Толкование на Евангелие от Иоанна (Блаженный Феофилакт Болгарский). Толкование Евангелия от Иоанна Читать евангелие от иоанна по главам

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Оно было в начале у Бога.

В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков;

Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез Него.

Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.

В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.

Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Мы будем изучать этот отрывок подробно и маленькими кусочками, но прежде мы должны постараться понять, что хочет сказать Иоанн, когда он определяет Иисуса как Слово.

Слово стало плотию

Первая глава четвертого Евангелия — это одно из величайших достижений человеческого ума в сфере религиозного мышления.

Довольно скоро перед христианской Церковью встали очень сложные проблемы. Христианство возникло в иудаизме и сперва все члены христианской Церкви были иудеями. По Своему человеческому происхождению Иисус был иудеем и Он никогда не был за пределами Палестины, если не считать посещений Тира, Сидона и Десятиградия. Христианство возникло в иудейской среде и потому неизбежно говорило их языком и пользовалось их категориями мышления.

Но хотя оно и зародилось в иудаизме, христианство вскоре вышло в широкий мир. За первые тридцать лет после смерти Иисуса оно прошло по всей Малой Азии и Греции и дошло до Рима. К 60-ому г. на каждого иудея-христианина приходилось, должно быть, сотни христиан-греков. А иудейские категории мышления были совершенно чужды грекам. Возьмем хотя бы этот пример: греки никогда не слышали о Мессии, им не была понятна сама суть чаяний иудеев — приход Мессии. Те понятия, с которыми христиане-иудеи мыслили и представляли себе Иисуса, ничего не говорили грекам. И в этом была проблема — как представлять христианство в греческом мире?

Историк Лекки считал, что развитие и распространение идеи зависит не только от силы, с которой она приходит в жизнь, но и от заложенных в эпохе предпосылок принять эту идею. В задачу христианской Церкви входило создание в греческом мире этих предпосылок для принятия христианской благой вести. Как выразился английский богослов И. Дж. Гудспид, и как уже было упомянуто, перед Церковью встал вопрос: «Нужно ли греку, заинтересованному в христианстве, погрязнуть в иудейских представлениях о Мессии и в иудейском образе мышления, или же можно найти какой-то новый подход, который поведет грека через его собственное историческое прошлое к его уму и сердцу?» Проблема заключалась в том, чтобы представить христианство так, чтобы оно стало понятным грекам.

Около 100-ого г. в Ефесе жил человек, который думал над этим. Его звали Иоанн; он жил в греческом городе, он общался с греками, которым иудейские понятия были чужды и непонятны и даже казались странными и грубыми. Как найти способ представить христианство этим грекам так, чтобы они понимали его и приветствовали его? И ему было открыто. Как в иудейском так и в греческом мировоззрении существовало понятие слова. Вот его-то можно было употребить так, чтобы оно отвечало мировоззрениям и эллина и иудея. Это было нечто, что лежало в историческом наследии обеих рас; и те и другие могли понять это.

Рассмотрим сперва исторические корни понятия слово в этих двух мирах.

Исторические корни в иудаизме

В иудейском мировоззрении существовало четыре направления, внесших вклад в развитие концепции слово.

1. Для иудеев слово не было просто звуком. В их представлении слово существовало само по себе и делало дела и выполняло задания. Как выразился один английский ученый: «Для иудея сказанное слово было страшно живым… Оно было заряжено силой энергией, и летало, подобно ядру, в предназначенное ему место». Именно поэтому иудеи были скупы на слова: в древнееврейском языке было менее 10.000 слов, а в древнегреческом — их более 200.000.

Один древний поэт рассказывает, как однажды человек, совершивший героический поступок, не мог поведать о нем своим соплеменникам, потому что ему не хватало для этого слов. Тогда после этого встал человек обладавший необходимым словесным даром и рассказал эту историю в таких ярких выражениях, что «слова обрели жизнь и забились в сердцах слушателей». Слова поэта обрели силу. В истории тому много примеров.

Рассказывают, что, когда в эпоху Реформации в Шотландии выступал с проповедями Джон Нокс (1514-1572 гг., основатель шотландской пресвитерианской церкви), это вселяло в сердца людей больше смелости, чем если бы десять тысяч труб гремели у них в ушах. Слова творили дела людей. В дни французской революции, французский военный инженер, поэт и композитор Руже де Лиль (1760-1836 гг.) написал «Марсельезу» и эта песня вела людей в сражения. Слова свершали дела.

На востоке слова всегда оказывали, да и нынче еще оказывают большое влияние. Для жителя востока слово — это не просто звук; это сила, которая совершает дела. Однажды в пустыне группа мусульман встретила английского путешественника и ассиролога Джорджа Адама Смита и приветствовала его словами: «Мир с тобой». Когда они заметили, что перед ними христианин и поняли что произнесли благословение иноверцу, они обратились к нему с просьбой вернуть им это благословение. Слово в их понимании нечто реальное, что можно послать выполнить какое-то дело, а потом получить его назад. Нечто подобное выражено и в этом стихотворении:

«Мальчики, запускающие змея, могут вернуть свою белокрылую птицу;

Но вы не можете сделать того же с вылетевшими словами.

Мы знаем хороший совет: «Будь осторожен с огнем».

«Будь осторожен со словами» — это в двадцать раз важнее.

Невысказанные мысли могут сами умереть,

Но никто не может убить их, когда они сказаны».

Мы вполне можем себе представить, что у восточных народов слова имели свою независимую, наполненную силой жизнь.

2. Ветхий Завет тоже полон этого представления о силе слова. Когда Исаак по ошибке благословил Иакова вместо Исава, он уже не мог ничего сделать, чтобы вернуть это благословение (Быт. 27). Слово вылетело и стало действовать само по себе и ничто не могло остановить его. В истории о сотворении мира мы видим в действии слово Божие. На каждой стадии мы читаем: «И сказал Бог…» (Быт. 1,3.6.11). Слово Божие — созидающая сила. Вновь и вновь сталкиваемся мы с этой идеей созидающего, действующего, динамичного слова Божия. «Словом Господа сотворены небеса» (Пс. 32,6). «Послал слово Свое и исцелил их» (Пс. 106,20); «Посылает слово Свое на землю; быстро течет слово Его» (Пс. 147,4). «Так и слово Мое, которое исходит из уст Моих, — оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» (Ис. 55,11). «Слово Мое не подобно ли огню, говорит Господь, и не подобно ли молоту, разбивающему скалу?» (Иер. 23,29). «Ты от начала творения говорил; в первый день сказал: «Да будет небо и земля», и слово Твое было совершившимся делом» (3 Ездр. 6,38). Автор книги Премудрости Соломона обращается к Богу как к «Сотворившему все словом Твоим» (Прем. 9,1). Везде в Ветхом Завете присутствует эта идея о всесильном созидающем слове. Даже слово человека обладает какой-то динамической активностью, то насколько действеннее должно быть тогда слово Божие?

3. Но в иудейскую религиозную жизнь пришло нечто, что очень ускорило развитие этой идеи о слове Божием. Уже в течении более ста лет до рождества Христова древнееврейский язык был забыт. Ветхий Завет был написан на древнееврейском языке, но иудеи, за исключением ученых, больше не знали его. Простые люди говорили на разновидности древнееврейского языка, получившем название арамейского, который имел к древнееврейскому приблизительно такое же отношение, как современный русский к старославянскому. Поэтому Ветхий Завет нужно было переводить на арамейский, чтобы люди могли понимать его. Эти переводы назывались Таргуми. В синагогах Писание читали в оригинале, на древнееврейском языке, но постепенно его перевели на арамейский и Таргуми стали использоваться официально.

Таргуми создавались в эпоху, когда люди были исполнены мыслью о трансцендентности Бога и могли думать лишь о том, что Бог очень далек и совершенно непостижим. И потому люди, занимавшиеся изготовлением Таргуми, боялись, как бы Богу не стали приписываться человеческие мысли, чувства и действия. Другими словами, они прилагали все силы к тому, чтобы избегать, когда речь идет о Боге, антропоморфизма (очеловечивания).

Но в Ветхом Завете очень часто речь о Боге идет в чисто человеческом образе, и вот, когда эти переводчики наталкивались на такое место, они вместо имени Бога ставили в Таргуми выражение слово Божие. Посмотрим, как это делалось. В Исх. 19,17 мы читаем: «и вывел Моисей народ из стана в сретение Богу». Переводчики и изготовители Таргуми посчитали, что здесь о Боге говорится слишком по-человечески и потому они написали, что Моисей вывел народ из стана навстречу слову Божьему. В Исх. 31,13 читаем, что Бог сказал народу Израиля, что суббота «знамение между Мною и вами в роды ваши», это опять же было слишком человеческое выражение по отношению к Богу для Таргуми, и поэтому было написано, что суббота есть «знамение между Моим словом и вами». Во Втор. 9,3 сказано, что Бог — это огонь поядающий, а в Таргуми сказано, что слово Божие — огонь поядающий. В Ис. 48, -13 дана великая картина творения: «Моя рука основала землю и Моя десница распростерла небеса». Для Таргуми этот образ Бога был слишком похож на человеческий и переводчики вложили в уста Божий такие слова: «Моим словом основал Я землю и силою Моею Я развесил небеса».

Даже такое прекрасное место, как Втор. 33,27, где говорится о Божественных «мышцах вечных», было изменено и стало звучать так: «Вечный Бог есть убежище и словом Его был создан мир».

В Таргуми Ионатана выражение слово Божие встречается не менее трехсот двадцати раз. Это лишь перефразированное имя Божие, но остается фактом, что выражение слово Божие стало одним из самых распространенных иудейских выражений. Каждый набожный иудей знал это выражение, потому что он часто слышал его в синагоге при чтении Писания. Каждый иудей привык говорить о мемре, о слове Божием.

4. Здесь нам следует подробнее разобрать кое-что из того, о чем мы уже говорили в предисловии. По-гречески слово — это логос, но логос имеет помимо значения слово еще и значение смысл (понятие, причина). В представлении Иоанна и всех других великих мыслителей, обращавшихся к этой идее, эти два значения были тесно связаны между собой. Когда говорили логос, они думали о тесно связанных между собой идеях слово Божие и мудрость Божия.

У иудеев был особый литературный жанр Премудрости, книги которого содержали высказывания мудрейших мужей. И это была не умозрительная и философская мудрость, а практическая мудрость повседневной жизни. В Ветхом Завете величайшим примером этого литературного жанра является Книга Притчей Соломоновых. В этой книге есть отрывки, в которых мудрость (софиа) приписывается мистическая и извечная сила. В этих отрывках мудрость оживотворена, очеловечена и представлена извечным посредником и сотрудником Бога. Отметим три таких отрывка.

Первый из них в Прит. 3,13-26. Особо выделим следующее место: «Она — древо жизни для тех, которые приобретают ее, — и блаженны, которые сохраняют ее. Господь премудростию основал землю, небеса утвердил разумом; Его премудростью разверзлись бездны, и облака кропят росою» (Прит. 3,18-20).

Вы помните, что логос значит слово, но также — смысл (причина). Мы уже видели, как иудеи представляли себе мощное и созидающее слово Божие. А здесь мы видим возникновение нового аспекта. Мудрость — Божий посредник в озарении и создании (творении), а мудрость и смысл во многом совпадают. Мы уже видели огромное значение логоса, как слова, а теперь мы начинаем понимать его важность в значении мудрость и смысл.

Второй важный отрывок в Прит. 4,5-13. Здесь выделим следующее место: «Крепко держись наставления, не оставляй, храни его; потому что оно -жизнь твоя». «Слово — свет для людей и мудрость -свет для людей». Эти две идеи теперь быстро сливаются вместе.

Третий и самый важный отрывок в Прит. 8,1 — 9,2. Здесь можно выделить:

Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони: от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов. Когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время (Прит. 8,22-30).

Читая этот отрывок, мы слышим отголоски в то, что Иоанн говорит о Слове в первой главе Евангелия. Мудрость пребывала вечно, обладала той животворной функцией и созидательной силой, которые Иоанн приписывает Слову, Логосу, с Которым он отождествляет Иисуса.

Но развитие идеи мудрости на этом не остановилось. В эпоху между Ветхим и Новым Заветами люди продолжали создавать произведения литературного жанра Премудрости. В них было столько сконцентрированной мудрости и собран такой богатый человеческий опыт, что они представляли собой бесценное руководство в жизни. В частности, были написаны две величайшие книги, которые включены в Апокрифы, но которые было бы полезно почитать каждому.

а) Одна из них называется Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В этой книге также получила яркое отражение концепция о созидающей и вечной мудрости Божией.

«Песок морей и капли дождя и дни вечности кто исчислит? Высоту неба и широту земли и бездну и премудрость кто исследует? Прежде всего произошла Премудрость, и разумение мудрости от века» (Сир. 1,2-4).

«Я вышла из уст Всевышнего, и подобно облаку покрыла землю. Я поставила скинию на высоте, и престол мой — в столпе облачном. Я одна обошла круг небесный, и ходила во глубине бездны» (Сир 24,3-5).

«Прежде века от начала Он произвел меня, и я не скончаюсь во веки» (Сир. 24,10).

И здесь мы видим мудрость, как вечную, созидающую силу, которая была вместе с Богом в дни творения и в начале времени.

б) Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова была написана в Палестине около 100 г. до Р. Х. Приблизительно в то же время в Александрии, в Египте была написана другая столь же великая книга, которая называется Книга Премудрости Соломона. В ней дано самое великое описание мудрости. Мудрость — это сокровище, которым люди входят в содружество с Богом (Прем. 7,14); мудрость — это изобретатель всех вещей (Прем. 7,22); она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя (Прем. 7,25); она может все, и, пребывая в самой себе, все обновляет (Прем. 7,27).

Но автор не только говорит о мудрости; он отождествляет мудрость со словом. В его представлении мудрость это то же самое, что слово; он может в одном предложении говорить о мудрости Божией и о слове Божием, употребляя их в одном и том же значении. В молитве он обращается к Богу гак:

Боже отцов и Господь милости, сотворивший все словом Твоим и премудростию Твоею устроивший человека (Прем. 9,2).

Он говорит о слове почти так же, как потом будет говорить Иоанн.

«Ибо, когда все окружало тихое безмолвие, и ночь в своем течении достигла середины, сошло с небес от царственных престолов на середину погибельной земли всемогущее слово Твое; как грозный воин оно несло острый меч — неизменное Твое повеление, и, став, наполнило все смертью: оно касалось неба и ходило по земле» (Прем. 18,14-16).

Для автора Книги Премудрости Соломона, мудрость — вечная, созидающая сила Божия, мудрость и слово — одно и то же. Мудрость и слово были Божиими орудиями и посредниками в акте творения, и они всегда доводят до ума и до сердца человека волю Божию.

И вот, когда Иоанн искал способ представить христианство, он нашел, что в своей вере и в истории своего народа уже была идея слова, слово, которое само по себе не просто звук, а нечто динамическое — слово Божие, которым Бог сотворил землю; слово из Таргуми — арамейского перевода Библии — выражавшее самую идею действия Бога; мудрость из книг Премудрости, — вечная, созидающая и просвещающая сила Божия. И вот Иоанн говорит: «Если вы хотите видеть Слово Божие, если вы хотите видеть созидающую силу Божию, если вы хотите видеть Слово, через Которое была создана земля и которое дает каждому человеку свет и жизнь, — посмотрите на Иисуса Христа. В Нем Слово Божие пришло к вам».

Исторические корни в греческом мировоззрении

Мы видели, что перед Иоанном стояла проблема, как представить христианство в греческом мире. Посмотрим, как эта идея слова подходила к греческому мировоззрению. Оказывается, она уже была в нем и только ждала, чтобы ее использовали. В греческом мировоззрении идея слова возникла около 560 г. до Р. Х.; и как раз в Ефесе — в городе, где было написано четвертое Евангелие.

В то время в Ефесе жил философ Гераклит, главная идея которого заключалась в том, что все течет, все изменяется: все изменяется от одного дня до другого и от одного момента до другого. В качестве примера он приводил ставшую знаменитой реку, в которую нельзя войти дважды. Вы входите в реку, вы выходите из нее и входите в реку снова, но вы не можете войти в ту же реку, потому что вода утекла и река уже стала другой. По Гераклиту все постоянно течет и изменяется. А если это так, то почему же жизнь не полный хаос? Как в таком постоянно текущем и изменяющемся мире может быть какой-то смысл?

На это Гераклит отвечал: все это течение и изменение происходит не случайно; оно контролируется и направляется и всегда следует какой-то схеме, а эти схемы устанавливаются, по Гераклиту, логосом, словом, разумом Божиим. По Гераклиту логос устанавливает тот порядок, в котором вселенная существует и сегодня; но, по Гераклиту, порядок этот существует не только в мире физических предметов, но и в мире событий. По его мнению в этом мире ничто не происходит бесцельно, во все жизни и во всех жизненных событиях есть цель, план. А что направляет все эти события? И опять же ответ гласил — логос.

Но Гераклит шел еще дальше. А что в нас самих подсказывает нам, что хорошо и что плохо? Что дает нам возможность думать и рассуждать? Что позволяет нам поступать правильно и узнавать истину, когда мы видим ее? И опять Гераклит дает гот же ответ. Разум, знание истины, и способность отличать хорошее от плохого дает человеку пребывающий в нем логос. Гераклит считал, что в мире природы и событий «все происходит в соответствии с логосом» и что в каждом человеке «логос судит истину». Логос был ничем иным, как разумом Божиим, направляющим мир и каждого человека в нем.

Раз открыв для себя эту идею, греки уже больше не оставляли ее, она очаровала их, особенно стоиков. Стоики так и пребывали в удивленном восхищении существующим в мире порядком. Порядок всегда предполагает разум. Стоики задавались вопросом: «Что удерживает звезды на их путях? Что вызывает приливы и отливы? Откуда это неизменное чередование дня и ночи? Чем объяснить своевременное наступление времен года?» И на это они отвечали: «Все направляет логос Бога. Логос — это та сила, которая вносит в мир смысл и порядок вместо хаоса; сила, которая дала движение миру и поддерживает это движение в совершенном порядке. «Логос, — говорили стоики, — пронизывает все».

Но в греческом мире и в греческом мировоззрении есть еще одно имя, с которым мы должны познакомиться. В Александрии жил иудей по имени Филон, посвятивший свою жизнь изучению мудрости двух миров: греческого и иудейского. Никто из греков не знал так хорошо, как он, Священное Писание иудеев, и ни один иудей не знал так хорошо, как он, величие греческой мысли. Филон тоже любил и использовал эту идею логоса, слова, разума Божиего. Он считал, что в мире нет ничего древнее логоса и что логос — это орудие, посредством которого Бог сотворил мир. Филон говорил, что логос — это мысль Божия, запечатленная во вселенной; логосом Бог сотворил мир и все в нем; Бог — кормчий вселенной, Он держит логос как штурвал и направляет все. По мысли Филона логос запечатлен и в мозгу человека, он дает человеку разум, способность думать и способность знать. Филон говорил, что логос — посредник между миром и Богом и что логос — это священник, представивший душу Богу.

Греческая философия знала все о логосе, она видела в логосе созидающую, ведущую и направляющую силу Божию, силу которая сотворила вселенную и благодаря которой в ней сохраняется жизнь и движение. И вот Иоанн пришел к грекам и сказал: «Вы веками думали, писали и мечтали о логосе, о силе, которая сотворила мир и сохраняет в нем порядок; о силе, которая дала человеку способность думать, рассуждать и знать; о силе, через которую люди вступили в связь с Богом. Иисус и есть этот Логос, сошедший на землю». «Слово стало плотию», — сказал Иоанн. Мы можем выразить это еще так: «Разум Божий воплотился в человеке».

Иудей и грек

Итак, мысль иудеев и греков имела концепцию логоса, разума Божия, сотворившего мир и придавшего ему смысл. И вот евангелист Иоанн обратился к иудеям и грекам и рассказал им, что в Иисусе Христе этот созидающий, просвещающий, направляющий и поддерживающий разум Божий пришел на землю: Он пришел, чтобы сказать людям, что им не нужно больше искать и бродить в потемках; им нужно лишь посмотреть на Него и они увидят разум Божий.

Иоанна 1,1.2 Предвечное Слово

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога.

Начало Евангелия от Иоанна имеет такое большое значение и наполнено столь глубоким смыслом, что нам придется изучать почти каждый стих в отдельности. Главная мысль Иоанна заключается в том, что Иисус — никто иной, как созидающее, дающее жизнь и свет Слово Божие, что Иисус — сошедшая на землю во плоти в обличий человека сила Божия, которая сотворила мир, и разум Божий, который сохраняет этот мир.

Здесь, в самом начале, Иоанн высказывает три мысли о Слове, то есть об Иисусе.

1. Слово пребывало уже в самом начале всего. Мысль Иоанна обращается к первому стиху Библии. «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1,1). А говорит Иоанн вот что: слово не относится к сотворенному; слово пребывало до творения; слово — не часть мира, возникшего во времени, слово — от вечности и пребывало в ней с Богом еще до начала времен и мира, то есть предшествовало им. Иоанн думал при этом о предвечности Христа.

В связи с этой идеей предвечности и с возможностью понять ее, если это вообще возможно, возникают трудности. Но в ней заложена одна очень простая, очень практическая, и прямо-таки потрясающая мысль: если слово было с Богом до начала времен, если слово Божие является составной частью извечной схемы мироздания, то это значит, что Бог всегда был подобен Иисусу. Иногда мы склонны думать о Боге, как о суровом и мстительном; и мы склонны думать, что сделанное Иисусом обратило гнев Божий в любовь и изменило Его отношение к людям. В Новом Завете нет и намека на такое представление о Боге. Весь Новый Завет, и этот отрывок Евангелия от Иоанна в особенности, говорят нам, что Бог всегда был подобен Иисусу. Иисус же, открыл окно во времени, чтобы мы могли видеть вечную и неизменную любовь Божию.

Но могут спросить: «А как же тогда с некоторыми вещами, которые мы читаем в Ветхом Завете? Как насчет отрывков, в которых говорится о повелениях Бога стереть с лица земли целые города и уничтожить мужчин, женщин и детей? Как же тогда насчет гнева и ревности Бога, о которых мы иногда читаем в более древних разделах Писания?» На это нужно ответить, что изменился не Бог, изменились знания людей о Нем; люди писали о Нем так, потому что они ничего лучшего не знали; их знания достигли тогда только такой степени.

Ребенок учит какой-нибудь предмет по этапам, он не начинает с полного знания, он начинает с того, что может понять, а потом идет дальше и дальше. Когда он начинает понимать музыку, он начинает не с прелюдий и фуг Баха, а с чего-нибудь намного более простого и проходит разные этапы, пока его знания не возрастут. Так же обстояло дело и в отношениях между людьми и Богом. Они могли вначале угадывать и понимать какую-то часть существа Бога и Его действий. Лишь с приходом Иисуса они увидели полностью и совершенно, каким Бог был всегда.

Рассказывают, что однажды одной маленькой девочке читали одну из самых кровожадных и диких историй Ветхого Завета. «Но это же было до того, как Бог стал христианином», — сказала она. Если мы прочтем в этом свете слова Иоанна о том, что слово пребывало всегда, то поймем, что он хочет сказать этим, что Бог всегда был «христианином». Он говорит нам, что Бог был, есть и всегда будет таким, как Иисус, но люди не могли осознать этого до того, как пришел Иисус.

2. «И слово было у Бога»,- говорит Иоанн дальше. Что он подразумевает под этим? Он подразумевает, что слово и Бог всегда были тесно связаны друг с другом. Выразим это иначе, проще — между Иисусом и Богом всегда существовала неразрывная связь. Это значит, что никто, кроме Иисуса, не может поведать нам, что такое Бог, какова воля Божия по отношению к нам, что такое любовь Божия, сердце и разум Божий.

Возьмем простую аналогию из жизни людей. Если мы хотим узнать, что человек действительно думает и чувствует по отношению к чему-нибудь, а мы сами не можем подойти к нему и спросить его об этом, мы обращаемся за информацией к тому, кто долгое время был его ближайшим другом, а не к кому-нибудь, кто мало или плохо знает его. Мы знаем, что он такой близкий человек, что он сможет объяснить нам мысли и чувства интересующего нас человека.

То же самое говорит об Иисусе Иоанн. Он говорит, что Иисус всегда был с Богом. Потолкуем совершенно человеческим языком, потому что мы только на нем и можем толковать: Иоанн заявляет, что Иисус настолько близок с Богом, что у Бога нет от Него секретов и тайн; и что, поэтому, во всей вселенной лишь Иисус может открыть нам, что такое Бог и как Он относится к нам.

3. И, наконец, Иоанн говорит, что Слово было Бог. Нам трудно понять эту фразу, а трудно это еще и потому, что в греческом, на котором она написана, существуют отличные от русского языка способы выражения. В греческом существительное почти всегда употребляется с определенным артиклем. В греческом Бог — твое, а определенный артикль хо. Когда в греческом говорится о Боге, то говорится не просто теос, а говорится хо теос. Когда же в греческом существительное употребляется без определенного артикля, это существительное становится скорее прилагательным. А Иоанн не говорит, что слово было хо теос, это значило бы, что слово было идентично Богу, было одно с Богом; он говорит, что слово было теос — без определенного артикля, а это означает, что слово было, можно сказать, по характеру и по свойствам, по существу и по бытию тем же, что и Бог. Когда Иоанн говорит, что Слово было Бог, он не говорит, что Иисус был одно с Богом, Он был идентичным с Богом; он говорит, что Он был настолько таким же, как Бог, по разуму, по сердцу и по бытию, что в Нем мы отлично видим, что такое Бог.

И вот, уже в самом начале Евангелия от Иоанна говорится, что в Иисусе самым совершенным образом людям было открыто, каким Бог всегда был и будет, а также все Его чувства и желания по отношению к людям.

Иоанна 1,3 Создатель всего сущего

Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

Может показаться странным, что Иоанн так сильно подчеркивает как же был создан мир, и может показаться странным что он так сильно подчеркивает связь Иисуса с результатом творения. Но это было необходимо в связи с определенными тенденциями в мировоззрении той эпохи.

В эпоху Иоанна широкое распространение имела ересь, получившая общее название гностицизм, отличавшаяся интеллектуальным и философским подходом к христианству. Гностики считали недостаточным просто верить, как это делал простой христианин; они пытались превратить христианство в своего рода философскую систему: их волновало существование греха и порока, печалей и страданий в этом мире и они разработали для объяснения всего этого свою теорию. Эта теория сводилась к следующему.

В самом начале существовали с одной стороны Бог, а с другой стороны — материя. Материя существовала извечно и представляла в глазах гностиков сырой материал, из которого был сотворен мир. Эта первоначальная материя, по представлению гностиков, была несовершенной и с пороками, другими словами, у этого мира было плохое начало: он был создан из материала в котором было заложено семя порчи.

