости к жизни», Твардовский в работе с писателями старался не прибегать без крайней необходимости к литературоведческой и филологической терминологии, стремясь к образности – и благодаря ей – предельной доходчивости своих рекомендаций:

– Попробуйте раздуть горн на этой главке, в ней уже есть жар, подбавьте, только не увлекайтесь…

– Всё шло хорошо, а тут вас стало относить, и всё дальше и дальше, и сюжет остановился. Выгребайте и оставьте в покое всё, что вам не удалось, не мучьте вымученное…

– Здесь вы попали на жилу, может быть случайно, но это уже не важно, а дальше соскочили и пошёл один мох с болотом.

Кредо Твардовского – не «исправление ради исправлений», а поиск и шлифовка талантов. В условиях советской действительности это означало, даже во времена «оттепели», ещё и борьбу с цензурой и ортодоксальной критикой, то есть отстаивание самого права на публикацию этих талантов. стало залогом того, что «Новый мир» превратился в один из главнейших символов либеральной эпохи второй половины 50-ых, начала 60-ых годов. Он подарил свет ряду выдающихся произведений, которые произвели сдвиг в общественном сознании. Такое положение сложилось, надо отметить, не по причине диссидентских убеждений редактора, а исключительно потому, что он неуклонно следовал правде. Литература, по его мнению, должна «совершенно правдиво описывать жизнь». (Но таким образом она априори шла вразрез с официальной пропагандой, то есть становилась «антисоветской»). Твардовский требовал от художественных текстов того, что не хотели в них видеть редакторы бесчисленных советских «Гробгазет»: новизну, актуальность, и при внимании к форме – глубину содержания. «Если нечего сказать, – считал Твардовский – вообще незачем браться за перо». Любому автору, начинающему или опытному, он мог посоветовать то же, что самому себе:

Найти себя в себе самом

И не терять из виду … .

Отметим, что в литературных отношениях, как и во всяких иных, Твардовский не умел лгать. Притворяться, что ему что-то понравилось – из редакционных ли выгод, чтобы поддержать дружеские отношения, или просто из чувства самосохранения, оберегая свой покой, он не умел катастрофически .

Редколлегия «Нового мира». Сидят (слева направо) , . Стоят, . Февраль 1970.

Благодаря талантливой редакторской работе «Новый мир» собрал вокруг себя лучшие литературные силы. В нём сотрудничали писатели Фёдор Абрамов, Василий Гроссман, Василь Быков, Вера Панова, И. Грекова, Фазиль Искандер, Юрий Трифонов, Эммануил Казакевич, Наталия Ильина, Борис Можаев, Виктор Астафьев. Из старшего поколения в журнале печатались Вениамин Каверин, Константин Паустовский, Валентин Катаев; поэты Борис Пастернак, Анна Ахматова, Николай Заболоцкий, Ольга Берггольц, Маргарита Алигер, Давид Самойлов, Анатолий Жигули н, Александр Яшин; критики Владимир Лакшин, Андрей Синявский, Феликс Светов, Игорь Виноградов, Станислав Рассадин, Марк Щеглов… Открытием журнала стали свежие литературные силы – Виталий Сёмин, Владимир Тендряков, Расул Гамзатов, Юрий Буртин .

Твардовский поощрял издание честной мемуаристики, практически не публиковавшейся при Сталине. Так, он напечатал мемуары Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь», Александра Горбатова, генерала армии, «Годы войны», а также очерки Льва Любимова «На чужбине» и «Записки дипломата» Ивана Майского. В 1968 году началась публикация автобиографической книги революционерки Елизаветы Драбкиной «Зимний перевал», прерванная после выхода первой части и возобновлённая лишь через 20 лет .

Журнальный портфель переполняли рукописи самого актуального характера. Там были повести Сергея Залыгина, Владимира Войновича, Чингиза Айтматова, эмигрантские стихи Цветаевой, рассказы русского «нобелевца» и тоже эмигранта Ивана Бунина, дневники, записки, мемуары врачей, министров, театралов, а иногда и служителей церкви.