Но гностики на этом не останавливались. Бог, говорили они, это чистый Дух, а чистый Дух вообще не может касаться материала, а тем более несовершенной материи, и потому Бог Сам не мог выполнить работу по сотворению мира. Бог эманировал, испустил по выражению гностиков, из себя серию излучений, каждое из которых было все дальше и дальше от Него, и, по мере того, как эти излучения (эманации) все дальше и дальше удалялись от Него, они все меньше и меньше знали о Нем, и, потому, где-то посередине это излучение уже ничего не знало о Боге, а дальше эти эманации не просто не знали о Боге, но были действительно враждебно к Нему настроены. Наконец, в этой серии эманации нашлась такая, которая совершенно ничего не знала о Боге и была совершенно враждебно к Нему настроена — и именно эта эманация была той силой, которая создала мир. Она была столь удалена от Бога, что могла касаться порочной и несовершенной материи: бог-творец был чрезвычайно удален от реального Бога и крайне враждебен Ему. Но гностики пошли еще дальше. Они отождествляли Бога Творца с Богом Ветхого Завета и считали, что бог-творец совершенно отличается от Бога-Отца Иисуса Христа, ничего не знает о Нем и крайне враждебен Ему.

В эпоху Иоанна такого рода верования получили широкое распространение. Люди считали, что мир порочен, и что сотворил его злой Бог. И вот в борьбе с этими учениями Иоанн излагает две фундаментальные христианские истины. Собственно говоря, в Новом Завете именно из-за этого представления о том, что Бог совершенно далек и отгородился от Его мира, в Новом Завете неоднократно указывается на связь Иисуса с творением. В Кол. 1,16 Павел пишет: «Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле… все Им и для Него создано». Автор Послания к Евреям пишет о «Сыне… чрез Которого (Бог) и веки сотворил (Евр. 1,2). В связи с изложенным нужно отметить две великие истины.

1. Христианство всегда верило в то, что можно назвать творение из ничего. Мы не полагаем, что при сотворении мира Бог должен был работать с чуждой Ему порочной материей. Мы не считаем, что в самом начале в мире уже был какой-то порок, недостаток; мы не верим, будто в начале мира стоит Бог и еще нечто другое. Мы верим в то, что за всем стоит Бог и только один Бог.

2. Христианство всегда верило в то, что этот мир — мир Божий. Бог вовсе не так удален и отгорожен от мира, чтобы Ему не было никакого дела до него; Он близко с ним связан. Гностики пытались возложить вину на царящее в мире зло на плечи его создателя, христианство же считает, что недостатки мира связаны с грехом человека. Но хотя грех действительно причинил ущерб миру и не позволил ему стать таким, каким он мог бы быть, мы не можем презирать этот мир, потому что он действительно мир Божий. Вера в это дает нам новое ощущение ценности этого мира и новое чувство ответственности за него.

Есть такой рассказ о девочке с окраиной улицы большого города, которую взяли на один день в деревню. Когда девочка увидела колокольчики в лесу, она спросила: «Как вы думаете, Бог не будет ругаться, если я сорву несколько Его цветочков?» Это мир Божий, он принадлежит Богу, и в нем все идет своим чередом, и потому мы должны пользоваться всем, помня о том, что все это принадлежит Богу. Христианин не принижает мир верованиями в то, что он был создан невежественным и враждебно настроенным богом; христианин славит этот мир, помня о том, что везде, за всем и во всем -Бог. Христианин верит в то, что Христос, Который воссоздает этот мир, был соратником Бога при первоначальном сотворении мира, и что в акте искупления Бог хочет вернуть Себе то, что Ему всегда принадлежало.

Иоанна 1,4 Жизнь и свет

В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.

Композитор иногда начинает большое музыкальное произведение с темы, которую он хочет в нем разработать; так же поступил здесь Иоанн. Жизнь и свет — вот те два великих слова, на которых построено четвертое Евангелие. Это две главные темы, которые автор Евангелия намерен разработать и расширить. Посмотрим на них поближе.

Четвертое Евангелие начинается и кончается словом жизнь. В самом начале мы читаем, что в Иисусе была жизнь", и в самом конце мы читаем, что Евангелие было написано «дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и веруя, имели жизнь во имя Его» (20,31). Это слово постоянно на устах у Иисуса. Он сожалеет о том, что люди не хотят прийти к Нему, чтобы иметь жизнь (5,40). Он заявляет, что пришел для того, чтобы люди имели жизнь и имели с избытком (10,10); что Он дает людям жизнь вечную, и они не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Его (10,28); что Он есть путь и истина и жизнь (14,6). В четвертом Евангелии слово жизнь (дзоэ) встречается более тридцати пяти раз, а глагол жить или выражение иметь жизнь (дзэн) — более пятнадцати раз. Что же тогда подразумевает Иоанн под словом жизнь!

1. Он считает, что жизнь — это противоположность гибели, осуждению и смерти. Бог послал Сына Своего, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (3,16). Человек, слушающий слово Иисуса и верующий в Пославшего Его, имеет жизнь вечную и на суд не приходит (5,24). Воскресающие к жизни противопоставляются тем, кто воскреснет для осуждения (5,29). Те, кому Иисус дает жизнь вечную, не погибнут вовек (10,28). Иисус дает человеку уверенность в жизни нынешней и в жизни грядущей. Кто не принял Иисуса как своего Спасителя, и не признал Его своим Царем, не может считать, что он вообще жил. Человек, живущий без Христа, лишь существует и не знает, что такое жизнь. Лишь Иисус может придать смысл жизни и с Ним смерть — всего лишь начало более полной жизни.

2. Иоанн совершенно уверен в том, что Иисус и дает жизнь, которая от Бога. Он вновь и вновь употребляет выражение Бог живой, как это делается и во всей Библии. Это воля Отца, Пославшего Иисуса, чтобы всякий видящий Сына и уверовавший в Него, имел жизнь вечную (6,40). Иисус — дающий жизнь, потому что на Нем положил печать Свою Отец, Бог (6,27). Иисус даст жизнь вечную всем, кого дал Ему Бог (17,2). За всем этим стоит Бог. Бог как бы говорит: «Я создал людей, чтобы у них была реальная, подлинная жизнь; через грех свой они перестали жить и только существуют. Я послал к ним Моего Сына, чтобы они смогли увидеть, что такое реальная жизнь».

3. Мы должны спросить здесь, а что представляет собой эта жизнь? В четвертом Евангелии вновь и вновь встречается выражение жизнь вечная. Полное значение этого выражения мы обсудим позже, а сейчас мы отметим вот что: для передачи значения вечная Иоанн употребляет слово айониос. совершенно очевидно, это не просто жизнь, которая длится вечно. Жизнь, длящаяся вечно, может быть и ужасным проклятием. Жизнь вечная должна быть чем-то больше, чем длительная жизнь; эта жизнь должна иметь особое качество.

Жизнь может быть желательной лишь в том случае, если это особенная жизнь. И вот ключ к проблеме: айониос — это прилагательное, которое очень часто употребляется для характеристики Бога. В подлинном смысле слова лишь Бога можно назвать айониос, вечным, и потому жизнь вечная — это .-жизнь, которой живет Бог. Таким образом, Иисус предлагает нам жизнь Самого Бога. Жизнь вечная -это жизнь, в которой есть нечто от безмятежности и силы, от жизни Самого Бога. Когда Иисус пришел, чтобы предложить людям жизнь вечную, Он предлагал им войти в Самую жизнь Бога.

4. Ну, а как нам войти в эту жизнь? Мы входим в нее через веру в Иисуса Христа. Слово верить (пистевейн) встречается в четвертом Евангелии не менее семидесяти раз: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную» (3,36). «Верующий в Меня, — говорит Иисус, — имеет жизнь вечную» (6,47). Такова воля Божия, чтобы люди видели Сына Его и верили в Него и обрели жизнь вечную (5,24). Что подразумевает Иоанн под словом верить! Он подразумевает две вещи:

а) Быть убежденным в том, что Иисус действительно и подлинно Сын Божий; то есть, мы должны для себя окончательно решить это. Ведь, если допустить, что Иисус был всего лишь обычным человеком, нет никаких оснований приносить Ему то абсолютное и непререкаемое послушание, которого Он требует. Мы должны сами для себя решить этот вопрос — Кто же Он? Мы должны смотреть на Него, узнавать о Нем, изучать Его, думать о Нем, пока не придем к заключению, что Он — Сын Божий.

б) Но дело не должно сводится к вере умом. Верить в Иисуса — значит верить Ему на слово, принять Его заветы как совершенно обязательные, и безоговорочно верить в то, что все Им сказанное есть истина.

Для Иоанна вера — это полнейшая убежденность в том, что Иисус есть Сын Божий; вера сердцем в то, что все сказанное Им, есть истина; непоколебимая уверенность в том, что мы можем положится на Его слово и поступать соответственно — тогда мы перестаем существовать и начинаем жить, тогда мы знаем, что такое Жизнь с большой буквы.

Иоанна 1,4 (продолжение) Жизнь и свет

Другое ключевое слово Евангелия от Иоанна — свет. Это слово встречается в четвертом Евангелии не менее двадцати одного раза. Иисус — свет для людей. Иоанн Креститель был послан, чтобы свидетельствовать о свете который был во Христе. Иисус дважды называет Себя светом мира (8,12;

9,5). Этот свет может быть с людьми (11,10); так что они могут стать сынами света (12,36). «Я свет, — говорит Иисус, — пришел в мир» (12,46). Посмотрим, как можно понять эту идею о свете, который Иисус принес в мир. Выделим три пункта.

1. Свет, который приносит Иисус, обращает хаос в бегство. В истории творения говорится, что Бог (Дух Божий) до сотворения мира носился над темным и бесформенным хаосом и сказал: «Да будет свет» (Быт. 1,3). Вновь созданный Богом свет обратил в бегство хаос, в который он пришел. И потому Иисус — это свет, который во тьме светит (1,5). Лишь Он может избавить жизнь от хаоса. Сами по себе мы остаемся во власти наших страстей и страхов.

Когда над жизнью встает Иисус, в нее приходит свет. Страх тьмы — один их самых древних в мире страхов. Есть рассказ о том, что одному мальчику пришлось ночевать в незнакомом доме. Хозяйка, проявляя свою доброту, предложила оставить в спальне свет, но ребенок вежливо отклонил это предложение. «Я думала, — сказала хозяйка, — что ты, может быть, боишься темноты». «О нет, — сказал мальчик, — это Божественная темнота». С Иисусом и ночью светло как днем.

2. Свет, который приносит Иисус, свет обличительный. Проклятие людей именно в том и заключается, что они любят тьму больше света, потому что дела их злы; и они ненавидят свет, чтобы не обличились (не стали видны) дела их (3,19.20). Свет, который приносит Иисус, показывает вещи в истинном виде, срывает с них всякую маскировку и всякие личины и показывает их во всей наготе, показывает их подлинный характер и их настоящую цену.

Когда-то давно философы-циники говорили, что люди ненавидят истину, потому что истина оказывает на них такое же воздействие, как свет не больные глаза. В поэме англосаксонского поэта Кэдмона (умер около 680 г.) есть видение Судного дня: в центре находится Распятие, от которого струится странный кроваво-красный свет, в лучах которого все вещи предстают в их истинном виде. Все внешнее, все личины и маскировки сорваны и все стоит обнаженным в своем страшном одиночестве.

Мы никогда не сможем увидеть себя, пока не посмотрим на себя глазами Иисуса; мы никогда не будем знать, какова же наша жизнь, пока не посмотрим на нее глазами Иисуса. Иисус приводит нас к Богу, показывая нас самим себе.

3. Свет, который приносит Иисус — путеводный свет. Человек, у которого нет этого света, бродит во тьме и не знает, куда он идет (12,36). Человек, получивший этот свет и принявший его, не бродит более во тьме (12,46). Во всех Евангелиях есть один очень примечательный момент — люди приходят к Иисусу с вопросом: «Что я должен делать?» Когда Иисус приходит в жизнь человека, человек перестает гадать и ходить наощупь: время сомнений, неуверенности и шатаний прошло. Дорога, проходившая во тьме, становится светлой, разъясняется всякая проблема. Без Иисуса мы похожи на людей нащупывающих свой путь на незнакомой неосвященной дороге; с Ним же наш путь ясен.

Иоанна 1,5 Враждебная тьма

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

А здесь ещё одно ключевое слово Евангелия от Иоанна — тьма (скотос, скотиа), оно встречается в Евангелии семь раз. В представлении Иоанна в мире есть тьма столь же реальная, как и свет.

1. Тьма враждебна свету; свет во тьме светит, но сколько бы тьма ни старалась, она не может погасить его. Человек, творящий грех, любит тьму и ненавидит свет, потому что свет обнаруживает слишком многое.

Вполне возможно даже, что Иоанн позаимствовал эту идею. Как мы уже видели, Иоанн был вполне готов позаимствовать идею, если он мог через нее представить людям христианскую благую весть и привлечь их на ее сторону. В ту эпоху на мировоззрение людей большое влияние оказывала иранская религия зороастризм, основным принципом которой является противопоставление во вселенной двух начал, двух сил — бога света и бога тьмы, Аримана и Ормузда. Вселенная является, по мнению Зороастра (Заратустры), полем битвы в той вечной космической борьбе света и тьмы: важно, какую сторону в этой борьбе выбирает человек.

Итак, Иоанн говорит: «В этот мир пришел Иисус, свет мира; существует тьма, которая хотела бы уничтожить Его, изгнать Его из жизни, затмить Его. Но в Иисусе есть непреодолимая сила: тьма может ненавидеть Его, но она никогда не сможет избавиться от Него». Как справедливо было сказано: «И вся тьма в мире не может затмить и погасить мельчайшее пламя». Непобедимый свет в конце концов победит враждебный мрак. Иоанн говорит: «Выбирайте, на чью сторону вы встанете в этой вечной борьбе, и выбирайте правильно».

2. Тьма символизирует всех тех, кто ненавидит добро. Люди, делающие злое, боятся света (3,19.20). Человек, которому есть что скрывать и прятать, любит тьму, но от Бога нельзя ничего скрыть: Его свет срывает все тени и высвечивает скрывающиеся пороки мира.

3. В некоторых отрывках тьма, по-видимому, символизирует невежество, в частности то своевольное невежество, которое отвергает свет Иисуса Христа. Иисус говорит: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме» (8,12). Своим ученикам Он говорит, что свет будет с ними лишь малое время, чтобы они ходили, пока есть свет; а то наступит тьма, а ходящий во тьме не знает, куда идет (12,35). Иисус говорит, что Он свет пришел в мир, чтобы люди не оставались во тьме (12,46). Без Иисуса Христа человек не может найти свой путь, он не видит, куда идет, он похож на человека с завязанными глазами иди даже на слепого. Без Иисуса Христа человек теряет жизнь. «Света, больше света!» — призывал великий немецкий поэт и мыслитель Гете. Света, больше света!

Почувствовав приближение своего конца, один шотландский вождь сказал своим друзьям: «Зажгите свечи, чтобы я мог видеть, когда буду умирать». Иисус — свет, указывающий дорогу человеку и освещающий каждый шаг этой дороги.

Иногда Иоанн употребляет слово тьма символически; тогда оно должно означать более, нежели просто тьму земной ночи. Он рассказывает о том, как Иисус шел по воде, когда ученики, сев без Иисуса в лодку, отправились на другую сторону моря Тивериадского и добавляет: «Становилось темно, а Иисус не приходил к ним» (6,17). Без Иисуса была лишь страшная тьма. Повествуя об утре Воскресения и о часах, когда любившие Иисуса еще не осознали того, что Он воскрес из мертвых, Иоанн начинает словами: «В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда еще было темно» (20,1). В этот момент она думала, что живет в мире, из которого Иисус ушел навсегда, а в таком мире темно. Рассказывая о Тайной Вечери, Иоанн говорит, что Иуда, приняв кусок, тотчас вышел, чтобы совершить предательство Иисуса; при этом Иоанн передает это такой страшной символикой:

«Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь (13,30). Иуда вышел в ночь жизни, которая предала Иисуса Христа.

Для Иоанна жизнь без Иисуса Христа была жизнью во тьме. Тьма символизирует жизнь без Христа и особенно жизнь, отвернувшуюся от Христа.

Прежде, чем перейти к другому отрывку, отметим еще одно. Слово, которое в Библии переведено как объяла, (по-гречески каталамбанейн) можно перевес-1 и тремя способами.

а) Оно может значить, что тьма так никогда и не поняла свет. В некотором смысле мирской человек попросту не может понять требований Христа и предлагаемый Христом путь. Ему все это кажется безумием. Человек не может понять Христа до тех пор, пока не подчинится Ему.

б) Оно может значить, что тьма никогда не победила свет. Каталамбанейн может означать преследовать так долго, чтобы догнать, захватить и, таким образом, победить. Это может значить, что тьма мира сделала все, что было в ее силах, чтобы устранить Иисуса Христа, даже распяла Его, но так и не смогла убить Его. Это может быть указанием на распятого и победившего Христа.

в) Это слово может значить погасить огонь или пламя.

Именно в этом смысле мы и понимаем его здесь. Хотя люди и сделали все возможное, чтобы затемнить или погасить свет Божий во Христе; они не смогли уничтожить Его. В каждом поколении свет Христов сияет снова, несмотря на все попытки людей погасить пламя.

Иоанна 1,6-8 Свидетель Иисуса Христа

Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете

Странно, но в четвертом Евангелии каждое упоминание Иоанна Крестителя связывается как бы с умалением его роли, и этому есть объяснение: глас Иоанна Крестителя был гласом пророка. В течение целых четырех столетий голос пророков молчал, а в Иоанне заговорил снова. И некоторые люди были так восхищены им, что отводили ему более высокое место, чем полагалось. Есть указания на то, что существовала даже секта, ставившая Иоанна Крестителя выше всех. Отголосок этого мы видим в Деян. 19,3.4. В Ефесе Павел встретил людей, которые знали только крещение Иоанново. Нет, четвертое Евангелие не имело своей целью критиковать Иоанна Крестителя или принижать его роль. Дело просто в том, что евангелист Иоанн знал о существовании людей, отводивших Иоанну Крестителю не то место, посягая даже не место Самого Иисуса.

И потому евангелист на протяжении всего четвертого Евангелия старательно указывает на то, что Иоанн Креститель занимал довольно высокое положение в планах Божиих, но в любом случае, подчиненное Иисусу Христу. Здесь евангелист Иоанн осторожно замечает, что Иоанн Креститель не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете (1,8). евангелист Иоанн указывает на то, что Иоанн Креститель сам отрицал, что он — Христос, или тот великий пророк, которого обещал Моисей (1,20). Когда иудеи пришли к Иоанну Крестителю объявить, что Иисус начал наставлять, они очевидно, ожидали, что Иоанна Крестителя возмутит такое вторжение в его сферу деятельности. Но в четвертом Евангелии мы видим как Иоанн Креститель отрицает, будто ему принадлежит первое место, и заявляет, что Иисусу должно расти, а ему, Иоанну, умаляться (3,25-30). евангелист Иоанн указывает на то, что Иисус имел большей успех Своими воззваниями к народу, чем Иоанн (4,1). Он приводит слова людей о том, что Иоанн Креститель не был способен сделать то, что мог сделать Иисус (10,41).

Должно быть, в Церкви была какая-то группа людей, которая хотела отвести Иоанну Крестителю слишком высокое место. Сам Иоанн Креститель не поощрял такие мысли, он, напротив, убеждал людей в обратном. Но автор четвертого Евангелия знал о наличии такой тенденции и принимал меры для борьбы с ней. И сейчас еще бывает, что люди почитают проповедника больше, чем Христа, и сейчас глаза людей иногда больше обращены на вестника, чем на Царя, посланцем Которого он является. Сам Иоанн Креститель нисколько не был виноват в происходящем, но евангелист Иоанн решил принять меры к тому, чтобы никто не сводил Иисуса с принадлежавшего Ему первого места.

В этом отрывке мы встречаем еще одно ключевое слово четвертого Евангелия: свидетельствовать. Автор четвертого Евангелия приводит одно за другим восемь свидетельств в подтверждение того, что Иисусу Христу принадлежит высочайшее место.

1. Есть свидетельство Отца. Иисус говорит: «И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне» (5,37). «И свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня (8,18). Что Иисус хотел этим сказать? Он имел в виду две вещи.

Во-первых, Свое собственное ощущение: в Его сердце говорил внутренний голос Божий, и этот голос не оставлял Ему никакого сомнения в том, к кому Он был послан и что Он должен был совершить. Иисус вовсе не считал, будто Он Сам выбрал Себе задачу. Он был внутренне убежден в том, что Бог послал Его в мир жить для людей и умереть за них. Во-вторых, Он имел в виду то, что чувствовали люди: когда люди встречаются с Христом, к Ним приходит внутреннее убеждение, что перед ними Сам Сын Божий. Тирелл говорил, что мир не может забыть того «странного человека на кресте». Та внутренняя сила, которая всегда обращает наш взгляд ко Христу, даже тогда, когда мы стараемся забыть о Нем, тот внутренний голос, который говорит нам, что Иисус — это Сын Божий и Спаситель мира — это свидетельство Бога в наших душах.

2. Есть свидетельство Самого Иисуса. «Я Сам свидетельствую о Себе» (8,18), — говорил Он. «Если Я Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Мое истинно» (8,14). Что же Он хочет этим сказать? Он хочет сказать, что лучшее свидетельство того, Кто Он есть, это Его поведение и Его дела. Он утверждал, что Он есть свет, жизнь, истина и путь; что Он — Сын Божий и что Он един с Отцом. Он утверждал, что Он Спаситель и Господь всех людей. Будь Его жизнь иной и будь у Него другой характер, такие утверждения были бы просто-напросто шокирующими и богохульными. Сама Его жизнь и само Его поведение служили лучшим доказательством истинности Его утверждений.

3. Есть еще свидетельство Его деяний. Он сказал: «Ибо дела, которые Отец дал мне совершить… свидетельствуют о Мне» (5,36). «Дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне» (10,25). Иисус говорит Филиппу о том, что Он един с Отцом и добавляет: «Верьте Мне по самым делам» (14,11). Трагедия людей в том и заключается, что они видели дела Его и не поверили (15,24). Надо здесь отметить вот что: когда Иоанн говорит о делах Иисусовых, он говорит не только о чудесах Его, он имеет в виду всю жизнь Иисуса. Он думает не только о великих и выдающихся моментах, но и о Его каждодневной будничной жизни в каждую минуту.

Иисус не смог бы выполнить ту великую работу, которую совершил, если бы Он не был постоянно с Богом и наоборот. Никто не может каждодневно жить жизнью, полной любви и жалости, сострадания и прощения, служения и помощи, если он не в Боге, а Бог не в Нем. Нет, не чудеса служат доказательством того, что мы принадлежим Христу, а наша христианская жизнь в каждую минуту каждого дня. В обыденных делах наших доказываем мы, что принадлежим Ему.

4. Есть свидетельство о Нем в Писании. Иисус говорит: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (5,39); «Ибо, если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (5,46). Филипп был убежден в том, что он нашел Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки (1,45). На протяжении всей истории Израиля люди мечтали о дне, когда придет посланный Богом Мессия. Эти люди уже нарисовали себе целые картины о Его приходе и записали свои мысли об этом. И вот теперь эти мечты, картины и надежды наконец полностью и окончательно сбылись. Он пришел, Тот, Которого мир ждал.

5. Есть свидетельство последнего пророка — Иоанна Крестителя. «Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете» (1,7.8). Он свидетельствовал о том, что видел Духа, сходящего на Иисуса. Иоанн Креститель, в котором пророчества достигли высшей точки, свидетельствовал об Иисусе, на Которого указывали свидетельства всех пророков.

6. Есть свидетельства людей, с которым и общался Иисус. Самарянка свидетельствовала о Его ясновидении и о Его силе (4,39). Слепорожденный свидетельствовал о Его целительной силе (9,25.38). Народ, бывший с Ним прежде, свидетельствовал о сотворенных Им чудесах (12,17). Есть одна легенда, в которой рассказывается о том, как Синедрион искал свидетелей, когда судил Иисуса. В Синедрион пришла толпа. Один говорил: «Я был прокаженный, и Он вылечил меня». «Я был слепой, и Он открыл мне глаза», — говорил другой. «Я был глухой, и Он вернул мне слух», — говорил третий. Но как раз такие свидетельства Синедрион не хотел слышать. Во все века и во все поколения многие люди были готовы свидетельствовать о том, что сделал для них Христос.

7. Есть свидетельства апостолов и, в частности, самого автора четвертого Евангелия. Иисус сказал своим ученикам: «А также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мной» (15,27). Автор Евангелия лично свидетельствует и ручается за истинность всего, что он сообщает. Он пишет о распятии: «И видевший засвидетельствовал и истинно свидетельство его» (19,35).

«Сей ученик, — говорит он, — и свидетельствует о сем и написал сие» (21,24). Иоанн рассказывает не о слышанном, рассказывает не из вторых рук, а о том, что он видел и пережил сам. Лучший свидетель — это человек, который может сказать: «Это так, я знаю это по своему опыту».

8. Есть свидетельство Святого Духа. «Когда же придет Утешитель.. .Дух Истины… Он будет свидетельствовать о Мне» (15,26). В Первом послании Иоанна сказано: «И Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина» (1 Иоан. 5,6). В представлении иудеев Дух выполнял две функции: Дух приносил Божию истину людям и Дух же давал людям способность узнать эту истину, когда они видели ее. Именно Дух Святой в сердцах наших дает нам способность подлинно узнать Иисуса и верить в то, что Он может сделать для нас.

Иоанн написал это Евангелие, чтобы неопровержимо доказать, что Иисус Христос есть разум Божий, полностью открывшийся людям.

Иоанна 1,9 Свет каждого человека

Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.

В этом стихе, Иоанн употребляет для характеристики Иисуса очень важное слово: он называет Иисуса Свет истинный. В греческом есть два подобных слова. В Библии оба эти слова переведены как истинный; но они несколько различаются по значению. Одно из них алефес, что значит истинный, правильный, в противоположность неправильному, употребляется, например, в смысле правильное утверждение, сообщение; другое — алефинос, со значением реальный, настоящий, подлинный, в противоположность воображаемому или поддельному.

Таким образом Иоанн говорит, что Иисус — это истинный, настоящий свет, пришедший в мир, чтобы просветить каждого человека. До того, как пришел Иисус, люди следовали за другими источниками света: эти источники были лишь мерцанием истины пли слабым проблеском реальности; иные же были плодом воображения людей и уводили их во тьму. Это имеет место и сегодня: свет бывает мерцающим и фальшивым, и люди все еще следуют за такими источниками света. Иисус — единственный настоящий Свет, который ведет по истинному пути.

Иоанн говорит, что Иисус, Его приход, принес людям настоящий свет. Приход Иисуса был подобен вспышке света, он был подобен заре. Один путешественник рассказывал о том, как он стоял однажды на холме над неаполитанским заливом: было очень темно, ничего не было видно, и вдруг вспышка молнии осветила все, каждую деталь. Иисус пришел в мир тоже, как свет в ночи.

1. Его приход рассеял тени сомнений. До Его прихода люди могли лишь гадать о Боге. «Трудно найти что-нибудь о Боге, — сказал один древний грек, — а когда найдешь что-нибудь, невозможно рассказать кому-нибудь об этом». Для язычников Бог обитал либо в непроглядной тьме, либо в свете, к которому ни один человек не мог приблизиться, а когда пришел Иисус, люди по-настоящему увидели каков Бог: тени и туман рассеялись, дни гаданий прошли и с ними период неизвестности. Свет пришел.

2. Приход Иисуса рассеял тени отчаяния. Мир, в который пришел Иисус был полон отчаяния. «Люди, — говорил римский философ Сенека, — сознают свою беспомощность даже в самых обыденных вещах». Эти люди страстно ждали, чтобы сверху опустилась рука и помогла им. «Они ненавидят свои грехи, но не могут расстаться с ними». Они отчаялись в том, что они когда-нибудь смогут исправиться сами или исправить мир. А с приходом Иисуса в жизнь пришла новая сила. Иисус принес не только знание, но и силу. Он не только показал правильный путь, но и дал людям силы идти по этому пути. Он не только наставил их на путь истинный, но дал им Свое присутствие, когда все невозможное стало возможным. Мрак пессимизма и отчаяния растаял навсегда.

3. Приход Иисуса рассеял мрак смерти. Древний мир страшился смерти. Люди представляли себе смерть как полную гибель, полный распад, тлен, и души людей вздрагивали от такой мысли. Они представляли себе смерть как бесконечный ряд пыток пред разными богами и это вселяло ужас в души людей. А Иисус Своим приходом — Своей жизнью, Своей смертью, Своим Воскресением показал людям, что смерть есть лишь путь к Жизни с большой буквы. Тьма была рассеяна. У известного английского писателя Стивенсона есть рассказ о молодом человеке, чудом оставшемся в живых после дуэли, в которой он был уверен, что погибнет; и вот, оставшись в живых, он уходит и сердце его поет: «Горечь смерти прошла». С Иисусом горечь смерти прошла для каждого человека.

И, наконец, Иисус — это Свет, который просвещает каждого человека приходящего в мир. Древний мир был разделен на замкнутые в себе общины: иудеи ненавидели язычников и считали, что Бог сотворил язычников исключительно для того, чтобы топить ими адский огонь. Правда, был один человек -пророк Исаия — который видел судьбу Израиля в том, чтобы он стал светом для язычников (Ис. 42,6; 49,6), но и сам Израиль бесповоротно и навсегда отказался от такой роли. Греки тоже никогда не полагали, будто знание — удел всякого человека. Римляне смотрели свысока на варваров, как на низшую расу, не ведающую, что такое римское право. Иисус же пришел в этот мир, чтобы быть светом для всех, для каждого человека. Лишь у Бога и Отца нашего Иисуса Христа достаточно большое сердце, чтобы в нем нашлось место для всех людей мира.

Иоанна 1,10.11 Непознанный

В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Когда Иоанн писал этот отрывок, он наверняка думал о следующих двух вещах.

1. Он думал о времени, прошедшем до прихода на землю Иисуса во плоти. С самого начала времен логос Божий присутствовал в этом мире и работал в нем. Сперва созидающее и динамичное слово Божие создало мир, и с тех самых пор именно слово, логос, разум Божий сделали из мира упорядоченное целое, а человека — мыслящим существом. И если человек стремился познать Его, логос всегда можно было узнать во вселенной.

Вестминстерское кредо веры начинается словами: «Природные светила, деяния творения и провидение так ясно демонстрируют великодушие, мудрость и силу Бога, что люди предстают недостойными никакого прощения». Павел сказал, что Бог создал видимый мир таким, чтобы обратить мысли людей к миру невидимому, и, что всегда, когда люди смотрят на мир открытыми глазами и с открытым сердцем, их мысли неизбежно обращаются к Создателю мира (Рим. 1,19.20). Мир создан так, что всегда, когда люди правильно смотрят на него, их мысли обращаются к Богу.

В богословии всегда проводилось различие между естественным, научным богословием и богодухновенным богословием, богословием откровения. Богословие откровения занимается истиной, данной нам непосредственно Богом в словах пророков, на страницах Божественной книги Библии и, в высшей степени, в Иисусе Христе. Естественное, научное богословие занимается той истиной, до которой человек может дойти своим умом, анализируя мир, в котором он живет. Как же тогда можем мы увидеть слово, логос, разум Божий, в нашем мире?

а) Мы должны бросить взгляд на мировой порядок. Греки всегда считали, что там, где есть порядок, там должен быть и разум. Вглядываясь в наш мир, мы видим в нем поразительный порядок. Приливы и отливы соблюдают установленное им время; сев и урожай, лето и зима, день и ночь идут своим чередом, совершенно очевидно, что в природе существует великий порядок и потому, совершенно очевидно, за этим должен стоять и разум. Более того, этот разум должен быть больше, чем разум человека, потому что он достигает результатов, которых никогда не сможет достичь человеческий разум. Человек не может обратить день в ночь, или ночь в день; человек не может создать семя, которое могло бы прорасти; человек не может создать живое вещество. Если в мире царит порядок, то за этим стоит разум, а если в этом порядке есть нечто, что стоит за пределами человеческого разума, то он должен быть выше и вне досягаемости человеческого разума — вот мы и пришли к Богу. Взглянуть на наш мир — значит лицом к лицу столкнуться с сотворившим его Богом.

б) Мы должны взглянуть ввысь. Нигде так ясно не виден этот поразительный порядок, как в движении небесных тел. Астрономы говорят, что звезд на небе как песчинок на морском берегу. Выразим это в нашей терминологии. Представьте себе только проблему регулирования движения на небесах, а ведь небесные тела не сбиваются, следуя установленным им путями и маршрутами. Астроном может точно предсказать местонахождение той или иной планеты. Астроном может за сотни лет предсказать, когда будет затмение солнца и с точностью до секунды вычислить его продолжительность. Кто-то сказал, что астроном не может быть атеистом. Обращая взгляд вверх, он видит Бога.

в) Мы должны посмотреть в себя. Откуда получили мы способность думать, рассуждать и знать? Откуда у нас знание добра и зла? Откуда у самого закоренелого злодея в глубине сердца сознание того, что он совершает зло? Немецкий философ Кант сказал когда-то, что в существовании Бога его убеждают две вещи: звездное небо над его головою и нравственный закон в его душе. Не мы дали себе жизнь и разум, который направляет эту жизнь: мы должны были получить это от какой-то силы, находящейся вне нас. Откуда у нас угрызения совести, чувство сожаления, раскаяния, чувство собственной вины? Почему мы не можем чувствовать себя спокойными, когда мы следуем исключительно своим желаниям? Когда мы обращаем взор внутрь себя, мы видим там то, что римский император и философ Марк Аврелий назвал «богом внутри нас», а римский философ-стоик Сенека — «святым духом, обитающим в наших душах». Человек не может объяснить свое существование, не обращаясь к Богу.

г) Мы должны посмотреть назад. Крупный историк Дж. А. Фроуд (1818-1898 гг.) сказал однажды, что вся история есть наглядная иллюстрация нравственного закона в действии. Как писал английский писатель Радьярд Киплинг:

«Увы, весь наш вчерашний блеск Сравняется с Ниневией и Тиром!»

История показала, что нравственный упадок всегда идет рука об руку с национальным упадком. «Ни одна нация, — сказал английский писатель и драматург Бернард Шоу, — не пережила утраты своих богов». Вся история наглядно показывает, что в мире есть Бог.

Но хотя это действие слова Божия мог видеть каждый, многие так никогда и не увидели Его.

Иоанна 1,10.11 (продолжение) Непознанный

2. И вот созидающее и направляющее Слово Божие пришло в мир в образе человека Иисуса. Иоанн говорит, что Иисус пришел к своим, и свои Его не приняли. Что под этим подразумевает Иоанн? Под этим он подразумевает, что когда Слово Божие пришло в этот мир, Оно пришло не в Рим, Грецию, Египет или в восточные страны. Оно пришло в Палестину. Палестина была избранной Богом землей, и иудеи были избранным Богом народом.

Это уже видно из тех текстов, которыми названы эта земля и этот народ в Ветхом Завете. Палестину неоднократно называют святой землей (Зах. 2,12; 2 Макк. 1, 7; Прем. 12,3). Бог говорит о Палестине как о Моей земле (Ос. 9,3; Иер. 2,7; 16,18; Лев. 25,23); Он называет народ Израиля Своею собственностью, Своим уделом (Исх. 19,5; Пс. 134,4). Иудеи названы святым народом у Господа (Втор. 7,6); собственным Его народом (Втор. 14,2; 26,18). Израиль назван частью Господа (Втор. 32,9).

Иисус пришел в землю, которая была собственной Его, Бога землей, и к народу, который был собственным Его, Бога народом. Следовательно Иисус пришел к народу, который должен был бы встретить Его с распростертыми объятиями, дверь должна была быть широко открыта перед Ним. Его должны были бы приветствовать, как возвратившегося домой странника, или даже больше, как вернувшегося домой Царя — но они Его отвергли. Его встретили ненавистью, а не поклонением.

И в этом заключается трагедия народа, который был приготовлен для выполнения особой задачи, и который отказался от выполнения этой задачи. Бывает так, что родители экономят, собирают и жертвуют многим, чтобы дать сыну или дочери лучшие возможности в жизни, подготовить сына или дочь для выполнения особой задачи, а когда такой случай или возможность представляется, дети отказываются воспользоваться ею, или оказываются почему-либо не в состоянии воспользоваться ею, то это большая трагедия, и такая же трагедия постигла Бога.

Было бы ошибкой считать, что Бог подготовил лишь народ Израиля. Бог подготавливает в этом мире каждого человека, каждую женщину и каждого ребенка к выполнению какой-либо задачи. В одном рассказе повествуется о девочке, отказывавшейся даже смотреть на все грязное. Когда ее спросили о причине такого поведения, она ответила: «Когда нибудь в мою жизнь придет нечто прекрасное и я хочу быть готовой к этому». Трагедия заключается в том, что большинство людей отказываются выполнять задачу, предназначенную им Богом.

Это можно выразить по другому и тогда это будет еще лучше отражать положение вещей — лишь немногие люди становятся тем, кем им было назначена, а происходит это из-за лени или апатии, робости или трусости, недисциплинированности или потакания своим слабостям, из-за увлечения второстепенным или случайным. Мир полон таких людей, которые так никогда и не осознали заложенных в них возможностей. Не надо думать, будто Бог уготовил нам лишь великие дела и свершения, которые станут достоянием всего человечества и будут известны всем. Вполне может быть, что наша задача заключается в том, чтобы наставить ребенка в жизни и научить его всему нужному; сказать в решающий момент нужное слово или оказать нужное влияние, чтобы жизнь его не пошла прахом. Может быть, наша задача заключается в том, чтобы отличнейшим образом выполнить совсем небольшое дело; может быть она заключается в том, чтобы мы своими руками, своими словами, своими мыслями оказало влияние на жизнь кого-то. Дело в том, что Бог всем опытом нашей жизни подготавливает нас к чему-нибудь, а многие отказываются от возложенной на них задачи или даже не догадываются о ней.

В этой простой фразе: «Он пришел к своим, и свои Его не приняли» — очень много смысла и чувства. Так поступили одни с Иисусом когда-то очень давно, и так поступают с Ним еще и сегодня.

Иоанна 1,12.13 Чада Божии

А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,

Которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

От Иисуса, когда Он пришел, отвернулись не все; были и такие, которые пришли и приветствовали Его и Он дал им власть быть чадами Божиими.

В некотором смысле человек действительно чадо Божие, если даже и не в прямом смысле слова; в определенном смысле он должен стать чадом Божиим. Мы будем рассуждать лишь в человеческих категориях, потому что мы только в них и можем рассуждать.

Есть два рода детей; такие, которые пользуются всем, что они могут взять в своем доме, ничего не давая взамен. Родители могут работать и жертвовать многим, чтобы дать детям хорошую возможность в жизни, а дети берут это как полагающееся им по праву, не задумываясь над тем, что они берут, даже не пытаясь заслужить это или отплатить; покидая дом, они даже не пытаются поддерживать с ним отношения: дом сослужил для них свою службу и он им больше не нужен; они не думают о поддерживании каких-то связей или об отплате какого-то долга, они дети своих родителей, родителям своим обязаны они своей жизнью и всем, чем они стали, но между ними и их родителями нет уз любви и близости. Родители отдали им в своей любви все, дети же не дали им ничего.

Но есть дети, которые всю жизнь понимают, что их родители делают и сделали для них: они делают все, чтобы показать свою признательность и благодарность, стараясь быть такими, какими родители хотят их видеть; с годами они все больше и больше сближаются с родителями, отношения родителей и детей перерастают в дружеские и товарищеские. Когда такие дети покидают родительский дом, они не порывают связывающих их с ним уз и всегда помнят о своем долге перед родителями.

В одном случае дети, вырастая, все больше и больше отдаляются от родителей, в другом они становятся все ближе и ближе к ним. И те и другие дети, но совершенно разные. Во втором случае они становятся такими детьми, какими первые так никогда и не были.

Это можно проиллюстрировать и на другом примере. Когда одному известному профессору назвали имя молодого ученого, который утверждал, что был студентом этого профессора, последний ответил: «Он, может быть, и посещал мои лекции, он но не был моим учеником». Большая разница сидеть в лекционном зале у профессора или быть его учеником. Могут быть контакты без общения, могут быть отношения без товарищества. Все люди — чада Божий в том смысле, что они обязаны Ему своим созданием и сохранением своей жизни, но лишь некоторые становятся чадами Божиими по глубине и интимности взаимных отношений.

Евангелист говорит, что в такие истинные отношения с Богом можно вступить только через Иисуса Христа. Говоря, что они «не от крови», Иоанн обращается к иудейскому представлению о том, что ребенок рождается от соединения отцовского семени с материнской кровью. Отношения же с Богом, говорит Иоанн основаны не на кровной связи, они произошли не от человеческого желания или человеческой воли; они идут исключительно от Бога: мы не можем сами стать чадами Божиими — мы можем вступить в отношения, которые предлагает нам Бог. Человек не может по собственной воле и власти вступить в дружеские отношения с Богом: между человеческим и Божественным громадная попасть; человек лишь тогда может вступить в дружеские отношения с Богом, когда Бог Сам откроет ему этот путь.

Проведем опять человеческую аналогию: простой человек не может предложить королю или другому сильному мира сего свою дружбу; если такая дружба вообще может возникнуть, она зависит полностью от поведения этого сильного мира сего. Так же обстоит дело и в наших отношениях с Богом. Мы не можем по своей воле или через свои свершения вступить в товарищеские отношения с Богом — ведь мы люди, а Он — Бог. Мы можем вступить в такие отношения лишь в том случае, если Бог, в Своем великом милосердии снизойдет и отворит нам путь к Себе.

Но и здесь надо видеть лишь человеческую аналогию. Нам следует принять то, что Бог нам предлагает. Отец может предложить сыну свою любовь, свой совет, свою дружбу, сын может отказаться от всего этого и пойти своим путем; так и в наших отношениях с Богом: Бог дает нам власть, дает нам возможность быть чадами Его, но люди не всегда принимают Его предложение.

Мы принимаем такое предложение, если мы верим во имя Иисуса Христа. А что это значит? В иудейском мировоззрении слово имя имело странное для нас значение. Под этим выражением иудеи понимали не столько имя, под которым человек был известен, сколько его свойства природы, суть в той степени, как она была известна людям. Так, например, псалмопевец говорит в Пс. 9,11: «И будут уповать на Тебя знающие имя Твое», совершенно очевидно, что это не значит, что на Него будут уповать те, кто знает, что имя Бога Иеговы; это значит, что на Него готовы уповать и будут рады уповать те, кто знает характер Бога, природу Бога, кто знает каков Бог. В Пс. 19,8 псалмопевец говорит: «Иные — колесницами, иные — конями, а мы именем Господа, Бога нашего, хвалимся», совершенно очевидно, что не значит, что мы хвалимся тем, что имя Бога — Иегова, а это значит, что одни люди полагаются на человеческие средства, а мы полагаемся на Бога, потому что знаем, какой Он.

А и верить во имя Иисуса — это значит верить в то, Кем Он является: воплощением доброты, любви, нежности и служения. Сутью всего сказанного Иоанном является то, что в Иисусе мы видим проявление разума Божьего, отношения Бога к людям. Когда мы верим в это, мы верим в то, что Бог такой же любящий, каким был здесь Иисус. Верить во имя Иисусово — значит верить, что Бог такой же, как Он; лишь поверив в это, мы можем покориться Богу и стать чадами Его. Если бы мы не увидели в Иисусе, каков Бог, мы бы даже никогда и думать не посмели, что можем стать чадами Божиими. Эту возможность стать детьми Божиими дало нам осознание того, Кем был и является Иисус.

Иоанна 1,14 Слово стало плотию

И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца.

Мы подошли к предложению, ради которого Иоанном было написано Евангелие. Он размышлял и говорил о слове Божием, о том всесильном, созидающем, динамическом слове, которое было помощником Бога при творении, о том ведущем, направляющем и сдерживающем слове, которое вносит порядок во вселенную и в умы человеческие. Эта идея была хорошо известна иудеям и грекам; но евангелист вдруг говорит самую потрясающую и невероятную вещь: «Это Слово, Которое сотворило мир, этот Разум, Который направляет порядок в мире, стало Человеком и мы видели Его нашими собственными глазами». При этом Иоанн употребляет слово феасфап, переведенное как видели; оно употребляется в Новом Завете более двадцати раз и каждый раз в смысле физического зрения, а не духовного видения. Иоанн заявляет, что Слово пришло в мир действительно в образе Человека и все люди видели Его своими глазами. Он говорит: «Если вы хотите видеть, что из себя представляет это создающее Слово, этот направляющий и сдерживающий Разум — посмотрите на Иисуса Назарянина».

И здесь путь Иоанна расходится с предшествовавшими ему идеями и мировоззрениями. Для греческого мира, для которого Иоанн писал свое Евангелие, эта идея оказалась чем то совершенно новым. Аврений Августин, один из выдающихся отцов Церкви, сказал впоследствии, что до принятия христианства он читал и изучал языческих философов и нашел у них многое, но ни разу не встретил идеи о том, чтобы слово обрело плоть.

В представлении грека это было нечто невероятное. Последнее, что мог допустить грек, было представление о том, что Бог может принять человеческий облик. В представлении грека тело было злом, оно было темницей, в которой закована душа, могилой, в которой томится дух. Мудрый старый древнегреческий историк Плутарх не верил в то, что Бог может непосредственно направлять и контролировать события нашего мира; в его представлении Он должен делать это через посредников и заместителей, ибо, в представлении Плутарха, было бы чистым богохульством впутывать Бога в земные и мирские дела. И Филон Александрийский тоже никогда бы не мог сказать ничего подобного. Он говорил: «Жизнь Божия не снизошла до нас, она также не опустилась до потребностей тела человеческого». Крупный римский философ-стоик, император Марк Аврелий, презирал тело, когда он сравнивал его с духом. «И потому относись к твоему телу с таким же пренебрежением: оно лишь кровь да кости, бренное плетение из нервов, жил и артерий». «Строение всего тела бренно».

А здесь было нечто потрясающе новое: Бог может стать Человеком и Он стал Им; Бог может войти в жизнь, которой живем мы, вечность может вторгнуться во время, Создатель может каким-то образом явиться в творении в такой форме, чтобы люди действительно могли видеть Его своими глазами.

Эта концепция Бога в человеческом образе была потрясающе новой и неудивительно, что даже в Церкви нашлись люди, которые не могли поверить в это. Иоанн говорит, что Слово стало сарк. Ну, а слово сарк Павел очень часто употребляет для передачи того, что он называет плотью — человеческой природы со всеми ее слабостями и склонностью грешить. Сама мысль употребить это слово по отношению к Богу ошеломляла людей. И потому в Церкви появились люди, которых называли докетистами.

Греческое докейн означает кажущийся существующим. Эти люди считали, что Иисус был лишь иллюзией, призраком, что Его человеческое тело не было реальным телом, что в действительности Он не мог ощущать голод, усталость, печаль и боль, что в действительности Он, якобы, был бестелесным духом, хотя и казался человеком, совершенно недвусмысленно Иоанн сказал об этих людях в своем Первом послании: «Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (1 Иоан. 4,2.3). совершенно очевидно, что эта ересь явилась порождением своего рода ложного благоговения, отказывающегося от заявления, что Иисус действительно и воистину был человек, в полном смысле этого слова. В представлении Иоанна эта ересь противоречила всему духу христианской благой вести.

Бывает часто так, что и мы, говоря о Божественности Иисуса, склонны забывать, что Он был человеком в полном смысле этого слова. Слово стало плотню — в этом, может быть, как нигде больше в Новом Завете, чудесно провозглашена человеческая сущность Иисуса. В Иисусе мы видели горящее Слово Божие, направляющий Разум Божий, Который Сам воплощается в человека. В Иисусе мы видим, как прожил бы эту жизнь Бог, если бы Он Пыл человеком. Если бы нам больше нечего было сказать об Иисусе, мы могли бы все же сказать, что Он показывает нам, как бы Бог прожил ту жизнь, которую нужно прожить нам.

Иоанна 1,14

Разбираемый стих, можно сказать — величайший стих во всем Новом Завете, и поэтому для его изучению нам следует уделить достаточно много времени, чтобы более полно осознать его сокровища.

Мы уже видели, что Иоанн постоянно использует определенные ключевые слова, которые мы назвали бы темами всего Евангелия. Вот еще три таких ключевых слова. 1. Благодать. В этом слове заложены две главные идеи.

а) В нем заложена идея чего-то совершенно незаслуженного, чего-то такого, чего мы бы никогда не могли заслужить или достичь своими силами. Уже тот факт, что Бог пришел на землю, чтобы жить и умереть ради людей — уже это не есть заслуженное: это акт чистой любви со стороны Бога. В слове благодать одновременно подчеркивается беспомощная нищета человека и безграничная доброта Бога.

б) В нем заложена идея красоты. В современном греческом языке это слово имеет значение обаяние, очарование. В Иисусе мы видим совершенную обаятельность Бога. Раньше люди мыслили о Боге в терминах власти, величия, силы и кары. Они представляли себе силу Божию, которая могла сокрушить всякое противодействие и разгромить любой мятеж; а в Иисусе люди увидели совершенную обаятельность Бога.

2. Второе слово — истина. Это слово является одним из ведущих по значению в четвертом Евангелии. Мы встречаем его снова и снова. Обобщим, что же говорит Иоанн об Иисусе и истине.

а) Иисус — воплощение истины. Он сказал: «Я есмь… истина» (14,6). Чтобы увидеть истину, нужно посмотреть на Иисуса: в этом заключается нечто бесконечно дорогое для простого ума и простой души — лишь немногие люди способны понимать абстрактные идеи, большинство же людей мыслит образами и картинами. Можно много спорить и размышлять о ее понимании, но если мы сможем показать на прекрасного человека и сказать, что это есть красота, то все станет ясно. С тех самых пор как люди начали думать о Боге, они пытались конкретно сформулировать, кто Он и каков Он, но их слабые умы нисколько не приблизились к желаемому определению. Надо попросту прекратить размышления и взглянуть на Иисуса Христа и сказать: «Вот каков Бог». Иисус пришел на для того, чтобы говорить о (юге, Он пришел, чтобы показать людям, каков Бог, дабы и простейший ум мог бы так же близко познать Нога, как и величайший философ.

б) Иисус — посредник, передавший людям истину. Иисус сказал Своим ученикам, что если они пребудут в слове Его, то они познают истину (8,32). Понтию Пилату Он сказал, что пришел в мир для того, чтобы свидетельствовать об истине (18,37). Люди повалят толпами за теми учителями и проповедниками, которые действительно могут наставить их в сложных проблемах мышления их жизни. Иисус Тот, Кто вносит ясность; Кто указывает правильный путь на многочисленных перекрестках жизни; Кто дает способность перед лицом трудных проблем принять правильное решение; Кто говорит, чему нужно верить в хоре соблазняющих нас голосов.

в) Хотя Иисус и покинул этот мир во плоти, Он оставил нам Свой Дух, Который ведет нас к истине (14,17; 15,26; 16,13). Он оставил нам не только книгу наставлений, в которой нам нужно искать указаний, что делать и как поступать, но и Своего Духа. Мы до сегодняшнего дня можем непосредственно спрашивать у Него, что нам делать, ибо Его Дух сопровождает нас на каждом шагу.

О Истина делает нас свободными (8,32). Истина всегда приносит какое-то облегчение и освобождение. Ребенок, пытаясь самостоятельно дойти до сути вещей, часто получает странные и ошибочные представления о них и это вызывает у него страх; он чувствует себя свободным от этих страхов только узнав всю истину. Человеку может показаться, что он болен. Тогда он идет к доктору, и, даже если врач действительно найдет у него болезнь, он чувствует облегчение и освобождение от мучивших его неясных страхов. Истина, которую приносит нам Иисус, освобождает нас от отчуждения от Бога, от разочарований, от страхов, от всех слабостей и чувства страха. Иисус Христос — величайший освободитель на земле.

д) Истина вызывает возмущение у ее противников. Люди искали убить Иисуса, потому что Он сказал им истину (8,40). Истина вполне может явиться осуждением человека, она может показать ему, насколько он ошибался. «Истина, — говорили философы-циники, — подобна свету, падающему на больные глаза». Циники утверждали, что учитель, который никогда никого не рассердил, не сделал также никому добра. Люди могут закрывать глаза на правду и запирать от нее свой ум, они могут убить человека, сказавшего им правду — но правда остается правдой. Никто еще не уничтожил правды, отказавшись слушать ее, и истина, в конце концов достигает человека.

е) Истине часто не верят (8,45). Есть две главные причины, почему человек отказывается верить истине: потому что она кажется слишком хорошей, чтобы быть истинной, или же потому, что он настолько погряз в своих полуправдах, что не может с ними расстаться. Часто полуправда — худший враг истины.

ж) Истина — не есть нечто абстрактное: человек должен поступать по правде (3,21). Это то, что нужно знать умом, принимать сердцем и практиковать в жизни.

Иоанна 1,14 (продолжение) Слово стало плотию

Даже если всю жизнь изучать этот стих, то все равно нельзя будет познать всю заложенную в нем истину. Мы уже рассмотрели два из ключевых слов, а теперь обратимся к третьему — слава. Иоанн часто употребляет это слово по отношению к Иисусу Христу. Мы сперва посмотрим что он говорит о славе Христовой, а потом увидим, можем ли мы понять что он под этим подразумевает.

1. Жизнь Иисуса Христа была проявлением славы. Совершив первое чудо в Кане Галилейской — превратив воду в вино, Иисус, по словам Иоанна, явил славу Свою (2,11). Видеть Иисуса и чувствовать Его власть, силу и любовь, значит видеть славу Его.

2. Явленная Иисусом слава — это слава Божия. От людей Он не принимал славы (5,41). Он искал славу не Себе, а Пославшему Его (7,18), а Его прославлял Его Отец (8,50.54). В воскресении Лазаря Иисус тоже видит славу Божию (11,4). Воскресение Лазаря было к славе Божией, чтобы прославился через нее Сын Божий (11,4). Слава, которая была на Иисусе и проявлялась через Него — это слава Божия.

3. И все же эта слава была исключительно Его, Иисуса. Когда близился конец, Иисус молился, чтобы Бог прославил Его славою, которую Он имел прежде (17,5). Он сияет не чужим светом, Его слава принадлежит Ему, и принадлежит Ему по праву.

4. Свою славу Он передал Своим ученикам; Он дал им славу, которую Ему дал Отец (17,22). Иисус как бы разделил славу Божию, а ученики Его как бы разделяют с Ним Его славу. Пришествие в мир Иисуса — это пришествие к людям славы Божией.