Но однажды на стол Твардовского легла тетрадка с названием «Щ – 854. Один день одного зэка». Неизвестный автор (Александр Солженицын, учитель математики из Рязани) рассказывал всего об одном, не самом ярком и тяжёлом дне зэка, бывшего колхозника. Твардовский загорелся желанием напечатать рукопись, хотя понимал, что советская литература не допускала подобной откровенности. И он не ошибся. Перипетии борьбы за повесть оказались увлекательней иного детектива. До самого последнего момента Твардовский не до конца верил, что победа возможна. Солженицын показывал лагерную жизнь как обыкновенную, привычную, причём рассматривал её цепкими крестьянскими глазами, привыкшими замечать всякую малую деталь. Твардовский передал рукопись Никите Хрущёву, и тот решил: «В печать».

Подписывая номер с «Одним днём…», Твардовский в перспективе подписывал собственный приговор как главному редактору, бойцу и человеку – все три ипостаси были в нём неразделимы. Отныне он становился заложником литературной и человеческой судьбы Солженицына, который чуть ли не сразу обнаружил неприятие коммунизма как идеи. До конца дней Александр Трифонович так и не смог полностью присоединиться к позиции своего «крестника», но сделал всё, чтобы защитить и его и своё детище, журнал. Хрущёв очень скоро догадался, куда и во что метит неуступчивый и въедливый бывший артиллерист Солженицын, но было поздно. В ноябре 1962 года «Новый мир» открылся «Одним днём Ивана Денисовича» (Твардовский сумел отстоять уже в борьбе с автором это название вместо «Щ – 854…», зэковского номера Солженицына).

Никакая публицистика, никакие призывы не были в состоянии так повлиять на души людей, как эта повесть. Позиция журнала вдохновлялась «Одним днём…» как фактом, но этот же факт её и раскалывал. Большая часть сотрудников «Нового мира» считала себя наследниками революционных демократов, однако Солженицын и некоторые другие литераторы шли гораздо дальше .

Именно они в скором времени пополнили ряды внутренней и внешней эмиграции. В 1965 году был арестован один из видных авторов журнала Андрей Синявский, который после одиозного процесса получил семь лет ИТЛ, отсидел и эмигрировал на Запад. В непримиримое противоборство с режимом вступили Георгий Владимов, Владимир Войнович, Виктор Некрасов. Своими путями ушли в эмиграцию Наум Коржавин и Василий Аксёнов, Анатолий Кузнецов и Борис Закс. Максимов в эмиграции издавал журнал «Континент», Синявский – «Синтаксис»; и они стали для диссидентских писателей центрами притяжения. Можно себе представить, какое внимание спецслужб и цензуры вызывал журнал, взращивавший и поставлявший на Запад такие отборные кадры .

Нападки властей предержащих и проправительственной критики были беспрерывны: по словам Юрия Трифонова, всегда чувствовалось «давление страшного атмосферного столба…». Чиновники Главлита, воплощавшие худший вариант редакторства, с особым пристрастием изучали материалы, поступающие к Твардовскому, норовя запретить любой текст, содержащий хотя бы тень неблагонадёжности. Из-за этого некоторые номера опального журнала выходили с двух – трёхмесячным опозданием .

Читатели относились к этому с пониманием, с нетерпением ожидая каждый новый номер. Твардовский вынужден был, защищая журнал, выходить в «инстанции», «на ковёр» и «есть мыло» (его слова). В языке прессы звучали слова «аллюзия », «твардовская ересь», «один твард» – как мера стойкости журналиста против беснующейся власти. Несмотря на чудовищное давление, в «Новом мире» русская литература высокой пробы была жива и оказалась «неуморимой» (В. Каверин) .

В июне 1970 года Александр Трифонович Твардовский скромно отметил своё 60-летие. Несмотря на разногласия с чиновниками от литературы, Твардовскому собирались присвоить звание Героя Социалистического Труда. А он поехал в Калугу, в сумасшедший дом – проведать заключённого туда Жореса Медведева. Цековский работник со вздохом сказал поэту:

– Мы, Александр Трифонович, собирались дать вам Звезду Героя, а вы...

Твардовский отозвался на эти слова:

–А я и не знал, что звание героя дают за трусость….