Что хочет сказать этим Иоанн? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к Ветхому Завету. Иудеям было очень дорого понятие шехина, что значит пребывающий. Это слово употреблялось для передачи видимого пребывания Бога среди людей. Неоднократно встречаем мы в Ветхом Завете указания на то, что люди видели славу Божию. В пустыне Син, перед тем, как сыны Израиля получили манну небесную, они «оглянулись к пустыне, и вот, слава Господня явилась в облаке» (Исх. 16,10). Перед тем, как иудеи получили Десять заповедей, «слава Господня осенила гору Синай» (Исх. 24,16). Когда скиния была построена и освящена «слава Господня наполнила скинию» (Исх. 40,34). При открытии Храма Господня, построенного Соломоном, священники не могли стоять на служении «по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень» (3 Цар. 8,11). Во время видения в Храме Исаия слышал ангельский хор, поющий «вся земля полна славы Его» (Ис. 6,3). И Иезекииль видел «видение подобия славы Господней (Иез. 2,1). В Ветхом Завете слава Господня приходила к людям тогда, когда Бог был очень близок.

Слава Божия просто-напросто значит присутствие Бога. Иоанн употребляет хорошо известную иллюстрацию. Земной отец передает свою власть и свою славу старшему сыну. Наследник трона, наследник царя облечен царской славой своего отца. Так было и с Иисусом: когда Он пришел на эту землю, люди увидели в Нем сияние и величие Бога, а в центре этого сияния была любовь. Когда Иисус пришел в этот мир, люди увидели чудо Божие и чудо это была любовь. Люди увидели, что слава Божия и любовь Божия — это одно и то же. Слава Божия — это не слава восточного тирана, а сияние любви, перед которой мы падаем ниц не в малодушном ужасе, а восхищенные изумленные и переполненные любовью.

Иоанна 1,15-17 Неисчерпаемая полнота

Иоанн свидетельствует о Нем и восклицая говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.

И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать;

Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Мы уже видели, что четвертое Евангелие было написано в период, когда было важно обеспечить, чтобы люди не отводили Иоанну Крестителю неоправданно высокое место в своих мыслях. И поэтому евангелист Иоанн начинает этот отрывок высказыванием Иоанна Крестителя, в котором последний сам ставит Иисуса на первое место.

Иоанн Креститель говорит при этом: «Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня». Это может иметь несколько значений: а) Иисус по времени рождения был на шесть месяцев моложе Иоанна Крестителя и, возможно, Иоанн Креститель хотел этим сказать: «Тот, Который младше меня, превзошел меня».

б) Может быть Иоанн Креститель хотел тем самым сказать: »Я вышел в поле раньше Иисуса, я занял центральное место на сцене еще до Его прихода, но вся моя деятельность сводилась к тому, чтобы подготовить Ему путь; я был лишь авангардом главных сил и вестником Царя».

в) Но, может быть, Иоанн Креститель высказывает гораздо более глубокие мысли: может быть он вообще мыслит не в категориях преходящего, а в категориях вечности. Может быть, он думает об Иисусе как о Том, Который существовал от века, рядом с Которым человек вообще не имеет ни веса, ни значения. Может быть также и то, что в уме у Иоанна Крестителя были все эти идеи; во всяком случае он не преувеличивал своего значения — в эту ошибку впали некоторые его последователи. Самое высокое место принадлежит Иисусу.

В этом отрывке, кроме того, высказаны три великие идеи об Иисусе.

1. Мы все черпаем от Его полноты. Слово, которое переведено как полнота, плерома — это очень большое слово и значение его — общая сумма всего того, что есть в Боге. Это слово часто употребляет Павел. В Кол. 2,9 он говорит, что в Иисусе обитает вся полнота Божества телесно. В Кол. 1,19 он говорит, что в Иисусе обитала плерома — всякая полнота. Павел хочет сказать этим, что в Иисусе обитала вся полнота мудрости Божией, вся полнота Его силы и Его любви. Именно оттуда эта неисчерпаемость Иисуса; человек может прийти к Нему с любой нуждой и получить удовлетворение этой нужды; человек может обратиться к Иисусу с любым представлением и обнаружит в Нем его полное осуществление. Человек, любящий красоту, обретет в Иисусе высшую красоту; посвятивший свою жизнь поискам знания, найдет в Иисусе высочайшее откровение, жаждущий мужества найдет в Иисусе образец и секрет мужества; человек разочаровавшийся в жизни и не способный совладать с ней, найдет в Иисусе Господа жизни и силу любви; осознавший свои грехи найдет в Иисусе прощение грехов и силу быть добродетельным. В Иисусе люди обрели плерома, полноту Бога, то есть все то, что есть в Боге, что Уэсткотт назвал, «источником (кладезем) Божественной жизни».

2. Через Иисуса получили мы благодать и истину. В греческом это буквально звучит так: благодать взамен благодати. Что значит это странное выражение?

а) Оно может значить, что в Иисусе мы открываем одно чудо за другим. Когда к одному из древних шотландских королей пришел христианский миссионер, он спросил его, что ему может дать принятие христианства. « Ты будешь находить одно чудо за другим, — ответил миссионер, — и каждое из них совершившимся». Иногда, когда мы путешествуем по прекрасной дороге, перед нашими глазами открывается один прекрасный вид за другим; каждый раз мы думаем, что уже прекраснее ничего быть не может, а за следующим поворотом нам открывается еще более прекрасный вид. Человек, начинающий изучать какой-нибудь великий предмет, музыку, искусство или поэзию, так никогда и не может дойти до конца: всегда есть еще что-то более прекрасное, что он еще должен посмотреть и изучить. Так же обстоит дело и в наших отношениях с Иисусом Христом: чем больше мы знаем о Нем, тем чудеснее становится все; чем дольше мы живем во Христе, тем больше красот открывается нам; чем больше мы думаем о Нем и в Нем, тем дальше раздвигаются горизонты истины. Вполне может быть, что Иоанн хочет выразить в этой фразе безграничность Иисуса, может быть он хочет этим сказать, что человеку, идущему по жизни вместе с Христом, каждый день открываются все новые и новые удивительные вещи, поражающие и просвещающие его душу и его сердце.

б) А может быть мы должны понимать это выражение буквально: во Христе мы обретаем благодать взамен благодати. В различные эпохи и в различных жизненных ситуациях человеку требуется и разная благодать. В дни несчастья — одна, в дни юности — другая, а когда надвигаются сумерки старости, — третья. Церкви нужна одна благодать в эпоху гонений и преследований, другая — когда она получила признание и свободу. Нам нужна одна благодать, когда мы чувствуем себя наверху, и иная -когда мы находимся в отчаянии и растерянности или в подавленном состоянии. Нам нужна одна благодать, чтобы нести свое бремя, и нам нужна иная благодать, чтобы нести бремя ближнего; одна благодать, когда мы уверены во всем и иная, когда мы уже ни в чем не уверены. Благодать Божия тоже всегда разная — она тоже находится в динамике и она всегда соответствует предъявляемым ей требованиям. Как только в жизни возникает новая потребность, у Бога уже есть соответствующая благодать. Когда одна потребность или одна нужда проходит, приходит другая и с ней приходит новая благодать, и всю жизнь нам даруется благодать за благодатью, или благодать взамен благодати, ибо благодать Христова соответствует каждой ситуации и торжествует над ней.

3. Закон был дан людям Моисеем, а благодать и истину люди получили через Иисуса Христа. Прежде жизнь направлялась по закону; человек должен был сделать то-то или то-то, независимо от того, хотел он этого или не хотел, знал он причину и цель или нет; а с приходом Иисуса мы больше не пытаемся рабски выполнить закон Божий, мы стараемся по-сыновьи отвечать на любовь Божию. Через Иисуса Христа Бог законодатель стал Богом-Отцом, Бог-Судия стал Богом, любящим души.

Иоанна 1,18 Откровение Божие

Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.

Любой человек в древнем мире согласился бы с Иоанном, что Бога никто никогда не видел: люди были поражены, изумлены и подавлены тем, что Бог, как им казалось, являлся беспредельно далеким и непознаваемым. Бог говорил Моисею: «Лица Моего не можно тебе увидеть; потому что человек не может видеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33,20). Напоминая людям о том, как Он дал им завет, Бог говорит: «Глас Его вы слышали, но образа не видели, а только глас» (Втор. 4,12). В ветхозаветном представлении никто не может видеть Бога. Великие греческие философы имели такое же представление о Боге. Так древнегреческий поэт и философ Ксенофан, основатель элейской школы сказал: «Везде только гадания». А великий древнегреческий философ Платон сказал: «Человек и Бог никогда не могут встретиться». Римский философ и ученый Авл Корнелий Цельс смеялся над тем, что христиане называли Бога Отцом, потому что говорил: «Бог превыше всего». Известный древнеримский писатель и философ-софист Апулей считал, что в лучшем случае, люди могут мельком увидеть Бога как блеск молнии освещает мрак ночи — мгновение, до- ля секунды света и снова тьма. Еще некто выразился так: «Кем бы Бог ни был, Он, во всяком случае, находится вне досягаемости простого человека». Разве что в редчайшие моменты экстаза могут люди увидеть на мгновение то, что они называют «Сущим», обычно же люди остаются пленниками невежества и фантазии. В то время, должно быть, никто не стал возражать Иоанну в этом пункте.

Но он на этом не останавливается, он идет дальше и делает поразительное и ошеломляющее заявление о том, что Иисус во всей полноте явил людям, открыл людям, каков Бог. Это было как выразился один английский богослов «явление миру Бога во Христе». И здесь вновь звучит главная тема Евангелия от Иоанна: «Если вы хотите знать, каков Бог, взгляните на Христа».

Почему же Иисус может сделать то, что ни один человек никогда не делал? Откуда у Него сила и способность явить людям Бога?

Вот что говорит по этому поводу Иоанн об Иисусе.

1. Иисус — единородный Сын. В греческом это моногенез, что значит единственный Сын, единородный и в данном случае вполне соответствует русскому переводу Библии. Но дело в том, что еще задолго до написания четвертого Евангелия это слово потеряло свой чисто физический смысл и приобрело два особых значения. Оно стало значить уникальный, особый в своем роде и особенно любимый, совершенно очевидно, что единственный сын занимает и особое место в сердце отца и пользуется особой любовью, и поэтому это слово стало прежде всего значить уникальный. Авторы Нового Завета совершенно убеждены в том, что Иисус уникален, что не было никого, подобного Ему: Он один может привести Бога к людям и людей к Богу.

2. Иисус Сущий. Это значит, что Иисус — то же что и Бог; это значит, что по характеру и образу мыслей Он един с Богом. Видеть Его — значит видеть каков Бог.

3. Иисус — в недре Отчем. В древнееврейском выражения — быть в лоне, быть в груди, быть в сердце, значили самую интимную близость, какая только возможна в жизни: их употребляли по отношению к матери и ребенку; мужу и жене (Чис. 11,-12; Втор. 13,6). Их употребляли по отношению к двум задушевным друзьям, совершенно и во всем единым друг с другом. Употребляя такое выражение по отношению к Иисусу и Отцу, Иоанн подразумевает, что между Иисусом и Богом существует полная и неразрывная близость. Именно потому, что Иисус един с Отцом, Он един с Богом и может явить Его людям.

В Иисусе Христе к людям пришел некогда далекий, невидимый, недостижимый Бог; Бог уже никогда больше не будет нам чужим.

Иоанна 1,19-28 Свидетельство Иоанна

И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил и не отрекся, и объявил, что я не Христос.

И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал — нет.

Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?

Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия.

А посланные были из фарисеев;

И они спросили его: что же ты крестишь, если ты не Христос, ни Илия, ни пророк?

Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете:

Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня; я не достоин развязать ремень у обуви Его.

Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн.

Здесь начинается повествовательная часть Евангелия от Иоанна. Вначале был показан общий план, что Иисус — это Ум Божий, Разум Божий, что Слово Божие пришедшее в этот мир в образе человека. После этого Евангелие Иоанна переходит к повествованию о жизни Иисуса.

Иоанн, как никто другой, очень точен в обращении с датами. Отсюда и до 2,11 он шаг за шагом описывает имевшую большое значение первую неделю общественного служения Иисуса. События первого дня изложены в 1,19-28; события второго дня в 1,29-34; третьего — в 1,35-39. В 1,40-42 — рассказ о четвертом дне, события пятого дня — в 1,43-51. О шестом дне не сказано ничего, а события последнего дня недели изложены в 2,1-11.

В отрывке 1,19-2,11 четвертого Евангелия приведены три различные свидетельства величия и уникальности Иисуса. 1. Свидетельство Иоанна Крестителя (1,19-34). 2. Свидетельство, принявших Иисуса как учителя и Господа и ставших его учениками (1,41-51). 3. Свидетельство чудесной силы Самого Иисуса (2,1-11). Иоанн показывает нам Иисуса в трех аспектах и в каждом из них показывает нам Его абсолютную чудесность.

Как мы уже видели, автор четвертого Евангелия должен был считаться со сложившимся положением, когда Иоанну Крестителю отводили положение более высокое, чем положение, на которое претендовал сам Иоанн Креститель. В написанных уже в 250 г. и приписываемых Клименту Александрийскому «Признаниях Климента» читаем, что «были некоторые из учеников Иоанна Крестителя, которые проповедовали о нем, что он был Мессией». Из этого отрывка видно, что сам Иоанн Креститель совершенно определенно высказался бы против такого заявления.

А теперь обратимся собственно к отрывку. Уже в самом начале четвертого Евангелия мы видим одну особенность: посланники иудеев пришли спрашивать Иоанна Крестителя. Слово иудеи (иоудапой) встречается в четвертом Евангелии не менее семидесяти раз и каждый раз иудеи выступают как противники. Они сразу же противопоставили себя Иисусу и выступили против Него: уже одно упоминание иудеев на такой ранней стадии показывает наличие противопоставления. Четвертое Евангелие — с одной стороны, изображение Бога через Иисуса Христа, а с другой стороны — повесть об отвержении Иисуса Христа иудеями. Повесть о жертве Божией и отвержении ее людьми, повесть о любви Божией и греховности людей, о приглашении сделанном Иисусом Христом людям и об их отказе от него. Четвертое евангелие можно больше чем любое другое назвать Евангелием любви и предостережения.

Делегация иудеев, пришедшая расспросить Иоанна Крестителя, состояла из священников и левитов. Интерес их был совершенно естественным, потому что Иоанн был сыном священника Захарии (Лук. 1,-5). В иудаизме существовало только одно право на священничество — происхождение человека. Тот, кто не был потомком Аарона, не мог сделаться священником, бывшему же потомком Аарона ничто не могло помешать стать священником и поэтому, в глазах властей Иоанн Креститель фактически был священником и священники совершенно естественно могли прийти к нему и спросить о причине его столь странного на их взгляд поведения. Другие посланники были из фарисеев; вполне возможно, что за ними стоял синедрион. В задачи синедриона входило, помимо прочего, рассматривать дело всякого человека, которого заподозрили как лжепророка. К проповедовавшему Иоанну Крестителю люди шли толпами и синедрион мог посчитать своим долгом проверить этого человека — не лжепророк ли он?

Все это показывает, как подозрительно относились ортодоксальные иудеи ко всему необычному. Иоанн не отвечал обычным представлениям о священнике и о проповеднике, и, поэтому религиозные власти смотрели на него с подозрением. Церковь часто готова осудить новое уже потому, что оно новое. Можно даже сказать, что едва ли есть в мире еще такая организация, которая бы так сторонилась перемен, как Церковь. Она часто отвергала крупных учителей и важные события, потому что относилась с подозрением ко всему новому.

Иоанна 1,19-28 (продолжение) Свидетельство Иоанна

Представители ортодоксального иудаизма задали Иоанну три вопроса.

1. Они спросили, не Мессия ли он. Иудеи ждали, и еще до сего дня ждут пришествия Мессии. Но единого представления о Мессии у них не было. Одни люди ждали Мессию, который принесет мир всей земле, другие ждали Мессию, который принесет царствие справедливости. Большинство же ждало великого героя, который поведет армию победительницу иудеев по всему миру. Некоторые ждали сверхъестественное существо прямо от Бога. А еще многие ждали царя из рода Давидова. Претенденты на Мессию появлялись довольно часто и вызывали мятежи и восстания. Эпоха Иисуса была бурной и мятежной, и потому, было совершенно естественным спросить Иоанна Крестителя, не Мессия ли он. Иоанн решительно отрекся от всяких притязаний быть Мессией, но сделал при этом интересный намек. В греческом тексте местоимение я выделено, ударением: Иоанн как бы сказал: «Я — то не Мессия, но если бы вы только знали, Мессия — здесь».

2. Они спросили Иоанна, не Илия ли он. Иудеи верили в том, что непосредственно перед пришествием Мессии вернется Илия, чтобы объявить Его пришествие и подготовить мир к Его встрече. В частности, Илия должен был, по их представлению, придти и удалить все споры, отличить обрядово чистые предметы и обрядово чистых людей от обрядово нечистых предметов и людей, установить, кто иудей и кто не иудей, воссоединить разобщенные семьи. Иудеи так твердо верили в это, что решение спорных и найденных денег и имуществ, если собственник не был установлен, откладывали по традиционному закону «до прихода Илии». Убеждение в том, что приход Илии будет предшествовать явлению Мессии, восходит к Мал. 4,5. Существовало даже поверье, что Илия помажет Мессию на царство, как помазывали всех царей, и что он подымет мертвых, чтобы и они удостоились Царствия Божия, но Иоанн Креститель отрицал за собой такую честь.

3. Они спросили его, не обещанный ли он пророк. Иногда иудеи верили в то, что при явлении Мессии вернутся Исаия, и в особенности, Иеремия. Это проистекало из обещания, данного Моисеем своему народу во Втор. 18,15: »Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой — Его слушайте». Это обещание никогда не забывал ни один иудей. Иудеи страстно ждали и ждали появления пророка, который должен быть больше всех пророков, особым пророком. Но Иоанн Крести-I ель отрицал за собой и такую честь.

И потому они спросили его, кто же он такой, на что он ответил, что он лишь глас, призывающий людей подготовить путь Господу. Это цитата из Ис. 40,3; ее приводят все евангелисты (Мар. 1,3; Мат. 3,3; Лук. 3,4). Смысл ее таков. На древнем Востоке не было мостовых, там были обычные грунтовые дороги. Когда царь должен был посетить свою провинцию, когда завоеватель объезжал свои владения, дороги приводили в порядок: уравнивали все кривизны и извилины. Иоанн Креститель, собственно, сказал нот что: «Я — никто, я лишь голос, возвещающий нам, чтобы вы подготовились к прибытию Царя, он уже в пути».

Иоанн Креститель был настоящим проповедником и учителем — гласом, указывающим на Царя; меньше моего он хотел, чтобы люди смотрели на него — он хотел, чтобы они забыли его и видели только Царя.

Но фарисеев тогда поразило следующее: какое право Иоанн имел крестить людей? Он мог бы крестить людей, если бы он был Мессией, или хотя бы Илией, или даже пророком. Пророк Исаия писал: «Так многие народы приведет Он в изумление» (Ис. 52,15). Иезекииль писал тоже: «И окроплю вас чистою водою, — и вы очиститесь от всех скверн наших» (Иез. 36,25). И Захария писал: «В тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима для омытия рук и нечистоты» (Зах. 13,1). Но почему крестит Иоанн?

Еще более осложняло дело то, что крещение от руки человеческой вовсе не требовалось иудеям — так крестили прозелитов, новичков, пришедших от другой веры. Иудея же никогда не крестили — он уже был человеком Божиим и его не надо было омывать. Только язычников нужно было омывать при крещении. Иоанн Креститель же заставлял иудеев делать то, что должны были делать только язычники: то есть он полагал, что иудеям — избранному народу — тоже нужно очиститься. Он действительно так считал, но не ответил прямо.

Он сказал: «Я крещу в воде, но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете: Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня; я не достоин развязать ремень у обуви Его». Трудно было назвать более черную и более присущую рабу работу, чем эта. Развязывание ремней обуви было чисто рабской работой. У раввинов была пословица, что ученик может делать для учителя все, что делает слуга, но он не должен развязывать ему обувь. Это была уже слишком лакейская работа даже для ученика. Таким образом, Иоанн Креститель сказал: «Идет Некто, Которого даже рабом я недостоин быть». Надо понимать, что к этому времени уже состоялось крещение Иисуса, при котором Иоанн узнал Его. И потому Иоанн Креститель говорит: «Царь грядет, и потому вы должны быть очищены так же, как и всякий язычник. Приготовьтесь к тому, что Царь войдет в каждую жизнь».

В задачу Иоанна Крестителя входило лишь подготовить путь. Все его величие было отражением величия Того, Чей приход он возвещал. Иоанн Креститель — величайший пример человека, готового совершенно стушеваться, чтобы только все могли видеть Иисуса. В себе же он видел лишь перст, указывающий на Христа. Дай Бог и нам милость забыть себя и помнить лишь Христа!

Иоанна 1,29-31 Агнец Божий

На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит, вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира;

Сей есть, о Котором я сказал: «за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня»,

Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю.

Здесь перед нами второй день этой столь важной в жизни Иисуса недели. К этому времени ушли в прошлое Его крещение и Его искушения, и Он был готов взяться за дело, для выполнения которого пришел в мир. И мы вновь видим в четвертом Евангелии, что Иоанн Креститель добровольно и искренне отдает должное Иисусу. Он дает Иисусу титул Агнец Божий, ставший неотъемлемым элементом религиозного языка. О чем думал Иоанн Креститель, когда он назвал Его так? Имеется по крайней мере четыре картины, которые могли найти здесь свое отражение.

1. Вполне возможно, что Иоанн Креститель имел в ввиду пасхального агнца: праздник Пасхи был не за торами (Иоан. 2,13). Согласно рассказов о первой Пасхе кровь заколотого ягненка защитила дома иудеев в ночь исхода из Египта (Исх. 12,11-13). В ту ночь, когда ангел смерти проходил повсюду, поражая всякого первенца в земле египетской, иудеи помазали косяки и перекладины дверей своих домов кровью заколотого агнца, с тем, чтобы ангел, увидев этот знак, проходил мимо. Кровь агнца спасла всех первенцев иудеев от гибели. Было высказано предположение, что как раз в тот момент, когда Иоанн Креститель увидел Иисуса, рядом проходило стадо ягнят, которых гнали из сельских районов в Иерусалим для жертвоприношения в праздник Пасхи. Кровь пасхального агнца освободила в Египте иудеев от смерти, и, возможно, что Иоанн Креститель сказал этим: «Вот Та подлинная жертва, Которая может освободить вас от смерти». Павел тоже видел в Иисусе Пасхального Агнца (1 Кор. 5,7). Такое освобождение может дать нам только Иисус Христос.

2. Иоанн Креститель был сыном священника и должен был знать все храмовые обряды и жертвоприношения. Каждое утро и каждый вечер в Храме приносили в жертву агнца за грехи народа Израилева (Исх. 29,38-42). Эти жертвы приносили каждый день с тех пор, как стоял Храм; даже когда люди умирали с голоду на войне или в осажденном городе, они не забывали приносить в жертву агнца, пока в 70 г. не был разрушен Храм. Может быть, Иоанн Креститель хотел этим сказать: «В Храме каждый вечер и каждое утро приносят в жертву агнца за грехи народа, но лишь сей Иисус может полностью освободить людей от греха».

3. У пророков тоже есть два упоминания образа агнца. Пророк Иеремия писал: «А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание» (Иер. 11,19). И у пророка Исаии есть великая картина Того, Кто «как овца, веден был… на заклание» (Ис. 53,7). У обоих этих пророков было видение Того, Кто своей любящей жертвой и своими безропотными страданиями искупит Свой народ. Может быть, Иоанн Креститель говорит этим: «Ваши пророки мечтали о Том, Кто должен любить, пострадать и умереть за народ. Вот Он пришел». Изложение в Ис. 53 впоследствии станет для Церкви одним из самых драгоценных в Ветхом Завете предсказаний пришествия Иисуса Христа. Вполне возможно, что первым увидел это Иоанн Креститель.

4. Был еще один хорошо известный иудеям символ, хотя нам он может показаться очень странным: на время между Ветхим и Новым Заветами приходятся дни великой борьбы Маккавеев. В те дни агнец, и, в частности, агнец с рогами был символом великого победителя. Иуду Маккавея описывают так же, как в свое время описывали царей Давида и Соломона. Агнец — хоть это и может показаться нам очень странным — был символом победоносного борца за дело Божие. Вполне может быть, что это вовсе не картина нежности и беззащитной слабости, но образ побеждающей и величественной силы. Иисус — борец за дело Божие, сражавшийся с грехом и победивший его в единственном бою.

Агнец Божий — в этих словах есть нечто удивительное и поразительное; это выражение встречается в Откровении двадцать девять раз. Это имя стало одним из сокровеннейших титулов Христа: в одном слове выражены любовь, жертвенность, страдание и триумф Христа. Иоанн Креститель говорит, что он не знал Иисуса, хотя он был Его родственником (Лук. 1,36) и должен был быть знаком с Ним; этим он, может быть, не хотел сказать, что не совсем не был знаком с Иисусом, но что он не знал Кто Он такой: ему внезапно открылось, что Иисус — Сын Божий.

Иоанн Креститель еще раз совершенно ясно формулирует свою задачу: он должен указать людям на Христа; он сам — ничто, а Иисус — все. Иоанн Креститель сам не претендовал ни на величие, ни на особое место; он открывал занавес, чтобы оставить Иисуса одного в центре сцены.

Иоанна 1,32-34 Сошествие Духа

И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем; Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: «на кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым»;

И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий.

Во время крещения Иисуса произошло нечто такое, что бесповоротно убедило Иоанна Крестителя в том, что Иисус — Сын Божий. Много столетий тому назад отцы Церкви считали, что это должно было бы быть нечто такое, что можно постичь лишь духом. Но Иоанн Креститель видел это воочию и был убежден в этом.

В Палестине голубь был священной птицей: на него не охотились и его не употребляли в пищу. Филон Александрийский приводит число голубей в Аскалоне — городе на восточном берегу Средиземного моря. Их было запрещено ловить и убивать, и они были прирученными. В Быт. 1,2 читаем о созидающем Духе Божием, носившемся над водами. Раввины говорили, что Дух Божий носился подобно голубю над первозданным хаосом, вдыхая в него порядок и красоту. Иудеи знали и любили символ голубя.

И именно при крещении Дух в силе снизошел на Иисуса. Надо помнить, что в это время еще не было христианского учения о Духе Святом: до этого нам надо еще подождать до последних глав Евангелия от Иоанна и до Пятидесятницы. Иоанн Креститель, говоря о Духе, должно быть, мыслил в иудейских категориях. А как представляли себе иудеи Духа?

Дух по древнееврейски руах, что значит ветер. У иудеев было три представления о Духе. Дух — как сила, подобная мощному стремительному ветру; Дух — как жизнь, как источник существования человека; и Дух Божий. Дух как сила и как жизнь был вне досягаемости человеческих усилий и стремлений; в человеческую жизнь приходил Дух Божий, и, прежде всего, направлял, вдохновлял пророков. «А я исполнен силы Духа Господня, правоты и твердости, чтобы высказать Иакову преступление его и Израилю — грех ого» (Мих. 3,8). Бог говорит Исаии: «Дух Мой, Который на тебе, и слова Мои, которые вложил я в уста твои» (Ис. 59,21), «Дух Господа на мне, ибо Господь помазал меня исцелять сокрушенных сердцем» (Ис. 61,1). «Я дам вам сердце новое и дух новый дам вам… Я вложу внутрь вас дух Мой» (Иез. 36,26.27). Можно сказать, что Дух Божий оказывал на человека, на которого Он нисходил, троякое воздействие: во-первых, Он приносил человеку правду Божию; во-вторых, Он давал человеку способность узнавать эту правду, когда тот видел ее; и в-третьих, Он давал человеку способность и мужество проповедовать эту правду людям. В представлении иудея Дух был сошествием Бога в жизнь человека.

В момент крещения Иисуса Дух снизошел на Него не так, как Он сходил на других людей: у других это были периодические моменты особого переживания и необыкновенного просветления, необыкновенной силы и необыкновенных способностей, сверхчеловеческого мужества. Но эти моменты приходили и уходили. Иоанн Креститель дважды (1,32.33) подчеркивает, что Дух пребывал на Иисусе: это не было минутным вдохновением. Дух избрал Иисуса Своим постоянным обиталищем. Другими словами, разум и сила Божий были уникальны в Иисусе.

Отсюда мы можем узнать многое из того, что значит слово крещение. Греческое слово баптицейн означает погружать или опускать. Так погружают одежду при крашении, судно может погрузиться под волны. Это слово может быть употреблено и по отношению к человеку настолько пьяному, что он весь пропитан спиртным. Заявляя, что Иисус будет крестить Духом Святым, Иоанн Креститель подразумевает, что Иисус может так донести до нас Божий Дух, что мы будем пропитаны им, а жизнь наша и существо наше будут наполнены Духом.

Ну, а какое значение имело это крещение для Иоанна Крестителя? Его крещение имело двоякое значение: оно очищало, человек отмывается от приставшей к нему нечистоты; оно посвящало — человек вступал в новую и совершенно иную жизнь. А крещение Иисуса было крещением Духа. Если мы вспомним иудейскую концепцию Духа, то мы сможем сказать, что, когда Дух нисходит на человека, приходит следующее.

1. Жизнь его освещается: он обретает знание Бога и воли Божией, он знает, в чем заключаются цели Божий, что такое жизнь и в чем заключается его долг в жизни. К нему пришла мудрость Божия и Свет Божий.

2. Жизнь его обретает крепость и силу. Знание без силы — навязчивая, но тщетная вещь, а Дух дает нам не только знание того, что правильно, но и силу поступать правильно. Дух дает нам торжествующую способность строить жизнь.

3. Жизнь его очищается. Крещение Христа Духом будет, по словам Иоанна Крестителя, крещение огнем (Мат. 3,11; Лук. 3,16). В огне сгорают все порочные мысли и поступки, низкопробные примеси, пока человек не очистится физически и духовно.

Очень часто наши молитвы являются богословски и литургически формальными, но когда мы знаем, о чем мы молимся, молитва становится отчаянным криком души.

Иоанна 1,35-39 Первые ученики

На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его.

И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий.

Услышавши от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом.

Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им:

что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, — что значит: «учитель», — где живешь?

Говорит им: пойдите, и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет, и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа.

В Писании нет, пожалуй, другого отрывка, где было бы столько же интересных и многозначительных деталей.

Мы видим опять Иоанна Крестителя, указывающего на Иисуса. Он, должно быть, хорошо понимал что, говоря так об Иисусе со своими учениками, он как бы предлагает им оставить его и обратить свою верность на нового и более значительного Учителя, и все же он сделал это: в Иоанне Крестителе не было ревности; он пришел призвать людей не к себе, а к Иисусу. Нет ничего труднее, как занять второе место, когда ты уже был первым. Но как только на сцене появился Иисус, у Иоанна Крестителя была только одна мысль — послать людей к Нему.

И вот двое из его учеников последовали за Иисусом. Вполне возможно, что они были слишком застенчивы, чтобы прямо обратиться к Нему, и потому следовали за ним на значительном расстоянии. И тут Иисус сделал нечто совершенно особенное: Он обернулся и заговорил с ними; другими словами, Он пошел им навстречу, Он облегчил им задачу; Он открыл им дверь, чтобы они могли войти.

И это символ Божественного почина: первый шаг всегда делает Бог. Когда ум человека начинает искать, а сердце — алкать, Бог идет навстречу больше чем до полпути. Бог не заставляет человека в одиночестве доходить до Него, Он идет ему навстречу. Как сказал Аврелий Августин, мы бы еще даже и не начали искать Бога, если бы Он уже давно не нашел нас. Когда мы идем к Богу, мы идем не к Тому, Кто прячется и держится на расстоянии, мы идем к Тому, Кто стоит в ожидании и даже берет инициативу в Свои руки, направляясь нам навстречу.

Иисус начал с того, что задал молодым людям самый важный в жизни вопрос: «Что вам надобно?» В эпоху Иисуса в Палестине было вполне уместно задать человеку такой вопрос. Может быть это законники, ищущие, подобно книжникам и фарисеям, утонченных и заумных разговоров о мелких аспектах закона; или честолюбивые приспособленцы, ищущие, подобно саддукеям, положения и власти; или националисты, ищущие, подобно зилотам, политического демагога и военачальника, который разгромит мощь оккупанта — Рима? А может быть это скромные набожные люди, ищущие, подобно многим другим истинного Бога или изъявления воли Божией или же просто озадаченные благоразумные люди, ищущие свет на пути жизни и прощения Божия?

Было бы хорошо, если бы мы иногда задавали себе этот вопрос: «А что мне нужно? Каковы мои цели? Чего я хочу от жизни?»

Иные ищут безопасности. Они хотели бы занимать прочное и надежное положение, иметь достаточно денег для удовлетворения жизненных потребностей, да чтобы оставалось еще отложить на черный день, когда станет трудно, то есть ищут материальной безопасности, которая избавит их от забот о будничном и повседневном. Это неплохая цель, но это мелкая цель, недостойная того, чтобы ради нее жить, ибо в конечном счете, в случайностях и превратностях жизни нет ничего надежного.

Иные ищут, как они это называют, карьеры: власти, положения, престижа, места, — на что, как им кажется, они имеют право благодаря своим способностям и талантам; иные же ищут возможность делать ту работу, которую, как им кажется, только они могут делать. Если они стремятся к этому всему из честолюбия, то это плохая цель; если же ими движет желание служить собратьям, то это может быть высокая цель. Но этого одного недостаточно, потому что такая цель ограничена во времени и исключительно этим миром.

Некоторые же люди ищут мира, покоя, что позволило бы им жить в мире с собой с Богом и с людьми: это поиски Бога. Только такие поиски может одобрить Иисус и помочь в них.

Ученики ответили Иисусу, что хотят знать, где Он живет; они назвали Его «равви», что в древнееврейском буквально значило «учитель мой», «мой великий господин». Так почтительно называли ученики и искатели знаний своих учителей и мудрецов. Евангелист Иоанн писал для греков и он знал, что они не знают этого древнееврейского слова, и потому перевел его для них греческим дидасколос, учитель. Молодыми людьми, когда они задавали свой вопрос двигало не любопытство: они давали понять, что не собираются говорить так, мимоходом, на дороге -лишь бы обменяться, как случайные знакомые, парой слов. Они хотели посидеть с Ним подольше, изложить свои проблемы и свои заботы. Человек, собирающийся стать учеником Иисуса, никогда не будет удовлетворен словом между прочим: он хочет встретиться с Иисусом не как со случайным знакомым, а как со своим Другом в своем или в Его доме.

Иисус ответил: «Пойдите и увидите». Иудейские раввины имели привычку употреблять эту фразу в процессе обучения. Они говорили: «Ты хочешь знать ответ на этот вопрос? Ты хочешь знать решение этой проблемы? Приходи и посмотрим (пойди и увидишь), и подумаем об этом вместе». Говоря: «пойдите и увидите», Иисус не просто пригласил их зайти поговорить, но и прийти и найти то, что только Он мог открыть им. Иоанн, писавший Евангелие, заканчивает абзац словами: «Было около десятого часа». Очень вероятно, что он был одним из этих двух, раз он так пишет. Он мог сказать, в каком часу дня он встретил Иисуса и, несомненно, мог показать даже камень, у которого стоял тогда. Весной, в десять часов (в четыре часа пополудни), в Галилее для Иоанна началась новая жизнь.

Иоанна 1,40-42 Разделившие славу

Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра.

Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: «Христос».

И привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты — Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: «камень» (Петр).

В русской Библии сказано, что Андрей «первый находит брата своего Симона». Есть две редакции этого места в греческих списках. В одной версии стоит протон, что значит первый, и она-то и взята для русского перевода. В других списках стоит слово прои, что значит рано поутру. Мы предпочитаем второй вариант, потому что он лучше подходит для рассказа о втором дне. Как мы установили, эти стихи повествуют о первой неделе, в общественном служении Иисуса. В этом случае можно считать, что это событие произошло на другой день после знакомства.

Иоанн объясняет древнееврейское слово, чтобы помочь своим греческим читателям понять текст лучше. Мессия — это то же, что Христос: Мессия по древнееврейски, Христос — по древнегречески, и то и другое значит помазанный. В древнем мире, как впрочем, еще и ныне, например, в Англии, царей и королей при короновании помазывали маслом. И Мессия и Христос значат помазанный Богом Царь.

Мы не очень много знаем об Андрее, но уже то немногое, что нам известно, показывает его характер: он один из самых примечательных из всех апостолов. Его отличают две замечательные черты характера.

1. Андрей отличается тем, что был готов быть вторым. Его неоднократно называют братом Симона Петра. Совершенно очевидно, что он жил в тени, которую отбрасывал Петр. Люди могли не знать, кто такой Андрей, но все знали Петра, и, говоря об Андрее, люди определяли его как брата Петра. Андрей не был членом кружка ближайших учеников Иисуса. Когда Иисус исцелил дочь Иаира, когда Он поднимался на гору Преображения, когда Он был искушаем в Гефсиманском саду — он брал с Собой Петра, Иакова и Иоанна. Это могло бы обидеть Андрея: разве не был он одним из первых учеников, последовавших за Иисусом? Разве не мог он ожидать более высокого положения среди учеников? Но все это Андрею даже в голову не приходило. Он был готов оставаться на втором плане, когда брат его стоял в центре внимания; он был готов играть скромную роль среди Двенадцати. Андрей не придавал никакого значения проблемам первенства, места и почестей; важно было одно — находиться рядом с Иисусом и служить Ему по мере сил. Андрей — пример для всех тех, кто скромно, верно и бескорыстно занимает второе место.

2. Андрей отличался тем, что всегда представлял других Иисусу. Во всем Евангелии Андрей всего три раза попадает в центр внимания и именно в этой ситуации. Он представляет Иисусу Петра; он приводит к Иисусу мальчика с пятью хлебами и двумя рыбами (Иоан. 6,8.9); он приводит к Иисусу эллинов (Иоан. 12,22). Андрею доставляло величайшую радость привести кого-нибудь к Иисусу. Он представляется нам человеком, который хочет только разделить славу. Он — человек с сердцем миссионера. Подружившись с Иисусом, он провел всю свою жизнь в том, чтобы подружить с Ним других. В Андрее мы видим великий пример человека, который не стремился сохранить Иисуса исключительно для себя.

Когда Андрей привел к Иисусу Петра, Иисус посмотрел на Петра; Иоанн употребил здесь слово эмблепейн, что значит внимательный, сосредоточенный, проницательный взгляд, который видит не только внешнее, лежащее на поверхности, но и читает в человеческом сердце. Увидев Симона, как его тогда звали, Иисус сказал: «Ты — Симон… ты наречешься Кифа, что значит: «камень» (Петр)».

В древнем мире почти у каждого человека было два имени: ибо греческий язык был всеобщим языком, и еще у каждого было имя на родном языке, которым его называли ближайшие друзья. Так Фома было арамейским, а Дидим — греческим вариантом имени Близнец; Тавифа — арамейским, а Дорка — греческим вариантом имени Серна. Иногда греческое имя выбирали потому, что оно звучало как арамейское: человек, которого дома звали Елиаким или Авель, мог стать Алкимом или Апеллесом для своих греческих знакомых; таким образом, Петр и Кифа это не разные имена — это две формы одного имени на двух языках.

В Ветхом Завете изменение имени всегда следовало за изменением отношений с Богом. Так, например, Иаков стал Израилем (Быт. 32,28), а Аврам — Авраамом (Быт. 17,5), когда они вступили в новые отношения с Богом. Вступая в новые отношения с Богом, человек как бы вступает в новую жизнь, он становится новым человеком, и потому ему нужно новое имя.

Но в этой истории есть один очень важный момент: она показывает нам как Иисус смотрит на людей. Он видит не только, что человек из себя представляет, Он видит, кем этот человек может стать; Он видит не только реальное состояние, но и возможности. Взглянув на Петра, Иисус увидел в нем не только рыбака-галилеянина, но также и камень, один из первых в величественном здании Церкви. Иисус видит нас не только такими, какие мы есть, но и такими, какими мы можем быть, и Он говорит: «Дай Мне твою жизнь и Я сделаю из тебя то, что в тебе заложено».

Когда однажды великого итальянского скульптора, живописца и архитектора Микеланджело увидели откалывающим зубилом от огромного бесформенного куска мрамора и спросили, что он делает, Микеланджело ответил: «Освобождаю ангела, заключенного в этом мраморе». Иисус видит в каждом скрытого в нем героя и может освободить его.

Иоанна 1,43-51 Приход Нафанаила

На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною.

Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром.

Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета.

Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри.

Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства.

Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты — Сын Божий, Ты -Царь Израилев.

Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: «Я видел тебя под смоковницею»; увидишь больше сего.

И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому.

Теперь Иисус оставляет юг и идет на север, в Галилею. Там, возможно в Кане, Он нашел и призвал Филиппа; Филипп, как и Андрей, не мог скрывать узнанную им благую весть. Французский богослов Годе (1812-1900 гг.) сказал так: «От одного горящего светильника можно зажечь другой». Филипп пошел и увидел своего друга Нафанаила и рассказал ему, что нашел в Иисусе из Назарета давно обещанного Мессию. Нафанаил отнесся к этому скептически: в Ветхом Завете не было ничего в пользу того, что Избранник Божий придет из Назарета. Назарет был ничем не примечательным местом. Нафанаил сам происходил из Каны, другого Галилейского города, а в сельской местности соперничество между городами и между деревнями всегда занимает большое место, и потому Нафанаил тут же заявил, что Назарет не такое место, из которого может прийти что-нибудь хорошее. Филипп со своей стороны, был мудрее, он не стал спорить с Нафанаилом, а просто сказал: «Пойди и посмотри!»

Людей не часто удается заинтересовать христианством с помощью аргументов. Аргументы иногда приносят больше вреда, чем пользы. Единственный надежный способ показать человеку истину об Иисусе заключается в том, чтобы дать возможность ему встретиться со Христом.

Будет справедливо сказать, что людей ко Христу привлекли не доказательства и философские рассуждения в проповедях, а изложение самой истории жизни и деятельности Христа.

Рассказывают, как однажды в конце прошлого века английский писатель и агностик Алдус Хаксли проводил время в гостях в загородном доме. В воскресенье большинство гостей собралось в церковь. Хаксли и не думал пойти с ними, но неожиданно подошел к одному человеку, известному своей простой и светлой верой, и сказал ему: «Может быть вы тоже не пойдете сегодня в церковь и поведаете мне, что значит ваша христианская вера и почему вы вообще христианин?» «Но, — ответил простой чело-иск, — вы же в момент опровергнете мои аргументы». «Я вовсе не хочу спорить с вами, — сказал Хаксли, -я просто хочу, чтобы вы рассказали мне, что для вас значит этот Христос». Человек этот остался дома и самым простым языком рассказал Хаксли о своей вере. Когда он кончил свой рассказ, в глазах Хаксли стояли слезы. «Я отдал бы свою правую руку, -сказал он, — если бы я только мог поверить в это».

Сердце Хаксли тронул вовсе не умный довод. Он мог начисто и сокрушительно «разделаться» с любым доводом, который способен был привести этот простоватый христианин, но искренне изложение представления о Христе тронуло его сердце. Самый лучший довод это сказать людям: «Пойдемте, посмотрим!» Совершенно очевидно, что мы сперва должны тать Христа сами, прежде чем мы можем приглашать других прийти к Нему. Проповедник сперва должен сам встретиться с Христом.

Явился Нафанаил и Иисус увидел его сердце. «Вот, — сказал Иисус, — подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства». Такая похвала Иисуса пришлась бы по душе каждому богобоязненному иудею: «Блажен человек, которому Господь не именит греха и в чьем духе нет лукавства» (Пс. Нафанаил был удивлен, услышав такую оценку из уст человека, знавшего его так недолго, и спросил, откуда Иисус вообще может знать его. Иисус сказал ему на это, что видел его под смоковницею. Что же это значило? У иудеев смоковница была символом мира и покоя. Под покоем они понимали состояние, когда человек может спокойно сидеть под своей виноградною лозою и под своею смоковницей (ср. 3 Цар. 4,25; Мих. 4,4). Кроме того у смоковницы много листвы и она дает много тени, и потому иудеи имели обыкновение сидеть и размышлять под шатром из ее ветвей. Вне всякого сомнения, Нафанаил так и проводил свое время. Он, сидя под смоковницей, возможно молил Бога о дне, когда придет Избранный Божий. Он, конечно, размышлял о заповедях Божиих, и вот он почувствовал, что Иисус видел в тайниках его сердца.

И Нафанаила удивило не столько то, что Иисус видел его под смоковницей, сколько то, что Он читал мысли в глубине его сердца, и Нафанаил сказал про себя: «Вот человек, который понимает мои мечты! Вот человек, который знает мои молитвы! Вот человек, который видел мои самые затаенные и сокровенные желания, которые я сам никогда и не посмел бы выразить в словах! Вот человек, который может толковать самый невнятный вздох моей души! Это может быть обещанный Богом Помазанник и никто другой». Нафанаил навсегда покорился Тому, Кто читал в сердце, понимал его, удовлетворил и исполнил тайну его сердца.

Вполне возможно, что Иисус улыбался. Он напомнил старую историю об Иакове, видевшем во сне лестницу, восходящую к небу (Быт. 28,12.13). Иисус как бы говорил: «Нафанаил, Я могу не только читать в твоем сердце, Я могу быть для тебя и для всех людей дорогой, лестницей, ведущей в небо». Только через Иисуса и только через Иисуса одного, чуши людей могут подняться по лестнице, ведущей на небо.

Но в связи с этим отрывком встает вопрос: кто такой Нафанаил? В четвертом Евангелии он стоит среди первых учеников, в трех других Евангелиях его имя вообще не упоминается. Это пытались объяснить по-разному.

1. Было высказано предположение, что это не реальная, а идеальная фигура, символизирующая всех истинных иудеев, порвавших узы национальной гордости и предрассудков и посвятивших себя Иисусу Христу.

2. Многие на том же самом основании утверждали, что он символизирует Павла или любимого ученика. Павел был великим примером иудея, принявшего Христа, а любимый ученик был образом идеального ученика. Поэтому предполагается, что Нафанаил символизирует идеал, что это образец, а не человек. Если бы Нафанаил больше никогда бы не упоминался вообще, то это могло бы быть правдоподобным, по Нафанаил упоминается еще раз в Иоан. 21,2, а там и намека нет на идеал.

3. Его отождествляли с Матфеем, потому что оба и имени — и Матфей, и Нафанаил — имеют одно значение: дар Божий. Мы уже отмечали, что в те времена люди имели часто два имени — одно греческое, а другое — иудейское, но в этом случае оба и Матфей и Нафанаил — иудейские.

4. Но есть простое объяснение. Нафанаила привел к Иисусу Филипп. Имя Нафанаила ни разу не упоминается ни в одном из других трех Евангелий, а в четвертом Евангелии ни разу не упоминается имя Варфоломея. А в списках учеников в Мат. 10,3 и Мар. 3,18 имена Филиппа и Варфоломея стоят рядом, как будто было естественно и необходимо связывать их вместе. Более того, Варфоломей — это действительно второе имя — оно значит: сын Толмея или Птолемея. У Варфоломея должно было быть другое имя и поэтому весьма вероятно, что Варфоломей и Нафанаил — одно и то же лицо, но под разными именами.

Как бы там ни было, Нафанаил символизирует иудеев, сердце которых было очищено от гордыни и предрассудков, и которые видели в Иисусе Того, Кто утоляет жажду их сердца.

1:1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
В начале - означает "до того, как появился земной миропорядок". Сначала было у Бога Слово, а потом и земной миропорядок появился.
2000 лет спорят Богословы и лингвисты о том, ставил ли Иоанн целью описать здесь Троицу или нет, присутствует здесь артикль, указывающий на личность или нет, предикативным ли словом является здесь слово «Теос» или нет, о личности здесь или о качестве Бога говорится - в общем, множество мнений вокруг этих слов Иоанна, построенных на рассматривании буквы текста.

Мы же хотим показать дух этой буквы: духовную суть сказанного здесь апостолом Иоанном для земного человека. Но сначала - скажем о слове буквальном, ибо и буквальное слово Бога - Божественно: выходит слово из уст Вседержителя, а в виде слова Божьего - и дух Его выходит из уст Его на выдохе (говорим человеческими понятиями).
Поэтому именно из недр Его слово и выходит, ибо в недрах Вседержителя - все слова Его для человека накапливаются (от избытка "сердца" Бога говорят и " уста" Его). Как и слова человека - из недр человеческих выходят: мы выдыхаем их из себя через уста свои, и слова наши рождаются на свет, обретая смысл и отражая дух наш.

Теперь об Иисусе, сыне Божьем и Слове Божием: Иисус вначале - в дочеловеческом существовании - был и Словом и духом Бога Иеговы, вышедшим ИЗ Него. Значит, он был у Бога в недре, как и наши слова в недрах наших сокрыты - прежде, чем выйти им наружу и обрести смысл.
Примечание : в последнее время из Синодального перевода Библии имя Бога "Иегова " , стоящее в текстах Быт.22:14, Исх.3:14; 15:3; 17:15; Суд.6:24; Осия 12:5 - изымают. Юбилейное исправленное издание Библии 2000 и 2008 г., например, имеет такое предисловие, цитируем:
Там где в оригинале Ветхого Завета для обозначения имени Бога стоит сочетание букв JHWH, ошибочно прочитываемое как "Иегова", в предлагаемом издании синодального перевода, согласно Септуагинте и текстами Нового Завета, стоит "Господь". (см. от издателя, предпоследний абзац)
Видимо, таким способом в номинальном христианстве легче будет доказывать, что Иисус Христос, именуемый в Новом Завете титулом "Господь" (господин или глава христианского собрания) - это тот же самый Господь, что и в Ветхом Завете. Это, в свою очередь, облегчит им и аргументацию для защиты Бога- "Троицы".

Итак, Христос Божий, известный человекам на земле как Иисус Христос - в период жизни на небесах был назван Словом Бога и имел тело духовное (был духом Божиим), то есть, он происхождение он имел - Божье, ибо из недр Вседержителя вышел, потому и богом назван, Божественным Словом.
Как, впрочем, и остальные дУхи небожители - сынами Божьими или богами именуются –Быт.3:5, Иов 38:7 .
Только не всем им выпало совершенного человека Иисуса Христа здесь на земле представлять, а только Слову, первенцу из всех творений Бога Иеговы - Колос.1:15.
Итого:

В начале было Слово - прежде, чем земле с проблемами человечества начать быть - было Слово, известное нам как Иисус Христос, носитель слова Божьего для человека (ибо не своё, а Божье слово молвил, придя на землю), а потому и названный по имени Словом Бога.

и Слово было у Бога, - до того, как прийти этому духу - первенцу Божьему - на землю в облике человеческом и «превратиться» из духа в плоть – Иисус был у Отца своего, у Бога Иеговы на небесах.

и Слово было Бог (богом) На небесах у Бога Иеговы Иисус был богом по происхождению, природу имел Божественную, не человеческую, ибо был духом, а не человеком. (о том, что означает слово «бог» применительно к Иисусу Христу – читайте подробно
Вот, собственно, и всё, что сказал человеку здесь апостол о сущности происхождения Иисуса Христа.

Примечание: Многие цепляются за слово «бог» (как в этом тексте, так и во многих других) выводя из этого тождество с Богом Отцом, однако слово «бог» говорит лишь о духовном происхождении Христа, ибо «Бог есть дух»: Иисус на небесах не был человеком, но стал человеком ради исполнения воли Отца своего, Бога вседержителя (Флп.2: 6-8). Так что в этом смысле все духи - небожители являются богами, но это не делает их равными Отцу светов - Вседержителю - ни по положению, ни по способностям, ни по предназначению.
Дьявол, например, тоже бог в смысле «дух», и представители многих конфессий это признают, однако никому из них и в голову не приходит на этом строить его тождество с Иеговой – Богом Вседержителем.

1:2,3 Оно было в начале у Бога . В начале творения земного мироустройства (того, что НА земле –Колос.1:16) - Иисус был у Иеговы Бога на небесах.

Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. Всё, связанное с человечеством - нАчало быть при участии в творении Христа (Слова), когда ОНИ вместе творили человека по образу и подобию Божьему ещё до того, как он стал грешным - Быт.1:26

1:4,5 В Нем была жизнь, Когда человек стал грешным, во Христе Божьем была заложена ВОЗМОЖНОСТЬ будущему грешному человечеству жить вечно: сразу после согрешения Адама Бог позаботился о том, чтобы последствия его греха – были со временем устранены через Семя Божье, которым оказался Христос – Быт. 3:15, Гал.3:16

и жизнь была свет человеков. Эта надежда на ВОЗМОЖНОСТЬ жить вечно - была образно светом для человечества в конце безнадёжно тёмного тоннеля жизни нечестивого века сего, в котором смерть царствует над человеком.

1:6-8 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8 Он не был свет, но [был послан], чтобы свидетельствовать о Свете.
Кратко и ёмко сказано об Иоанне. Он точно знал, что он - от Бога и Бог о нём, разумеется, тоже знал, а как о нём думали остальные люди - это уже дело третье.

Иоанн-Креститель не был ожидаемым Светом, но был послан Богом, чтобы рассказать о Свете для человечества: о надежде на Христа, чтобы все поверили слышанному от Иоанна и приняли Христа, как посланника Иеговы.

1:9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир .
Иисус должен был бы стать духовным светом для людей и просветить человечество (сделать грамотным) в отношении приобретения познания славы Иеговы через деятельность и сущность Его Христа:
потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить [нас] познанием славы Божией в лице Иисуса Христа. 2 Кор.4:6

1:10 В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал .
Тот самый мир людей, в сотворении которого Иисус участвовал, когда ещё жил на небе с Отцом – не понял, КТО он такой - в момент, когда Иисус пришёл на землю.

1:11-13 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
Иисус пришёл к своим: к тем из народа Иеговы от Иакова-Израиля по плоти, кто был сведущ в Божьем законе и ожидал Христа, а не в мир земной в целом. Но свои, ревностно и заранее чтущие приход Мессии в мыслях своих - в реальности его отвергли.