В результате писателя всё-таки наградили, правда, более скромно – орденом Трудового Красного Знамени. Это событие сам юбиляр, усмехаясь, прокомментировал так: «Трудись, мол, больше, трудись…» От торжественного вечера в Центральном доме литераторов Твардовский отказался . А власти в атаках на «Новый мир» применили другую тактику: перетасовку состава редколлегии и внедрение в неё чужеродных членов. После очередной такой акции редколлегия журнала была окончательно испорчена, и вести журнал в прежнем духе стало невозможно. Поэтому 9 февраля 1970 года Твардовский покинул пост главного редактора «Нового мира» .

Отметим, что какие бы оценки не давались последнему десятилетию Твардовского в «Новом мире», это, бесспорно, был самый яркий период в истории журнала. Его лицом стали критика и проза, стихи занимали подчинённое место. Сам Твардовский исповедовал в поэзии неброское, точное, близкое к прозаическому слово . Вероятно, поэтому он холодно относился к модернистской прозе и поэзии, отдавая предпочтение литературе, развивающейся в классических формах реализма. В целом, в «Новом мире» идеологический либерализм сочетался с эстетическим консерватизмом, и эта позиция редакции отнюдь не помешала журналу стать лучшим периодическим литературно-художественным изданием страны в 60-е годы ХХ века.

Вероятно, тяжелейшая многолетняя борьба за «Новый мир» разрушила здоровье его главного редактора, который тяжело заболел и умер менее чем через два года после отставки – 18 декабря 1971 года, явно безвременно, в 61-летнем возрасте.

Таким образом, . Мы видим образец подлинно творческой редакторской деятельности, заключающейся в поддержке талантливой и честной литературы, не в цензуре, но в заботе, в бережном отделении зерна от плевел. В этом роде опыт Твардовского-редактора стоит в ряду с подобным опытом других выдающихся русских писателей – Пушкина, Некрасова, Толстого, Короленко, Горького, – стремившихся, каждый по-своему, послужить на благо отечественной словесности. Такой подход к своему делу, который исповедовал Александр Трифонович Твардовский, должен стать образцом для всех последующих поколений русских редакторов .

Список литературы и адреса сайтов

1 . Аннинский, Л. Александр Твардовский: «…Но всё же, всё же, всё же…» [Текст] / Л. Аннинский // Свободная мысль – ХХI. – 2005. – № 8. – С. 147 – 161.

2 . Лакшин, в «Новом мире» [Текст] / . – М.: Правда, 1989. – 48 с.

3 . Турков, Александр Трифонович [Текст] / // Русские писатели: ХХ век: биографический словарь: А – Я / сост. . – М., 2009. – С. 518.

4 . Хазин, М. Что делать нам с тобой, моя присяга…[Текст]: в защиту доброго имени Александра Твардовского / М. Хазин // Лит. газета. – 2008. – 3 апр. – 6 мая (№18). – С. 6.

5 .Александр Трифонович Твардовский [Электронный ресурс] // СОУБ им. : [сайт]. – Электрон. дан. – Смоленск: СОУБ, 2009 – . – Режим доступа: http://www. *****/tvardov/newworld. htm

6 .Земляной, С. Оппозиция сверху [Электронный ресурс]: жизнь и гибель «Нового мира» и Александра Твардовского / С. Земляной // Политический журналъ: [сайт]. – Электрон. дан. – М.: Издательский дом Политический журналъ, 2003 – . – Режим доступа:http://www. *****/index. php? action=Articles&dirid=50&tek=4224&issue=121

7 . Иванов, мир Александра Твардовского [Электронный ресурс] / // *****:[сайт]. – Электрон. дан. – М., 1997 – . – Режим доступа: http://*****/arc/lit_zametki/issue8/

8 . Новый мир [Электронный ресурс] // Энциклопедия Кругосвет: [сайт]. – Электрон. дан. – [Б. м.]: Энциклопедия Кругосвет, 2000 – . – Режим доступа: http://slovari. *****/dict/krugosvet/article/d/d8/1012569.htm

9 . Твардовский, Александр Трифонович [Электронный ресурс] // ВикипедиЯ: свободная энциклопедия: [сайт]. – Электрон. дан. – Флорида: Фонд Википедиа, 2001 – . – Режим доступа:http://wiki. *****/wiki/Твардовский,_Александр_Трифонович