12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
Приняли же его все, рождённые от Бога, от Слова Божьего, от проповеди Христовой: родиться естественным способом по плоти от Иакова-Израиля для принятия Христа оказалось недостаточно.
Значит, для того, чтобы стать чадами Божьими - недостаточно просто родиться физически, надо родиться ещё и от Бога:
13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

А как родиться от Бога (или свыше)? Вот так: принять слово, которое Иисус от Бога принес и правильно на него реагировать, избирая для себя путь Божий. Ведь не зря же Иисус Словом назван. А кто принимает Слово Божье, тот и сам по слову Божьему стремится христианином стать (буквально от Бога родиться никто из людей не имеет возможности).
Подробнее о рождении свыше - см.

1:14 И Слово стало плотию, и обитало с нами
Слово, жившее у Отца на небе в виде духа - на земле стало Иисусом в виде человеческой плоти, в таком виде он и жил среди народа Божьего.

полное благодати и истины; Иисус был наполнен благодатью Божьей, проявленной в делах, а также - истиной Божьей, распространяемой Христом через проповедь о великих делах Божьих и исполнении пророчеств на нём

и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
По Иисусу Христу можно судить о том, как образ Божий -слава Отца- в совершенстве воплотилась в человеке, появившимся на свет при помощи Бога. Такими будут все человеческие сыновья Бога к концу 1000 лет правления Христа –Откр.21:4,7.

Единородный - единственный в своём роде: такого человека, как Иисуса Христа, сошедшего с небес и сменившего дух на плоть - в мироздании Иеговы больше нет.
Единородный сын Авраама - Исаак, например, также был единственным в своём роде по нестандартности, ибо он тоже появился на свет при помощи Бога. Все остальные сыновья Авраама - Измаил и от Хеттуры - появились на свет естественным способом, от хотения мужа родились –Евр.11:17.

1:15 Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.
Иоанн -Креститель рассказал о том, КЕМ был Иисус по происхождению, ибо указал на факт, что Иисус ПРЕЖДЕ Иоанна.
Иисус и по возрасту человеческому был младше Иоанна и по общественному служению в народе Бога. Однако Иоанн знал, что Иисус существовал ещё ДО того, как принял облик человеческой плоти и пришёл на Землю.
То есть, Иоанн знал о Слове - о Христе Божьем в его дочеловеческом существовании на небесах в виде духа.

1:16,17 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,
От полноты Христа - благодаря его совершенству и выполнению земной миссии в полном объёме - весь потенциальный народ Иеговы Нового Завета (все, кто примет Христа посланником Иеговы) приобрёл одно благословение за другим (благодать на благодать ) - не только дар искупления Христа, но и шанс жить вечно благодаря искуплению Христа, а также - знания об этом замысле Создателя.

ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа..
Моисей не дал народу Иеговы древности (плотским потомкам Иакова-Израиля) такой благодати (таких даров от щедрости Всевышнего), какую дал людям Христос.

1:18 Бога не видел никто никогда;
Некоторые места Писания сообщают, что Бога видели (Исх.24:10,11; Суд.13:22). Противоречивы ли эти сообщения?
Нет. Никто не видел облика Бога, отображающего сущность Его: людям известно, что лицо - зеркало души (внешнее -проявление внутреннего). То есть, рассматривая лицо, можно получить представление о личности человека. Потому и сказано было Моисею, что не может человек видеть лицо Бога, и остаться жить (Исх.33:20). То же сообщено во Второз.4:15:
Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа 08544 (облика) в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня.
Именно поэтому нельзя пытаться рисовать облик Бога и делать Его изображения в виде изваяний.

То, что иногда удостаивались созерцать люди - было славой Его: они бывали свидетелями явления Бога ("теофании") в том или ином виде, в ангельском или человеческом образе. Именно это и имеет в виду Иоанн в 1:18.

Единородный Сын , сущий в недре Отчем, Он явил.
Иисус же, знавший Отца изначально от самого своего появления на свет Божий – явил миру людей Его сущность, показав её СОБОЮ. Познающий Христа/человека (его качества, характер, цели, образ мыслей и т.д.) - может получить хотя бы примерное представление о сущности небесного Отца его, живущего в виде духа.

Если бы Христос не показал на земле дел Отца своего, образа мышления Его, не открыл замыслов Его и суть отношения Его к людям - сложно было бы понять человеку, что невидимый Бог/дух есть любовь. Тем более, что на земле человек сталкивается со скорбями и трудностями во все дни жизни своей.
Вот и выходит, что Ветхий завет рассказал о наличии Бога, а в Новом завете Иисус показал сущность Отца доступным для людей способом, ибо имел те же взгляды на всё вообще и способности, что и его Отец.

Примечание: Единородный Сын - у этого выражения два варианта во многих переводах: в подстрочнике Стронга, например, стоит слово сын , в буквальном переводе Одинцова-Белинского - бог , в греческом интерлинеарном - бог , В. Кузнецова (переводила, как и ПНМ - по рукописям Весткотта и Хорта) - поставила сын. Велика ли разница в понимании смысла данного текста?
Выражение "единородный сын " Бога - означает бог по происхождению , дух. Как в Ин.1:1 сказано, что Слово было бог .
А выражение "единородный бог " - означает сын Бога по происхождению, тоже дух, так как от Духа рождённый - дух и есть.
Поэтому большого различия в этом выражении по смыслу - нет. Ясно одно: тот, кто от Бога произошёл, кто единого рода с Богом Вседержителем и дух по происхождению - на земле, став человеком Иисусом Христом, через себя явил миру своего Бога Отца.

Сущий в недре Отчем - говорили уже о Божественном происхождении Слова, выходящего из недра Отца (см.1:1), если говорить человеческим языком, (а не в буквальном смысле). То есть, Иисус Христос - от Самого Бога-Отца произошедший, частицей Его Самого является, как и человеческие сыновья - из недра своих отцов происходят и частицей отцов своих являются:
И сказала Сара Авраму: я отдала служанку мою в НЕДРО твое; а она, увидев, что зачала….. Быт.16:5

1:19,20 И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты?
20 Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос
Деятельность Иоанна быстро распространилась по Иудее, если из самого Иерусалима пришли к нему левиты и священники (служители храма Иеговы) с вопросами: кто ты? Христос? Пророк? Как сегодня иногда спрашивают тех, кто отличается чем-то от других, пытаясь выспросить основания для такого отличия.
Вопросы ставятся, как видим, вполне невинные, но информацию часто люди хотят взять для разных целей. Например: чтобы убить, или очернить или смешать с грязью. В зависимости от того, с какой целью нам задают вопросы - и отвечать надо. Так и поступил Иоанн:

1: 21 И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.
Почему, если Иисус сказал о нём, что Иоанн-Креститель - тот самый Илия из Малахии 4:5,6 - сам Иоанн не стал говорить о себе так?
Иоанн понимал, что священники желают услышать тот ответ, который по их мнению, должен прозвучать от человека, взявшего на себя полномочия Крестителя: они ожидали прихода предсказанных пророков Илии или хотя бы Моисея.

Священство знало из книг пророков о приходе Илии перед Христом и ожидало пророка, подобного Моисею из предсказаний Моисея об этом. Другие деятели их не интересовали.
Иоанн же показал им исполнение другого пророчества, цитируя Ис.40:3 и разрушая их стереотипы толкования Писания и ожидания уполномоченных крестить:

1: 2 3 ,24 Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему;
Иоанн сказал о себе как о гласе вопиющего в пустыне, о котором не написано в этом месте, что это пророк. Если о нём не написано, значит, его и слушать необязательно: это тоже стереотип мышления фарисеев:
24 А посланные были из фарисеев;

1:25 Поэтому они возмутились тем, что он занимается самоуправством и вводит этим в заблуждение народ, не получив ни от кого полномочий крестить:
что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк? не догадываясь о том, что пророчество о гласе вопиющего и приходе Илии - одно и то же, только по-разному написано.

1:26-28 Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас [Некто], Которого вы не знаете.
27 Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его.
28 Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн .
Иоанн разъяснил им суть крещения говорящего гласом в пустыне: оно всего лишь предупреждает о скором явлении того, о ком глас вопиющего глаголет, но о ком, к сожалению, фарисеи ничего не знают, если воспринимают слова пророчеств так, как им самим их хочется воспринимать.

1:29 ,30 На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира.
30 Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня.
Иоанн в двух словах показал суть миссии Агнца –Христа Божьего, идущего в мир на заклание за грехи мира и существовавшего ещё до того, как родился Иоанн-Креститель.
Иоанн также - рассказал, как он узнал, что Христос – помазанник и сын Божий:

1: 31-33 Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю.
32 И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем.
33 Я не знал Его . но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым.
Иоанн имеет ввиду - он не знал, что Иисус есть Христос Божий, Мессия. Не о личном знакомстве здесь речь.
Бог открыл ему признак определения Христа духом святым, не сам Иоанн догадался об этом. Да и крестить всех - Иоанн по зову Иеговы пошёл, не сам от себя к покаянию Израиль призывать придумал.
И велено ему было всех желающих креститься внимательно осматривать, дожидаясь, на ком же из них Божий знак святого духа проявится.
Увидев его на Христе, Иоанн потому и свидетельствовал всем о том, что он - посланник Божий, кому надлежит крестить святым духом всех новых избранников Иеговы:

Тот есть крестящий 907 Духом Святым. Что означает «крестящий»? По Стронгу слово с номером 907 bapti/zw означает:
погружать, крестить, омывать (о церемониальном омовении, см. Мк 7:4 и Лк 11:38), окунать .
То есть, Иисусу через передачу слова Божьего образно надлежало «окунать» своих учеников в святой дух, в смысл духовного слова Божьего: пока он сам ещё был на земле - он делал это при помощи разъяснения смысла Божьего духовного слова. А когда он воскрес и ушёл на небеса - он делал это при помощи силы свыше, ниспосланной на помазанников Божиих (на избранников)

После крещения духом святым ученики, будучи «пронизаны» духом Божиим, должны были бы становиться другими людьми, познавшими сущность Отца небесного и отражающими собою - Его духовные качества, чего служителям букве Моисеева закона достичь не удавалось.
Недаром крещение апостолов духом святым показано как дуновение уст, передаваемое со словом: «сказав это, дунул и говорит: примите Духа Святого» –Иоан 20:22. Через слово Божье - и дух Божий улавливается.
Крещение святым духом свыше стало возможным после смерти Христа (после воскресения и вознесения на небо: в Пятидесятницу, с начала действия эры Нового Завета)

1:35-37 На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его.
36 И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий.
37 Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом .
Иоанну ничуть не обидно было, что его ученики - от него ко Христу уходят: значит, убедительно разъяснил необходимость стать Христовыми, НЕ ДЛЯ СЕБЯ группу поддержки собирал, а для Христа - учеников отыскивал.

1:38 -41 Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, - что значит: учитель, - где живешь?
39 Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа.
40 Один из двух, слышавших от Иоанна [об Иисусе] и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра.
41 Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос ;
Интересно Иисус встретил пришедших к нему от Иоанна: не стал их сразу калачом заманивать и любвеобилие демонстрировать, и адрес даже не поспешил сообщить, где живёт. Хотите узнать – приложите усилия, ИДИТЕ за мной, ТОГДА и увидите.
Не нужно было ему массовый коллектив возле себя собирать и хороводы с ним водить, но нужны были АЛЧУЩИЕ и ЖАЖДУЩИЕ знаний от Бога, и готовые для приобретения оных - ПРИЛАГАТЬ УСИЛИЯ. Те двое – приложили и пошли за Христом. В результате оба убедились, что он - Мессия. И сразу пошли об этом рассказывать своим ближним. И это - естественная цепочка: получил сам знания о Христе – поделись и с другим. Так был найден Пётр.

1:42 и привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты - Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень Петр .
Интересно также, что Иисус вычислил Петра, не зная его до этого. Думаю, любому такая встреча не могла бы показаться случайной – так Петру легче было поверить в мессианство Иисуса.

1:43-46 На другой день [Иисус] восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною.
44 Филипп же был из Вифсаиды, из [одного] города с Андреем и Петром.
45 Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета.
46 Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри.
Иисус призывает Филиппа и тот сразу откликается, следуя за ним.
Нафанаил же не собирался верить на слово Филиппу: он знал из Писания, что Мессия должен прийти из Вифлиема Иерусалимского, ну никак не из Назарета - города, не относившемуся к уделу колена Иуды.
Потому и спросил: «что может быть доброго не из колена Иуды?»
не поспешил поверить на слово, анализировал услышанное. Удостовериться пошёл, проверить слухи решил.

1:4 7 Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства . вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства .
Иисус оценил качество Нафанаила НЕ ВЕРИТЬ СЛУХАМ наскоро, даже хорошему знакомому, проверяя слухи по Писанию, и не спешить восторгаться сведениям о нахождении Мессии: только лукавые делатели Израиля спешат угодничать перед «высокими чинами» (Мессию ждали в виде царя).
Нафанаил не спешил принимать Иисуса - Христом Божиим только потому, что кто-то принял его за Мессию.

1:48, 49 Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя.
49 Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев .
Правда о себе от незнакомца (Нафнаил на самом деле был под смоковницей во время прихода Филиппа) – убедила его в том, что Иисус - не простой смертный, а ожидаемый царь Израиля, если знает, как Филипп нашёл Нафанаила, не присутствуя при этом и находясь далеко.

1:50 Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего
Иисус показал Нафанаилу, что понимает причину убеждения Нафанаила: именно сообщение о смоковнице, которую видел Иисус сквозь пространство и будучи совсем в другом месте - убедило. Но оказывается, по мнению Иисуса - этот «фокус» - сущие пустяки, его ученики смогут видеть гораздо больше.

1:51 И говорит ему: истинно, истинно говорю вам:отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому.
Иисус разъяснил ученикам, что став учениками Христа, они смогут видеть духовный мир (небо отверстым ), понимая, что у Ангелов Божиих с Христом идёт постоянное общение.

Сообщение о восходящих и нисходящих ангелах должно было напомнить им о видении Иакова, говорившем о благоволении Бога к нему:
И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней (к Иакову и от него) - Быт.28:12 ,

То есть, ученикам Христа надлежало стать свидетелями тесной духовной связи Христа с Богом.

В начале было Слово. Что я сказал в предисловии, то и теперь повторю, именно: тогда как прочие евангелисты пространно повествуют о земном рождении Господа, воспитании и возрастании, Иоанн опускает эти события, так как об них довольно сказано соучениками его, а ведет речь о Божестве вочеловечившегося ради нас. Впрочем, при тщательном рассмотрении увидишь, что как ни те не умолчали о Божестве Единородного, но упомянули, хотя необширно, так ни Иоанн, вперив свой взор к вышнему слову, не опустил вовсе из внимания домостроительство воплощения. Ибо один Дух руководил душами всех. - Иоанн говорит нам о Сыне, упоминает и об Отце. - Он указывает на вечность Единородного, когда говорит: "в начале было Слово", то есть было от начала. Ибо что существует от начала, у того, без сомнения, не найдется времени, когда бы оно не существовало. Откуда, скажет иной, видно, что выражение "в начале было" означает то же, что от начала? Откуда? Как из самого общего понимания, так особенно из самого этого евангелиста. Ибо в одном из своих посланий (1, 1) он говорит: о том, что было от начала, что мы видели. Видишь ли, как возлюбленный объясняет сам себя? Так, скажет вопрошающий; но я понимаю это "в начале" так же, как и у Моисея: "в начале сотворил Бог" (Быт. 1, 1). Как там выражение "в начале" не дает той мысли, будто бы небо вечно, так и здесь я не буду понимать слово "в начале" так, будто бы Единородный вечен. Так скажет еретик. На эту безумную настойчивость мы ничего другого не будем говорить, кроме сего: мудрец злобы! Зачем ты умолчал о последующем? Но мы и против твоей воли скажем это. Там Моисей говорит: в начале Бог "сотворил" небо и землю, а здесь сказано: в начале "было" Слово. Что же общего между "сотворил" и "было"? Если бы и здесь было написано: в начале сотворил Бог Сына, то я умолчал бы; но теперь, когда здесь сказано: "в начале было", я заключаю из сего, что Слово существует от века, а не впоследствии получило бытие, как ты пустословишь. Почему Иоанн не сказал: в начале был Сын, но: "Слово"? Слушай. Это ради немощи слушателей, дабы мы, с самого начала услышав о Сыне, не помыслили о страстном и плотском рождении. Для того назвал Его "Словом", чтобы ты знал, что как слово рождается от ума бесстрастно, так и Он рождается от Отца бесстрастно. Еще: назвал Его "Словом" потому, что Он возвестил нам о свойствах Отца, подобно как и всякое слово объявляет настроение ума; а вместе и для того, чтобы показать, что Он совечен Отцу. Ибо как нельзя сказать, что ум бывает иногда без слова, так и Отец и Бог не был без Сына. - Иоанн употребил это словосочетание потому, что много есть и иных слов Божиих, например, пророчества, заповеди, как и сказано об ангелах: "крепкие силою, исполняющие слово Его" (Пс. 102, 20), то есть повеления Его. Но собственно Слово есть личное существо.

И Слово было у Бога. Здесь евангелист еще яснее показывает, что Сын совечен Отцу. Дабы ты не подумал, что Отец был некогда без Сына, он говорит, что Слово было у Бога, то есть у Бога в недрах отеческих. Ибо предлог "у" ты должен понимать вместо "с", как и в ином месте он употреблен: не братия ли Его и сестра Его в нас суть, то есть с нами живут? (Мк. 6, 3). Так и здесь "у Бога" понимай вместо: был с Богом, вместе с Богом, в Его недрах. Ибо невозможно, чтобы Бог когда-либо был без Слова или премудрости, или силы. Посему мы веруем, что Сын, так как Он есть Слово, премудрость и сила Отца (1 Кор. 1, 24), всегда был у Бога, то есть был современно и совместно с Отцом. И как же, скажешь, Сын не после Отца? Как? Научись от вещественного примера. Сияние солнечное не от самого ли солнца? Так точно. Ужели оно и позднее солнца, так что будто бы можно представить себе время, когда солнце было без сияния? Нельзя. Ибо как оно было бы и солнцем, если бы не имело сияния? Если же так мыслим о солнце, то тем более должны так мыслить об Отце и Сыне. Должно веровать, что Сын, Сый сияние Отца, как говорит Павел (Евр. 1, 3), всегда блистает вместе с Отцом, а не позднее Его. - Заметь также, что этим выражением опровергается и Савеллий ливиянин. Он учил, что Отец, Сын и Дух суть одно лицо и что это единое лицо в одно время являлось как Отец, а в другое как Сын, а в иное как Дух. Так пустословил сын отца лжи, исполненный духа лукавого. Но сими словами: "и Слово было у Бога" он явно обличается. Евангелист здесь самым ясным образом говорит, что иной Слово и иной Бог, то есть Отец. Ибо если Слово было вместе с Богом, то, очевидно, вводятся два лица, хотя у них обоих и одно естество. А что одно естество, слушай.

И Слово было Бог. Видишь ли, что и Слово Бог! Значит, у Отца и Сына едино естество, как и едино божество. Итак, да устыдятся и Арий, и Савеллий. Арий, называющий Сына Божия созданием и тварью, да посрамится тем, что Слово в начале было и было Богом. А Савеллий, не принимающий троичности лиц, но единичность, да посрамится тем, что Слово было у Бога. Ибо здесь великий Иоанн ясно возвещает, что иной Слово, и иной Отец, хотя не иное и иное. Ибо иной говорится о лицах, а иное и иное об естествах. Например, чтобы мысль изложить яснее, Петр и Павел суть иной и иной, ибо два лица; но не иное и иное, ибо у них одно естество - человечество. Так же должно учить и об Отце и Сыне: Они, с одной стороны, иной и иной, ибо два лица, а с другой стороны, не иное и иное, ибо одно естество - божество.

Оно было в начале у Бога. Сей Бог Слово никогда не отделялся от Бога и Отца. Так как Иоанн сказал, что и Слово было Богом, то, дабы не смутила кого-нибудь такая сатанинская мысль: если и Слово есть Бог, то не восставало ли Оно когда-нибудь против Отца, как боги язычников в их баснях, и если отделилось от Него, не стало ли противником Богу? - он говорит, что хотя Слово есть и Бог, однако же Оно опять у Бога и Отца, вместе с Ним пребывает и никогда не отделялось от Него. - Не менее прилично сказать держащимся Ариева учения и это: слушайте, глухие, называющие Сына Божия делом и творением Его; вы разумейте, какое имя Сыну Божию приложил евангелист: он назвал Его Словом. А вы именуете Его делом и творением. Не дело Он и не творение, а Слово. Слово двух родов. Одно - внутреннее, которое мы, когда и не говорим, имеем, то есть способность говорить, ибо и тот, кто спит и не говорит, имеет, однако же, положенное в нем слово и не потерял способность. Итак, одно слово внутреннее, а другое произносимое, которые мы и устами произносим, приводя в действие способность говорить, способность умственного и внутри лежащего слова. Хотя таким образом слово двух родов, однако же, ни которое из них не подходит к Сыну Божию, ибо Слово Божие не есть ни произносимое, ни внутреннее. - Те слова естественны и наши, а Слово Отца, будучи выше естества, не подлежит дольным хитрословиям. Посему хитрое умозаключение Порфирия язычника распадается само собою. Он, пытаясь ниспровергнуть Евангелие, употреблял такое разделение: если Сын Божий есть слово, то или произносимое, или внутреннее слово; но Он ни то, ни другое; следовательно, Он не есть Слово. Итак, евангелист вперед разрешил это умозаключение, сказав, что внутреннее и произносимое говорится об нас и предметах естественных, а о сверхъестественных ничего такого не говорится. Впрочем, и то нужно сказать, что сомнение язычника имело бы основание, если б это имя "Слово" было вполне достойно Бога и собственно и существенно употреблялось об Нем. Но доселе никто еще не нашел никакого имени, вполне достойного Бога; ни это самое "Слово" не употребляется собственно и существенно об Нем, а оно только показывает, что Сын родился от Отца бесстрастно, подобно как слово от ума, и что Он стал вестником воли Отчей. Что же ты, несчастный, привязываешься к имени и, слыша об Отце, Сыне и Духе, ниспадаешь на вещественные отношения и воображаешь в уме плотских отцов и сыновей, и ветер воздушный может быть южный или северный, или другой какой, производящий бурю? Но если хочешь узнать, что за слово - Божие Слово, то слушай, что следует далее.

Все чрез Него начало быть. Не считай, говорит, Слово разливающимся в воздухе и исчезающим, но почитай Творцом всего умопредставляемого и чувственного. Но ариане опять с настойчивостью говорят: "как мы выражаемся, что дверь сделана пилою, хотя она тут орудие, а другой двигал орудием - мастер, так и Сыном все получило бытие, не так, будто Он Сам Творец, но орудие, подобно как там пила, а Творец есть Бог и Отец, и Он употребляет Сына как орудие. Посему Сын есть творение, на то созданное, чтобы Им все получило бытие, подобно как пила устрояется для того, чтобы ею производить плотнические работы". Так твердит лукавый сонм Ария. - Что же нам сказать им просто и прямо? Если Отец, как вы говорите, на то создал Сына, чтобы иметь Его орудием к совершению твари, то Сын честью будет ниже твари. Ибо как в том случае, когда бывает орудием пила, устрояемое ею честнее ее, так как пила сделана для изделий, а не они для пилы; так и тварь будет честнее Единородного, ибо для нее, как они говорят, создал Его Отец, как будто бы Бог и не произвел из Себя Единородного, если бы не имел намерения сотворить все. Что безумнее сих речей? - Для чего же, говорят, евангелист не сказал: это Слово сотворило все, но употребил такой предлог: "чрез"? Чтобы ты не помыслил, что Сын не рожден, безначален и противен Богу, для сего и сказал Он, что Отец все сотворил Словом. Ибо представь себе, что какой-нибудь царь, имея сына и намереваясь построить город, устройство его вверил сыну. Как тот, кто говорит, что город построен сыном царя, сына царева не низводит в раба, но показывает, что этот сын и отца имеет, и не один только, так и здесь евангелист, сказав, что все сотворено Сыном, показал, что Отец, так сказать, употребил Его посредником к сотворению, не как меньшего, но напротив, как равносильного и как могущего выполнить столь великое поручение. Скажу тебе и то, что если тебя смущает предлог "чрез" и ты желаешь найти в Писании какое-нибудь место, говорящее, что Само Слово сотворило все, то послушай Давида: "в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса - дело Твоих рук" (Пс. 101, 26). Видишь ли, не сказал он: чрез Тебя сотворены небеса и основана земля, но "Ты" основал, и дело рук Твоих небеса. А что Давид говорит это об Единородном, а не об Отце, ты можешь узнать и от апостола, употребляющего эти слова в послании к Евреям (1, 8-10), можешь узнать и из самого псалма. Ибо, сказав, что Господь призрел на землю - услышать воздыхание, разрешить умерщвленных и возвестить в Сионе имя Господне, - на кого иного указывает Давид, как не на Сына Божия? Ибо Он призрел на землю, разуметь ли под нею ту, по которой мы движемся, или наше естество оземленившееся, или нашу плоть, по сказанному: земля еси (Быт. 3, 19), которую Он воспринял на Себя; Он же и разрешил нас, связанных оковами собственных грехов, сыновей умерщвленных Адама и Евы и возвестил в Сионе имя Господне. Ибо стоя в храме, Он учил об Отце Своем, как и Сам говорит: "Я открыл имя Твое человекам" (Ин. 17, 6). Кому эти действия приличны, Отцу или Сыну? Все Сыну, ибо Он в учении возвестил имя Отца. Сказав это, блаженный Давид присовокупляет и то: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса - дело рук Твоих. Не очевидно ли, он выставляет Сына Творцом, а не орудием? - Если же опять предлог "чрез" по твоему мнению вводит некоторое уменьшение, то, что скажешь, когда Павел употребляет его об Отце? Ибо верен, говорит, Бог, вместе звани быхом во общении Сына Его (1 Кор. 1, 9). Ужели здесь он делает Отца орудием? И опять: Павел апостол волею Божиею (1 Кор. 1, 1). Но достаточно и этого, а нужно опять возвратиться туда же, откуда мы начали. "Все чрез Него начало быть". Моисей, говоря о видимой твари, ничего не объяснил нам о тварях умопостигаемых. А евангелист, все обняв одним словом, говорит: "все" Тем было, видимое и умопредставляемое.

И без Него ничто не начало быть, что начало быть. Поелику евангелист сказал, что Слово сотворило все, то, дабы кто не подумал, что и Духа Святаго Оно же сотворило, прибавляет: все Тем было. Что же все? - сотворенное. Как бы так он сказал, что ни есть в сотворенной природе, все это получило бытие от Слова. Но Дух не принадлежит к сотворенной природе; посему Он не от Него и бытие получил. Итак, без силы Слова не получило бытия ничто, что ни получило бытие, то есть что ни было в созданной природе.

В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. Духоборцы настоящее место читают так: "и без Него ничто не начало быть"; потом, поставив тут знак препинания, читают как бы с другого начала: "что начало быть, в Нем была жизнь" и толкуют это место по своей мысли, говоря, что здесь евангелист ведет речь о Духе, то есть что Дух Святый был жизнию. Так говорят македониане, стараясь доказать, что Дух Святый сотворен, и сопричислить Его к тварям. А мы не так, но, поставив знак препинания после слов "что начало быть", читаем с другого начала: "В Нем была жизнь". Сказав о творении, что все Словом получило бытие, евангелист говорит далее и о промышлении, что Слово не только сотворило, но Оно же и сохраняет жизнь сотворенного. Ибо в Нем была жизнь. - Знаю я у одного из святых такое чтение сего места: "и без Него ничто не начало быть, что начало быть в Нем". Потом, поставив здесь знак препинания, он начинал далее: "была жизнь". Думаю, что и это чтение не заключает ошибки, но содержит ту же правильную мысль. Ибо и этот святой правильно понимал, что без Слова не получило бытия ничто, что ни получило в Нем бытие, так как все, что получило бытие и сотворено, сотворено Самим Словом, и, следовательно, без Него не было. Потом он снова начинал: "была жизнь, и жизнь была свет человеков". Евангелист называет Господа "жизнию" как потому, что Он поддерживает жизнь всего, так и потому, что Он подает жизнь духовную всем разумным существам, и "светом", не столько чувственным, сколько умным, просвещающим самую душу. Не сказал, что Он свет одних иудеев только, но всех "человеков". Ибо все мы люди, поколику получили ум и рассудок от создавшего нас Слова, называемся посему просвещаемыми от Него. Ибо разум, данный нам, по которому мы и называемся разумными, есть свет, руководящий нас в том, что должно и чего не должно делать.

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. "Свет", то есть Слово Божие, светит "во тьме", то есть в смерти и заблуждении. Ибо Он, и подчинившись смерти, так преодолел ее, что принудил ее изблевать и тех, коих она прежде поглотила. И в языческом заблуждении сияет проповедь. "И тьма Его не объяла". Ни смерть не преодолела Его, ни заблуждение. Ибо свет этот, то есть Слово Божие, непреоборим. Некоторые "тьмою" считали плоть и земную жизнь. Слово сияло и тогда, как стало во плоти и было в сей жизни, а тьма, то есть противоположная сила, искушала и преследовала Свет, но нашла Его неодолимым и непобедимым. Тьмою называется плоть не потому, будто она такова по естеству (да не будет!), но по причине греха. Ибо плоть, доколе управляется законом природы, не имеет решительно никакого зла, но когда подвигнется за предел природы и служит греху, становится и называется тьмою.

Был человек, посланный от Бога, имя ему Иоанн. Сказав нам о предвечном бытии Бога Слова и намереваясь сказать о воплощении Слова, евангелист вставляет речь о Предтече. Да и о чем ином, как не о рождении Иоанна Предтечи, может быть слово перед речью о рождении Господа во плоти? Евангелист говорит о Предтече, что он был "посланный" Богом, то есть, послан от Бога. Ибо лжепророки не от Бога. Когда слышишь, что он послан был от Бога, то знай, что он ничего не говорил от себя или от людей, но все от Бога. Посему и называется он ангелом (Мф. 10, 11; Мал. 3, 1), а преимущество ангела - ничего не говорить от себя. Слыша об ангеле, не подумай, что Иоанн был по естеству ангел или сошел с небес; он называется ангелом по делу и служению. Так как он послужил проповеди и предвозвестил Господа, то за сие и назван ангелом. Посему и евангелист в опровержение предположения многих, быть может, думавших, что Иоанн по естеству был ангел, говорит: "был человек", посланный от Бога.

Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Сей, говорит, послан от Бога, чтобы засвидетельствовать о свете. Потом, чтобы кто-нибудь не подумал, что верно нужно было свидетельство его для Единородного, как бы нуждающегося в чем-нибудь, евангелист присовокупляет, что Иоанн пришел засвидетельствовать о Сыне Божием не потому, будто бы Он нуждался в его свидетельстве, но чтобы все уверовали чрез него. Ужели же все и уверовали чрез него? Нет. Как же евангелист говорит: дабы все уверовали? Как? - сколько от него зависело, он свидетельствовал для того, чтобы всех привлечь, а если некоторые не уверовали, то он не заслуживает порицания. И солнце затем восходит, чтобы всех осветить, но если кто, запершись в темной комнате, не пользуется лучом его, то ужели в этом виновно солнце? Так и здесь. Иоанн послан был, чтобы все уверовали чрез него; если же этого не случилось, он не виноват.

Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. Так как часто случается, что свидетель бывает выше того, о ком свидетельствует, то чтобы ты не подумал, что и Иоанн, свидетельствующий о Христе, был выше Его, евангелист в опровержение этого лукавого помысла говорит: "он не был свет". Но, может быть, кто-нибудь скажет: ужели мы не можем называть светом ни Иоанна, ни иного кого из святых? Светом мы можем назвать каждого из святых, но Светом, в данном значении, не можем назвать. Например, если кто тебе скажет: Иоанн есть ли свет? - согласись. Если же спросит так: ужели Иоанн есть оный Свет - скажи: нет. Ибо сам он не есть свет в собственном смысле, но свет по причастию, имеющий сияние от истинного света.

Был Свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир. Евангелист намерен говорить о Домостроительстве Единородного во плоти, что Он пришел к Своим, что Он стал плотию. Итак, чтобы кто-нибудь не подумал, что Он не существовал прежде Воплощения, для сего возводит мысль к бытию прежде всякого начала и говорит, что Свет истинный был и прежде Воплощения. Этим он ниспровергает и ересь Фотина, и Павла Самосатского, утверждавших, что Единородный тогда получил бытие, когда родился от Девы, а прежде сего не существовал. И ты, арианин, не признающий Сына Божия истинным Богом, слушай, что говорит евангелист: "Свет истинный". И ты, манихей, говорящий, что мы созданы злым творцом, слушай, что Свет истинный просвещает всякого человека. Если злой творец есть тьма, то он не может никого просвещать. Посему мы создания истинного Света. И как, скажет иной, просвещает всякого человека, когда мы видим некоторых омраченными? Сколько зависит от Него Самого, Он просвещает всех. Ибо скажи, пожалуй, разве не все мы разумны? Разве не все по природе знаем добро и противное ему? Разве не имеем способности чрез размышление о тварях познавать Творца? Посему разум, данный нам и наставляющий нас природою, который и называется законом естественным, может быть назван светом, данным нам от Бога. Если же некоторые худо воспользовались разумом, те сами омрачили себя. Иные разрешают это возражение так: просвещает, говорят, Господь всякого человека, приходящего "в мир" (по-гречески - украшение, порядок), то есть в лучшее состояние, и старающегося украсить свою душу, а не оставлять ее беспорядочною и безобразною.

В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Был в мире как вездесущий Бог, а можно сказать, что был в мире и в отношении к промышлению и сохранению. Впрочем, говорит: что я говорю, что был в мире, когда не было бы и мира, если б Он не сотворил его? Со всех сторон доказывает, что Он - Творец, отстраняя в одно время и безумие Манеса, говорившего, что все произвел злой творец, и безумие Ария, называвшего Сына Божия тварью, а вместе и всякого человека, приводя к исповеданию Творца, научая не служить тварям, но поклоняться Создателю. Но "мир, - говорит, - Его не познал", то есть худые люди, занявшиеся мирскими делами. Ибо имя "мир" означает и эту вселенную, как и здесь сказано: "мир чрез Него начал быть"; означает и мудрствующих по мирскому, как здесь сказано: "мир Его не познал", то есть люди, приверженные к земле. Но все святые и пророки познали.

Пришел к своим, и свои Его не приняли. Здесь евангелист, очевидно, ведет речь о Домостроительстве спасения во плоти, и весь порядок мысли такой: Свет был истинный в мире, без плоти и не был познан, потом пришел к Своим с плотию. Под "своими" Ему можешь разуметь или весь мир, или Иудею, которую Он избрал, как долю наследия, как участок и собственность Свою (Пс. 113, 2). "И свои Его не приняли", или иудеи, или и прочие люди, Им сотворенные. Таким образом оплакивает безумие людей и удивляется человеколюбию Владыки. Будучи, говорит, своими Ему, не все приняли Его, ибо Господь не привлекает никого насильно, но предоставляет на собственное усмотрение и произвол.

А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими. Тем, которые приняли Его, рабы ли они, или свободные, отроки или старцы, варвары или греки, всем дал власть соделываться чадами Божиими. Кто же это такие? Верующие во имя Его, то есть те, которые приняли Слово и истинный Свет, и приняли верою, и обняли. Почему евангелист не сказал, что Он "сделал" их чадами Божиими, но "дал (им) власть" соделываться чадами Божиими? Почему? Слушай. Потому, что для сохранения чистоты не достаточно креститься, но нужно много старания, чтобы сохранить неоскверненным образ сыноположения, начертанный в крещении. Посему многие, хотя приняли благодать сыноположения чрез крещение, но по нерадению не пребыли до конца чадами Божиими. Иной, быть может, скажет и то, что многие принимают Его чрез веру только, например, так называемые оглашенные, но не соделались еще чадами Божиими, впрочем, если захотят окреститься, имеют власть удостоиться и этой благодати, то есть сыноположения. - Иной скажет еще и то, что хотя мы чрез крещение получаем благодать усыновления, но совершенство получим в воскресении; тогда надеемся получить совершеннейшее усыновление, как и Павел говорит: "усыновления ожидаем" (Рим. 8, 23). Посему и евангелист этот не сказал, что тех, кои приняли Его, Он сделал чадами Божиими, но дал им власть соделываться чадами Божиими, то есть получить эту благодать в будущем веке.

Которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. Делает некоторым образом сравнение Божественного и плотского рождения, не без цели напоминая нам о плотских родах, но чтобы мы, чрез сравнение познавши неблагородство и низость плотского рождения, устремились к Божественной благодати. Говорит: "которые не от крови" родились, то есть месячных, ибо ими питается и растет дитя во чреве. Говорят также, что и семя прежде в кровь обращается, потом образуется в плоть и прочее устройство. Поелику же некоторые могли сказать, что и рождение Исаака, значит, было такое же, каким рождаются верующие во Христа, так как Исаак родился не от кровей, ибо у Сарры прекратились месячные (отделения кровей) (Быт. 18, 11); - поелику некоторые так могли подумать, то евангелист прибавляет: "ни от хотения плоти, ни от хотения мужа". Рождение Исаака было, хотя не от кровей, но от хотения мужа, так как муж точно желал, чтоб от Сарры родилось ему дитя (Быт. 21, 8). А "от хотения плоти", например Самуил от Анны. Итак, можешь сказать, что Исаак от хотения мужа, а Самуил от хотения плоти, то есть Анны, ибо эта неплодная сильно желала получить сына (1 Цар. 1, 6), а может быть, то и другое было на том и другом. Если же ты хочешь научиться и еще чему-нибудь, то слушай. Смешение плотское бывает или от природного воспламенения, ибо часто иной получает очень горячее сложение и от того очень склонен к соитию. Это евангелист назвал хотением плоти. Или неудержимое стремление к соитию бывает от худой привычки и неумеренного образа жизни. Это стремление он назвал "хотением мужа", и так как оно есть дело не природного сложения, но неумеренности мужа. Поелику же сильная склонность к соитию оказывается иногда в жене, иногда в муже, то, может быть, "хотением мужа" евангелист означил сладострастие мужа, а "хотением плоти" сладострастие жены. Справедливо также под "хотением плоти" можешь разуметь похоть, которая воспламеняет плоть к смешению, а под "хотением мужа" согласие похотствующего на совокупление, каковое согласие есть начало дела. Евангелист положил то и другое потому, что многие похотствуют, однако же не увлекаются тотчас плотию, но одолевают ее и не впадают в самое дело. А те, коих она одолевает, доходят до желания совокупиться, потому что первоначально их воспламеняла плоть и тлеющая в ней похоть. Итак, евангелист хотение плоти благоприлично поставил прежде хотения мужа, потому что естественно похоть предшествует смешению; и то, и другое хотение по необходимости стекается при совокуплении. Все это сказано ради тех, кои часто делают неразумные вопросы, потому что, собственно говоря, всем этим выражается одна мысль, именно: выставляется на вид низость плотского рождения. - Что же мы, верующие во Христа, имеем большего пред подзаконными израильтянами? Правда, и они назывались сынами Божиими, но между нами и ими большая разность. Закон во всем имел тень будущего (Евр. 10, 1) и не сообщал израильтянам сыноположения (вполне), но как бы в образе и мысленном представлении, А мы, чрез крещение самым делом, получив Духа Божия, взываем: Авва, Отче (Гал. 4, 6). У них как крещение было образом и тенью, так и сыноположение их прообразовало наше усыновление. Хотя и они назывались сынами, но в тени, и самой истины сыноположения не имели, как мы теперь имеем чрез крещение.

И Слово стало плотию. Сказав, что мы, верующие во Христа, если желаем, соделываемся чадами Божиими, евангелист присовокупляет и причину столь великого блага. Ты хочешь, говорит, знать, что доставило нам это сыноположение? - то, что Слово стало плотию. Когда же слышишь, что Слово стало плотию, не подумай, что Оно оставило собственную Свою Природу и превратилось в плоть (ибо Оно не было бы и Богом, если бы превратилось и изменилось), но что, оставаясь тем, чем было, Оно стало тем, чем не было. Но Аполлинарий лаодикиянин составил отсюда ересь. Он учил, что Господь и Бог наш воспринял не целое естество человеческое, то есть тело с душою словесною, но одну только плоть без словесной и разумной души. Какая де была нужда в душе Богу, когда у Него телом управляло Божество, подобно как у нас телом нашим управляет душа? И основание сему думал видеть в настоящем изречении: "и Слово было плотию". Не сказал, говорит, евангелист, что Слово стало человеком, но "плотию"; значит, Оно восприняло не душу разумную и словесную, но плоть неразумную и бессловесную. Верно не знал он, несчастный, что Писание часто называет частью целое. Например, хочет оно упомянуть о целом человеке, а называет его частью, словом - "душа". Всяка "душа", яже не обрежется, погубится (Быт. 17, 14). Итак, вот, вместо того, чтобы сказать: всякий человек, поименована часть, именно: "душа". Называет также Писание целого человека плотию, когда, например, говорит: "и узрит всякая плоть спасение Божие" (Ис. 40, 5). Нужно бы сказать: всякий "человек", а употреблено имя "плоти". Так и евангелист вместо того, чтобы сказать: Слово стало "человеком", сказал: Слово стало "плотию", называя человека, состоящего из души и тела, одною частью. А как плоть чужда Божеского естества, то, может быть, евангелист упомянул о плоти с намерением показать необыкновенное снисхождение Божие, дабы мы изумились невыразимому человеколюбию Его, по которому Он для спасения нашего воспринял на Себя отличное и совершенно чуждое собственному естеству, именно плоть. Ибо душа имеет некоторое сродство с Богом, а плоть совершенно ничего общего не имеет. Посему-то я думаю, что евангелист употребил здесь имя только плоти не потому, будто бы душа не причастна воспринятою (вочеловечению), но для того, чтобы более показать, как чудно и страшно таинство. Ибо если воплотившееся Слово не приняло души человеческой, то души наши еще не исцелены, ибо чего Оно не приняло, того и не освятило. И как смешно! Тогда как первая заболела душа (ибо она в раю сдалась на слова змия и обманулась, а потом уже вслед за душою, как госпожою и владычицею, коснулась и рука), воспринята, освящена и уврачевана плоть, служанка, а госпожа оставлена без воспринятия и без уврачевания. Но пусть заблуждается Аполлинарий. А мы, когда слышим, что Слово стало плотию, веруем, что Оно стало совершенным Человеком, так как у Писания в обычае называть человека одною частью, плотию и душою. - Сим изречением ниспровергается и Несторий. Он говорил, что не сам Бог Слово стал Человеком, зачатым из пречистых кровей святой Девы, но Дева родила человека, а сей человек, облагодатствованный всяким видом добродетели, стал иметь Слово Божие, соединившееся с ним и дававшее власть над духами нечистыми, и потому учил, что два сына - один сын Девы Иисус человек, а другой Сын Божий, соединившийся с сим человеком и нераздельный с ним, но по благодати, отношению и любви, потому что человек сей, был добродетелен. Так он глух к истине. Ибо если бы он хотел, он и сам услышал бы, что говорит сей блаженный евангелист, именно: Слово стало плотию. Не очевидное ли ему здесь обличение? Ибо Само Слово стало Человеком. Не сказал евангелист: Слово, нашедши человека, соединилось с ним, но Само Оно стало Человеком. - Сим изречением ниспровергается и Евтихий, и Валентин, и Манес. Они говорили, что Слово Божие явилось призрачно. Пусть же слышат, что Слово "стало" плотию; не сказано: Слово представилось или показалось плотию, но "стало" ею по истине и по существу, а не по привидению. Ибо нелепо и неразумно верить, будто бы Сын Божий, по существу и по имени Истина (Ин. 14, 6), солгал в вочеловечении. А обманчивое привидение, без сомнения, привело бы к этой мысли.

И обитало с нами. Поелику евангелист выше сказал, что Слово стало плотию, то, чтобы кто-нибудь не подумал, что Христос стал, наконец, одним Естеством, для сего прибавляет: "обитало с нами", чтобы показать два Естества: одно наше, а другое Слова. Ибо как иного естества обитель и иного естества обитающий в ней, так и Слово, когда об Нем говорится, что Оно обитало в нас, то есть в нашем естестве, должно быть Естества иного, чем наше. Пусть постыдятся армяне, почитающие одно Естество. Итак, словами: "Слово стало плотию" научаемся, что Само Слово стало Человеком и, будучи Сыном Бога, стало и сыном жены, которая и называется поистине Богородицею, как родившая Бога во плоти. Словами же: "обитало с нами" научаемся веровать, что в одном Христе два Естества. Ибо хотя Он и един по Ипостаси, или по Лицу, но по Естествам двояк - Бог и Человек, а Божеское естество и человеческое не могут быть одним, хотя и созерцаются в одном Христе.

Полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Сказав, что Слово стало плотию, евангелист прибавляет: мы видели славу "Его", то есть сущего во плоти. Ибо если израильтяне не могли смотреть на лицо Моисея, просветившееся от собеседования с Богом, то апостолы тем более не могли бы снести чистого (без покрова) Божества Единородного, если бы Он явился не в плоти. Видели же мы славу не такую, какую имел Моисей или с какою являлись пророку херувимы и серафимы, но такую славу, какая прилична была Единородному Сыну, какая присуща Ему была по естеству от Бога Отца. Частица "как" означает здесь не уподобление, но утверждение и несомненное определение. Видя царя, идущего с великою славою, мы говорим, что он пришел как царь, вместо того, чтоб сказать: истинно по-царски. Подобно сему, и здесь слова: "как Единородного" мы должны понимать так; слава, которую мы видели, была настоящая слава истинного Сына, полная благодати и истины. Слово "полное благодати" потому, что и учение Его было, так сказать, облагодатствовано, как и Давид говорит: "благодать излилась из уст Твоих" (Пс. 44, 3), и евангелист замечает, что все дивились "словам благодати", исходящим из уст Его (Лк. 4, 22), - и потому, что Он подавал исцеления всем нуждающимся в оных. "Полное истины" потому, что все, что говорили или делали пророки и сам Моисей, было образами, а что говорил и делал Христос, то все полно истины, так как Он Сам есть благодать и истина и другим раздает оныя. - Где же они видели эту славу? Можно с некоторыми думать, что апостолы видели сию славу Его на горе Фаворе, но справедливо также разуметь, что они видели ее не на одной только сей горе, но во всем, что Он делал и говорил.

Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. Евангелист часто ссылается на свидетельство Иоанна не потому, будто достоверность Владыки поставляет в зависимость от раба, но так как народ имел высокое понятие об Иоанне, то во свидетельство о Христе и ссылается на Иоанна, почитаемого им за великого и потому более всех заслуживающего доверия. Слово "восклицая" указывает на большую смелость Иоанна, ибо он взывал о Христе не в углу, а с большою смелостью. Что же он говорил? "Сей был Тот, о Котором я сказал". Иоанн свидетельствовал о Христе прежде, чем увидал Его. Так благоволил Бог, конечно, для того, чтобы он, свидетельствуя о Христе с очень хорошей стороны, не показался лицеприятным в отношении к Нему, Почему и говорит: о котором я сказал, то есть, прежде чем увидел Его. "Идущий за мною", разумеется, конечно, идущий по времени рождения; ибо Предтеча был шестью месяцами старше Христа по рождению во плоти. "Стал впереди меня", то есть стал почтеннее и славнее меня. Почему? - потому, что Он и был прежде меня, по Божеству. А ариане безумно объясняли сие изречение. Желая доказать, что Сын Божий не рожден от Отца, но произошел как одно из творений, говорят: вот Иоанн свидетельствует об Нем - стал впереди меня, то есть произошел прежде меня, и сотворен Богом как одно из творений. Но из нижеследующего они обличаются в худом понимании сего изречения. Ибо какая мысль выражается в словах: "Сей (то есть Христос) стал впереди меня (то есть сотворен прежде меня), потому что был прежде меня? Совершенно безумно говорить, что Бог сотворил Его прежде потому, что Он был прежде меня. Напротив, лучше должно было бы сказать: Сей был прежде меня, потому что стал или сотворен прежде меня. Так мудрствуют ариане. А мы по-православному понимаем так: "идущий за мною", по рождению от Девы во плоти, "стал впереди меня", стал славнее меня и почтеннее по чудесам, которые совершались над Ним, по Рождеству, по воспитанию, по мудрости. И сие справедливо, "потому что Он был прежде меня", по предвечному рождению от Отца, хотя по явлению во плоти пришел и за мною.

И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать. И это слова Предтечи, говорящего о Христе, что все мы, пророки, приняли от полноты "Его". Ибо Он имеет благодать не такую, какую имеют духовные люди, но, будучи источником всякого добра, всякой мудрости и пророчества, обильно изливает ее на всех достойных и при таком излиянии остается полон, и никогда не истощается. И мы приняли "благодать", разумеется, Нового Завета, вместо благодати законоположения. Поелику тот Завет устарел и одряхлел, то вместо его мы приняли Новый. Почему же, скажут, назвал Ветхий Завет благодатию? Потому, что и иудеи усыновлены и приняты по благодати. Ибо сказано: Я избрал вас не за множество ваше, а за отцов ваших. И ветхозаветные приняты по благодати, и мы, очевидно, спасены по благодати.

Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа. Объясняет нам, каким образом мы приняли величайшую благодать вместо благодати малой. Говорит, что закон дан чрез Моисея, то есть Бог употребил посредником человека, именно Моисея, а Новый Завет дан чрез Иисуса Христа. Он называется и "благодатию", потому что Бог даровал нам не только прощение грехов, но и сыновство; называется и "истинною", потому что Он ясно проповедал то, что ветхозаветные видели или говорили образно. Сей Новый Завет, называемый и благодатию и истиною, имел посредником не простого человека, но Сына Божия. Приметь и то, что о Ветхом законе сказал: "дан" чрез Моисея, ибо он был подчиненный и слуга, а о Новом - не сказал: "дан", но: "произошел", чтобы показать, что он произошел от Господа нашего Иисуса Христа, как от Владыки, а не от раба, и в конец достиг благодати и истины. Закон "дан" Богом чрез посредство Моисея; благодать "произошла", а не дана, чрез Иисуса Христа. "Произошла" - знак самостоятельности, "дан" - рабства.

Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил. Сказав, что благодать и истина произошли чрез Иисуса Христа, и, желая подтвердить это, евангелист говорит: я не сказал ничего невероятного. Ибо Моисей, как и никто другой, ни Бога не видел, ни нам не мог сообщить о Нем ясного и наглядного понятия, но, будучи рабом, послужил только к написанию закона. А Христос, будучи Сыном Единородным и находящимся в недре Отца, не только видит Его, но и всем людям ясно говорит о Нем. Таким образом, поелику Он Сын и видит Отца, как сущий в недре Его, Он справедливо дал нам благодать и истину. - Но, быть может, скажет кто-нибудь: мы здесь узнаем, что никто не видел Бога; как же пророк говорит: "видел я Господа" (Ис. 6, 1)? Пророк видел, но не самую сущность, а некоторое подобие и некоторое умственное представление, насколько мог видеть. Притом же иной видел в том образе, другой - в другом. А отсюда явно, что они видели не самую Истину, ибо Ее, по существу простую и безобразную, не созерцали бы в разных видах. И ангелы не видят сущности Бога, хотя и говорится о них, что они видят лице Бога (Мф. 18, 10). Сим указывается на то только, что они всегда представляют в уме своем Бога. Итак, один только Сын видит Отца и являет Его всем людям. - Слыша о недре Отца, не представляй ничего телесного в Боге. Евангелист употребил такое название с целью показать средство, нераздельность и совечность Сына с Отцом.

И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос. Выше евангелист сказал, что Иоанн свидетельствует об Нем; потом вставил, что засвидетельствовал Иоанн о Христе, именно: что Он стал впереди меня и что все мы пророки приняли от полноты Его; теперь прибавляет: "и вот свидетельство Иоанново". Какое? - то, о котором выше сказал, именно: "впереди меня" и прочее. - Но и нижеследующие слова: "я не Христос" составляют также свидетельство Иоанна. Иудеи послали к Иоанну людей, по их мнению, лучших, именно: священников и левитов, и притом иерусалимлян, с тем, чтобы они, как умнейшие других, ласкою убедили Иоанна объявить самого себя за Христа. Смотри на уклончивость. Не спрашивают прямо: Христос ли ты, но: кто ты? А он, видя их лукавство, не говорит, кто он, а объявляет, что я не Христос, имея в виду цель их и всячески привлекая их к вере, что Христос есть иной, Тот, Кого они считают бедным сыном бедного отца-плотника, происходящим из бедного отечества Назарета, от которого они не ожидали ничего доброго. Между тем о самом Предтече они имели высокое мнение, так как он имел отцом первосвященника и жизнь вел ангельскую и почти бесплотную. Почему стоит удивления, как они запутываются в том, чем думали повредить славе Христа. Они спрашивают Иоанна, как человека достоверного, чтобы в его свидетельстве иметь предлог к неверию во Христа в том случае, если бы он не объявил Его Христом. А это обратилось против них. Ибо находят, что тот, кого они считали достоверным, свидетельствует в пользу Христа и чести Его не присвояет себе.

И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет. Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом? Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия (Ис. 40, 3). На основании древнего предания ожидали пришествия Илии. Посему спрашивают Иоанна, не Илия ли он, так как и жизнь его была подобна жизни Илииной? Но он отрекся и от сего. Ты - тот пророк? Он отрекается и от сего, хотя был пророк. Как же отрекается? Почему? Потому что не спрашивали его: ты пророк? Но сделали вопрос: ты тот пророк? Тот пророк, которого ожидают, о котором Моисей сказал, что Господь Бог восставит вам пророка (Втор. 18, 15)? Итак, Иоанн отрекся не оттого, что он пророк, а оттого, что он - тот пророк, которого ожидают. А как они знали слова Моисея о том, что восстанет пророк, то и надеялись, что когда-нибудь явится пророк. Потом опять настойчиво спрашивают: скажи же нам, кто ты? Тогда отвечает им: я глас вопиющего в пустыне. Я, говорит, тот, о котором написано: глас вопиющего в пустыне (Ис. 40, 3). Ибо если не прибавить слов: "о котором написано", то сочетание слов представится странным. Что же вопиющего? "Исправьте путь Господу". Я, говорит, раб и предуготовляю сердца ваши для Господа. Итак, вы лукавые и хитрые, исправьте их и уравняйте так, чтобы чрез вас был путь для Господа Христа. Потом приводит свидетелем Исаию. Сказав великое о Христе, что Он - Господь, а о себе, что он исполняет дело раба и глашатая, прибегает к пророку. - Быть может, слова: "я глас вопиющего" кто-нибудь объяснит так: я голос Христа "вопиющего", то есть ясно возвещающего истину. Ибо все вестники закона не громогласны, так как не пришло еще время истины Евангелия, и слабый голос Моисея подлинно указывал на невнятность и неясность закона. А Христос, как самосущая Истина и всем нам возвестивший об Отце, есть "вопиющий". Итак, Иоанн говорит: я голос Слова вопиющего, живущий в пустыне. - Потом другое начало: "исправьте путь Господу". Иоанн, как Предтеча Христа, справедливо называется голосом, потому что и голос предшествует слову. Скажу яснее: голос есть нечленораздельное дыхание, выходящее из груди; когда же языком оно разделится на члены, тогда бывает слово. Так, прежде голос, потом Слово, прежде Иоанн, потом Христос - по явлению во плоти. И крещение Иоанново нечленораздельно, ибо не имело действия Духом, а крещение Христово членораздельно, не имеет ничего тенистого и образного, ибо совершается Духом (Мф. 3, 11).

А посланные были из фарисеев; и они спросили его: что же ты крестишь, если ты не Христос, ни Илия, ни пророк? После того, как не могли увлечь его (Иоанна) ласкательством, чтобы он сказал, чего им желалось, и самого себя объявил Христом, застращивают его очень строгими и грозными речами, говоря: что же ты крестишь? Кто дал тебе такую власть? Из сей же речи видно, что они иным считали Христа, и иным - ожидаемого пророка. Ибо говорят: если ты не Христос, ни тот пророк (очевидно), разумея, что иной - Христос, и иной - тот пророк. Худо они знают. Ибо пророк тот есть Самый Христос и Бог наш. Все сие они говорили, как я сказал, для того, чтобы принудить Иоанна объявить себя Христом. - А ближе к истине можно сказать, что они спрашивают его как бы из зависти к его славе. Они не спрашивают: Христос ли он, но: кто ты? Как бы так говоря: кто ты, что принимаешься за такое важное дело, - крестишь и очищаешь исповедующихся? И мне кажется, что иудеи, желая, чтобы и Иоанн большинством не был принят за Христа, от зависти и недоброжелательства спрашивают его: кто ты? Итак, прокляты те, которые принимают Крестителя, а после крещения не признают его: подлинно иудеи - порождения ехиднины.

Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его. Примечай кротость святого и правдивость. Кротость в том, что он не отвечает им ничего сурового, несмотря на их высокомерие; правдивость в том, что он свидетельствует о славе Христа с большою смелостью и не скрывает славы Господа с тем, чтоб себе заслужить доброе имя, но объявляет, что я крещу крещением не совершенным (ибо крещу в одной только воде, не имеющей прощения грехов), но приготовительным к принятию крещения духовного, дарующего прощение грехов. "Стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете". Господь соединился с народом, и потому не знали, кто Он и откуда. - Может быть, кто-нибудь скажет, что и в ином смысле Господь стоял среди фарисеев, но они не знали Его. Так как они, по-видимому, прилежно занимались Писаниями, а в них возвещаем был Господь, то Он был "среди" их, то есть в сердцах их, но они не знали Его, потому что не понимали Писаний, хотя и имели их в сердцах. Может быть, и в том смысле, что Господь был посредником между Богом и людьми, Он стоял "среди" фарисеев, желая примирить их с Богом, но они не знали Его. - Постоянно прибавляет: "Идущий за мною", чтобы показать, что его крещение не совершенное, но приготовительное к крещению духовному. "Стал впереди меня", то есть почтеннее, славнее меня, и настолько, что я не считаю себя и между последними Его рабами. Ибо развязывать обувь - дело последнего служения. - Знаю я и читал у одного из святых такое объяснение: "обувь" везде понимается о плоти грешников, подлежащей тлению, а "ремень" или повязка - об узах греховных. Итак, Иоанн у прочих, приходящих к нему и исповедующихся, мог развязывать ремень грехов, ибо они приходили к нему связанные узами собственных грехов; и, убеждая их к покаянию, указывал им путь и к совершенному свержению с себя ремня сего и греховной обуви; на Христе же, не находя ремня или уз греха, естественно не мог и развязать его. Почему же не находил его? Потому, что Он не сделал греха, и не нашлось лжи в устах Его (1 Пет. 2, 22). "Обувью" означается и явление к нам Господа, "ремнем" ее - способ воплощения и того, как Слово Божие соединилось с телом. Способ сей невозможно разрешить. Ибо кто может объяснить, как Бог соединился с телом?

Это происходило в Вифаваре (Вифании) при Иордане, где крестил Иоанн. Для чего евангелист сказал, что сие происходило в Вифании? Для того чтобы показать смелость великого проповедника, что он проповедовал так о Христе не в дому, не в углу, но при Иордане, среди множества народа. Нужно, впрочем, знать, что в исправнейших списках стоит: в Вифаваре. Ибо Вифания находится не по ту сторону Иордана, а близ Иерусалима.

На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира. Господь часто приходит к Предтече. Для чего это? Так как и Господь крестился от Иоанна, как один из многих, то часто приходит к нему для того, без сомнения, чтобы некоторые не подумали, что Он наравне с прочими крестился как виновный в грехах. Креститель, желая исправить такое предположение, говорит: "Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира". Тот, Кто настолько чист, что берет на Себя и истребляет грехи прочих, очевидно, не мог принять крещение исповедания (покаяния) наравне с прочими. Исследуй, прошу тебя, и сие выражение: "вот Агнец Божий". Слово это относится к тем, кои желают видеть Агнца, о котором возвещает Исаия (53, 7-8). Вот, говорит, Тот Агнец, Которого ищут; Тот Агнец, вот здесь. Ибо естественно, что многих тщательно занимавшихся пророческою книгою Исаии, занимал вопрос, кто бы был Тот Агнец. Итак, Иоанн указывает Его. Он не сказал просто Агнец, но "Тот Агнец", так как агнцев много, как и христов много; но Он есть Тот Агнец, Которого прообраз указан у Моисея (Исх. 12) и о Котором возвещает Исаия (53). - Христос называется "Агнцем Божиим" или потому, что Бог отдал Его за нас на смерть, или потому, что Бог принял смерть Христа за наше спасение. Как мы обыкновенно говорим: эта жертва такого-то, вместо того, чтоб сказать: эту жертву принес такой-то; так и Господь называется Агнцем Божиим потому, что Бог и Отец из любви к нам отдал Его на закалание за нас, - Не сказал Иоанн: "взял" грех, но "берет", потому что Он каждый день берет на Себя грехи наши, одни чрез крещение, другие чрез покаяние. - Агнцы, которых закалали в Ветхом Завете, не уничтожали совершенно ни одного греха; но Сей Агнец берет на Себя грех всего мира, то есть истребляет, изглаживает, - Почему не сказал Иоанн: "грехи", но: "грех"? Может быть и потому, что, сказав "грех", он сказал вообще о всех грехах; как мы обыкновенно говорим: "человек" отпал от Бога, вместо "все человечество", так и он здесь, сказав "грех", обозначил все грехи. А может быть и потому, что грех мира состоял в непослушании, так как человек низринулся в страсти чрез неповиновение Богу, а Господь загладил это непослушание, быв послушлив до смерти и уврачевав противное противным.

Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня. Выше Иоанн говорит пришедшим от фарисеев: стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете, но Который первенствует передо мною (ст. 26 и 27), а теперь и перстом указывает Его, и объявляет незнающим, говоря: Сей есть Тот, о Котором я свидетельствовал пред фарисеями, что Он первенствует предо мною, то есть превосходит меня достоинством и честью. Почему? Потому, что Он был прежде меня. Слушай Арий. Не сказал Иоанн о Христе: "создан прежде меня, но "был". Слушай и ты, секта Самосатянина. Господь начал бытие не от Марии, но был прежде Предтечи по предвечному бытию. Ибо если бы Господь, как вы пустословите, получил начало бытия от Марии, то как бы Он был прежде Предтечи? А Предтеча, всякому известно, явился на свет шестью месяцами прежде рождения Господа во плоти. - "Мужем" называется Господь, может быть, и потому, что имел совершенный возраст, ибо Он крестился тридцати лет, а может быть, в том смысле, что Он есть Муж всякой души и Жених Церкви. Ибо апостол Павел говорит: я обручил вас, чтоб представить единому Мужу, именно Христу (2 Кор. 11, 2). Так и Предтеча говорит: я только друг Женихов и посредник, а Муж идет за мною; я привлекаю души к вере во Христа, а Он есть Муж, который соединится с ними.

Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий. Так как Предтеча был родственник Господу (ибо ангел говорит Деве: вот Елизавета "родственница" твоя зачала (Лк. 1, 36), то, чтобы кто не подумал, что Предтеча благоприятствует Господу и дает о Нем такое высокое свидетельство по родству с Ним, он часто говорит: "я не знал Его" и тем удаляет подозрение. "Но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю", то есть, чтобы все могли прийти к вере в Него и Он был явлен народу, для того я крещу; ибо, когда я крещу, народ стекается, а когда народ собирается, то и я объявляю ему о Христе в проповеди моей, и Сам Он, будучи на виду, является присутствующим. Ибо если бы люди не приходили для крещения, как бы Иоанн явил им Господа? Не стал же бы он ходить по домам и, водя за руку Христа, указывать на Него всякому. Посему и говорит: я для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был мною людям, приходящим для крещения. Отсюда же узнаем, что чудеса, приписываемые Христу в отрочестве, ложны и сложены теми, кои хотели осмеять таинство. Ибо если бы они были истинны, то как не знали бы Господа, совершавшего оныя? По крайней мере, не естественно, чтоб о таком Чудотворце не было всюду разглашено. Но не так это, нет. Ибо прежде крещения Господь ни чудес не творил, ни пользовался известностью. "Но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым". Иоанн, отклоняя, как я сказал, подозрение от своего свидетельства о Христе, возводит сие свидетельство к Богу и Отцу. Я, говорит, и не знал Его, но Отец открыл мне Его в крещении. Но, спросит иной, если Иоанн не знал Его, как же евангелист Матфей (3, 14) говорит, что он удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя? На сие можно ответить и то, что слова: "не знал Его" нужно понимать так, что задолго вперед и до крещения Иоанн не знал Его, но тогда, во время крещения, узнал Его. Или можно и иначе отвечать: хотя Иоанн знал об Иисусе, что Он Христос, но что Он будет крестить Духом Святым, сие тогда узнал, когда увидел Духа, сходящего на Него. Итак, словами: "я не знал Его" Иоанн дает разуметь, что он хотя не знал, что Он будет крестить Духом Святым, но знал, что Он превосходнее многих. Почему, зная, наверное, что Он больше всех, Иоанн, по словам евангелиста Матфея, удерживал Его. Но когда нисшел Дух, то он еще яснее узнал Его и прочим проповедовал о Нем. А Дух явился всем присутствующим, а не Иоанну только. Почему же, скажет иной, не уверовали? Потому, что неразумное сердце их омрачилось так, что они, видя Его и чудодействующим, не уверовали. Некоторые же говорят, что Духа не все видели, а только благоговейнейшие. Ибо хотя Дух нисшел и чувственно, но Ему прилично явиться не всем, а достойным, так как и пророки, например Даниил, Иезекииль, хотя многое видели в чувственном виде, однако же никто другой не видел того. "И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий". Где же Иоанн свидетельствовал об Иисусе, что Он есть Сын Божий? Этого нигде не написано. Агнцем он называет, а Сыном Божиим нигде. Отсюда естественно предполагать, что и очень многое другое оставлено апостолами без записи, ибо не все записано.

На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его; увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышавши от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом. По причине легкомыслия слушателей Иоанн принужден повторять одно и то же, чтобы, по крайней мере, непрерывным свидетельством произвести что-нибудь. И не обманулся; но привел двух учеников ко Христу. Будучи истинным невестоводителем, он делал все для того, чтобы природу человеческую привесть к ее жениху. Посему и Христос, как жених, молчит, а все возглашает посредник. И Господь, как жених, приходит к народу. На браках обыкновенно не невеста приходит к жениху, но жених к невесте, хотя бы он был и царский сын. Так и Господь, желая уневестить Себе природу нашу, Сам сошел к ней на землю и, когда брак совершился, взял ее с Собою, когда вознесся в дом Отца Своего. "Увидев, - сказано, - Иисуса", то есть, имея пред глазами радость свою об Иисусе и чудо, Иоанн сказал: вот Тот Агнец. Ученики, подготовленные постоянным свидетельством, пошли вслед за Иисусом не из презрения к Иоанну, а наиболее из послушания ему, свидетельствующему о Христе с лучшей стороны.

Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви! (что значит: учитель!) где живешь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет, и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа. Евангелист Матфей, рассказав о крещении Господа, тотчас возводит Его на гору для искушения, а настоящий евангелист, опустив сказанное Матфеем, повествует о случившемся по сошествии Господа с горы. Итак, ученики Иоанновы следуют за Христом и идут к Нему после того, как Он сошел с горы и вынес искушение. По моему мнению, такое сочетание событий показывает, что никому не нужно вступать в звание учителя прежде, чем он взойдет на высоту добродетели (ибо сие означается горою), победит всякое искушение и будет иметь знак торжества над искусителем. - Ученики сии прежде следуют за Иисусом, а потом уже спрашивают Его, где Он живет. Ибо им нужно было беседовать с Ним не открыто, в присутствии многих, но наедине, как о предмете необходимом. Даже и не они первые спрашивают, но Христос Сам наводит их на вопрос. Что вам надобно? - говорит Он им. Спрашивает не потому, чтоб не знал Он (Он, который знает сердца человеческие), но чтоб вопросом вызвать их высказаться в своем желании. Вероятно, они стыдились и боялись Иисуса после свидетельства Иоаннова, что Он выше человека. А ты, прошу тебя, подивись их благоразумию. Они не только пошли вслед за Иисусом, но и называют его "Равви", что значит "Учитель", и притом тогда, как еще ничего не слышали от Него. Впрочем, желая чему-нибудь научиться от Него наедине, они спрашивают Его: где живешь? Ибо в тишине удобнее и говорить, и слышать. - Господь не сказывает им признаков дома, но говорит: "Пойдите и увидите". Поступает так для того, чтоб еще более привлечь их к последованию, а вместе и обнаружить силу их желания в том случае, если они не затруднятся дорогою. Ибо если б они пошли за Иисусом с чувством холодным, то не решились бы идти до дому. - Каким образом согласить то, что Христос здесь представляется имеющим дом, а в другом месте говорится, что Сын Человеческий не имеет, где голову приклонить (Лк. 9, 58)? Одно другому не противоречит. Ибо когда говорит, что не имеет, где главу приклонить, говорит не то, чтобы не имел решительно никакого пристанища, но что не имел собственного. Итак, если Он жил и в доме, то жил не в Своем доме, но в чужом. Евангелист замечает о времени, что "было около десятого часа", не без цели, но для того, чтобы и учителей, и учеников научить не откладывать своего дела до другого времени; учитель не должен откладывать и говорить: сегодня поздно, научишься завтра; а ученик должен всякое время признавать годным для учения, а не откладывать слушания до завтра. И то узнаем, что ученики так были умеренны и трезвы, что употребляли на слушание такое время, которое другие проводят в успокоении тела, будучи обременены яствами и став неспособны к занятию важным делом. Истые ученики Иоанна постника! Приметь, пожалуй, и то, что Иисус обращается к идущим за Ним и показывает им Свое лицо. Ибо если не пойдешь вслед за Иисусом своею доброю деятельностью, то не достигнешь созерцания лица Господня, то есть не достигнешь просвещения божественным знанием. Ибо свет есть дом Христов, как сказано: "обитает в неприступном свете" (1 Тим. 6, 16). И как просветится знанием тот, кто не очистил себя и не идет путем очищения?

Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос. И привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр). Евангелист сообщает нам об имени Андрея, а об имени другого умалчивает. Некоторые говорят, что другой был сам Иоанн, пишущий сие, а иные говорят, что он был из незнатных, Притом от знания имени не прибыло бы пользы. Об Андрее упомянуто так потому, что он был из знатных, так и потому, что он привел своего брата. Посмотри, пожалуй, на любовь его к брату, как он не скрыл от брата оное благо, но сообщает ему о сокровище и с большою радостью говорит: мы нашли (вероятно, они сильно желали и много занимались исканием Мессии), и не просто говорит "Мессию", но с членом: "онаго" Мессию, того самого, который есть поистине Христос. Ибо хотя многие назывались помазанниками и сынами Божиими, но ожидаемый ими был один. Андрей привел Симона к Иисусу не потому, будто Симон был легкомыслен и увлекался всякою речью, но потому, что он был очень быстр и горяч, и удобно принял речи, которые брат передал ему о Христе. Ибо, вероятно, Андрей очень многое высказал Симону и возвестил о Христе основательно, так как он довольно пробыл у Христа и узнал нечто таинственнейшее. Если же кто продолжает осуждать Петра в легкомыслии, то пусть знает таковой и то, что не написано, что он тотчас поверил Андрею, но что Андрей привел его к Иисусу; а это дело разума более твердого, чем увлекающегося. Ибо Симон не просто принял слова Андрея, но пожелал увидеть и Христа, чтобы, если найдет в Нем нечто стоящее речей, последовать за Ним, а если не найдет, отступить назад, так что приведение Симона к Иисусу есть признак не легкомыслия его, но основательности. - Что же Господь? Начинает Себя открывать ему пророчеством об нем. Так как пророчества убеждают людей не менее чем и чудеса, если еще не более, то Господь пророчествует о Петре. Ты, говорит, Симон, Сын Ионин; потом открывает и будущее: ты назовешься Кифа. Высказав настоящее, чрез то удостоверяет и в будущем. Впрочем, не сказал: Я тебя переименую Петром, но: "ты назовешься"; ибо сначала Он не хотел обнаруживать всю Свою власть, так как еще не имели твердой веры в Него. - Для чего же Господь прозывает Симона Петром, а сынов Зеведеевых - громовыми? Для того чтоб показать, что Ветхий Завет дал Тот же, Кто и ныне переменяет имена, как тогда назвал Аврама - Авраамом и Сару - Саррою (Быт. 17, 5. 15). - Знай и то, что "Симон" - значит послушание, а "Иона" - голубь. Итак, послушание рождается от кротости, которая обозначается голубем. А кто имеет послушание, тот становится и Петром, чрез послушание достигая твердости в добре.

На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром. Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, Сына Иосифова, из Назарета. Андрей, услышав от Предтечи, и Петр, услышав от Андрея, последовали за Иисусом; а Филипп, кажется, ничего не слышал и, однако же, последовал за Господом тотчас, как Он сказал ему: "иди за Мною". Чем же Филипп так скоро убедился? Думается, во-первых, что голос Господа произвел в душе его некоторое уязвление любви. Ибо речь Господа не просто говорилась, а сердца достойных тотчас воспламеняла любовью к Нему, как и Клеопа со спутником говорят: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил с нами на дороге? (Лк. 24, 32). Во-вторых, так как Филипп имел озабоченное сердце, постоянно занимался писаниями Моисеевыми и всегда ожидал Христа, то как увидел Его, тотчас убедился и говорит: мы "нашли" Иисуса, а это показывает, что он искал Его. Потом, Филипп не узнал ли чего-нибудь о Христе от Андрея и Петра? Вероятно, беседуя с ним, как соотчичем, они рассказывали ему и о Господе. Кажется, на это намекает евангелист, когда говорит, что Филипп был из города Андреева и Петрова. Сей город был небольшой и приличнее мог быть назван деревнею. Посему и нужно удивляться силе Христовой, что Он лучших учеников избирал из среды не приносящих никакого плода. - Филипп также не удерживает добра за самим собою, но передает Нафанаилу, и как Нафанаил был сведущ в законе, то Филипп отсылает его к закону и пророкам, потому что он прилежно упражнялся в законе. Называет Господа Сыном "Иосифовым", потому что в то время считали его еще Сыном Иосифа. - Называет Его "Назарянином", хотя Он собственно был вифлеемлянин, потому что Он родился в Вифлееме, а воспитался в Назарете. Но как рождение Его было многим неизвестно, а воспитание известно, то и называют Его Назарянином, как воспитавшегося в Назарете.

Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот, подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Филипп сказал, что Христос из Назарета, а Нафанаил, как более сведущий в законе, знал из Писаний, что Христос должен прийти из Вифлеема, и потому говорит: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит: поди и посмотри, - зная, что Нафанаил не отстанет от Христа, если послушает Его речей. - Христос хвалит Нафанаила как истинного израильтянина, потому что он не сказал ничего ни в пользу, ни против Его; ибо слова его происходили не от неверия, а от осмотрительности и от ума, знавшего из закона, что Христос придет не из Назарета, а из Вифлеема. - Что же Нафанаил? Не увлекся ли похвалою? Нет, он желает узнать нечто яснее и точнее, и потому спрашивает: почему Ты меня знаешь? Господь сказывает ему то, чего не знал никто, кроме его самого и Филиппа, то, что было говорено и делано наедине, и таким образом открывает Свое Божество. Филипп беседовал с Нафанаилом наедине, когда никого не было под смоковницею, однако же Христос, и не быв там, знал все, почему и говорит: Я видел тебя, как ты был под смоковницею. - Господь заговорил о Нафанаиле прежде, чем приблизился Филипп, для того, чтобы кто не подумал, что Филипп пересказал Ему о смоковнице и о прочем, о чем Он говорил с Нафанаилом. - Из сего Нафанаил узнал Господа и исповедовал Его Сыном Божиим. Ибо слушай, что он говорит далее.

Нафанаил отвечает Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев. Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего. И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и ангелов Божиих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому. Пророчество имеет величайшую силу привлекать некоторых к вере, и его сила более чем сила чудес. Ибо чудеса могут быть представлены призрачно и бесами, а точного предузнания и предсказания будущего никто не имеет, ни ангелы, ни тем более бесы. Почему и Господь привлек Нафанаила, сказав ему и место, и то, что Филипп звал его, и что он поистине израильтянин. Нафанаил, услышав сие, почувствовал величие Господа, насколько было возможно, и исповедал Его Сыном Божиим. Впрочем, хотя и Сыном Божиим исповедует, но не в том смысле, в каком Петр. Петр исповедал Его Сыном Божиим как истинного Бога, и за то Господь ублажает его и вверяет ему церковь (Мф. 16, 16-19). Нафанаил же исповедал Его как простого человека, по благодати усыновленного Богу за добродетель. И это видно из прибавления: Ты - Царь Израилев. Видишь ли, он не достиг еще до совершенного познания истинного Божества Единородного. Он верует только, что Иисус есть человек боголюбезный и Царь Израилев. Если бы он исповедал Его истинным Богом, то не называл бы Его Царем Израиля, но Царем всего мира. За сие он и не ублажается, как Петр. Посему и Господь, исправляя его и возводя к уразумению, достойному Его Божества, говорит: будете видеть ангелов Божиих, восходящих и нисходящих над Сына Человеческого. Принимай, говорит, Меня не за простого человека, но за Владыку ангелов. Ибо Кому служат ангелы, Тот не может быть простым человеком, но истинный Бог. Сие сбылось при распятии и при вознесении. Ибо, как повествует Лука, и пред страданиями ангел с неба укреплял Его, и при гробе явился ангел, и при вознесении (Лк. 22, 43; 24, 4. 23; Деян, 1, 10). - Некоторые под "смоковницею" разумели закон, так как он имел плод, на время сладкий, а строгостью законных предписаний и неудобоисполнимостью заповедей был покрыт как бы листьями. Господь "видел" Нафанаила. На сие говорят, что Он милостиво призрел и уразумел понимание его, хотя он был еще и под законом. Прошу тебя, если ты услаждаешься подобными вещами, обратить внимание и на то, что Господь увидел Нафанаила под смоковницею, или под законом, то есть внутри закона, исследывающим глубины оного. Если бы он не исследовал глубину закона, Господь не увидел бы его. Знай и то, что "Галилея" - значит низверженная. Итак, Господь пришел в низверженную страну всего мира или в естество человеческое и, как Человеколюбец, воззрел на нас, находящихся под смоковницею, то есть под грехом, усладительным на время, но с которым соединена и не малая острота по причине раскаяния и тамошних будущих казней, и - тех, которые признают Его Сыном Божиим и Царем Израиля, видящего Бога, избрал Себе. - Если же мы продолжим старание, то Он удостоит нас и больших созерцаний, и мы будем видеть ангелов, "восходящих на высоту божественного знания Его и опять "нисходящих", потому что не достигают полного познания Существа непостижимого. - И иначе: "восходит" некто, когда занимается размышлением о Божестве Единородного; "нисходит", когда охотно занимается размышлениями о воплощении и нисшествии в ад.

1–18. Пролог к Евангелию. – 19–28. Свидетельство Иоанна Kрестителя о Христе перед иудеями. – 29–36. Свидетельство Иоанна Kрестителя перед своими учениками. – 37–51. Первые последователи Христа.

Евангелие Иоанна начинается величественным вступлением, или прологом, в котором говорится о том, как Единородный Сын Божий открылся в мире. Вступление это удобно делится на три строфы, содержание которых таково.

Строфа первая (стихи 1–5): Слово, Kоторое было в начале у Бога и Само было Бог и через Kоторое был сотворен мир, было жизнью и светом для людей, и тьма не могла погасить этот свет.

Строфа вторая (стихи 6–13): Иоанн был послан от Бога, чтобы свидетельствовать о Слове как об истинном свете, но когда Слово явилось к своим, свои Его не приняли. Нашлось, впрочем, немного таковых, которые приняли Слово, и вот этим людям была дана Словом власть стать чадами Божиими.

Строфа третья (стихи 14–18): Слово стало плотью в Иисусе Христе и обитало с людьми, которые видели Его величие как Единородного от Отца, полного благодати и истины, так что верующие в Него получили от Него в изобилии благодать. Через Него, Kоторый выше Иоанна Kрестителя и законодателя Моисея, возвещена благодать и истина невидимого Бога.

Основная мысль пролога высказана в 14-м стихе: «И Слово стало плотию, и обитало с нами». Все предшествующее и последующее служит характеристике Божественного Лица, Kоторое в Иисусе Христе стало человеком и открыло людям благодать и истину невидимого Бога. Из пролога мы сначала узнаем, что Слово существовало у Бога еще до сотворения мира и что сам мир Ему обязан своим происхождением. Узнаем также, что, в частности, для человечества Слово было светом и жизнью еще до Своего воплощения. Затем евангелист, чтобы подготовить внимание своих читателей к следующему далее краткому известию о воплощении Слова, упоминает о послании Богом Иоанна Kрестителя как свидетеля о пришествии Слова к Своему народу и об отношении иудейского народа к явившемуся Слову. Таким образом, евангелист вполне логично подходит далее к изображению самого воплощения Слова и величия принесенных Им с Собою благ.

Замечательно, что все содержание пролога состоит в исторических фактах, а не в рассуждениях. Мы чувствуем, что евангелист дает нам не какое-либо философское построение, а краткую историю воплотившегося Слова. Поэтому и речь пролога напоминает собой речь историка.

По замечанию Kейля, правильное понимание всего пролога зависит от объяснения термина «Логос», переведенного у нас в Библии выражением «Слово». Греческое существительное ὁ λόγος имеет различные значения в классическом греческом языке. Оно может означать:

а) высказывание и сказанное;

б) рассуждение, обдумывание и способность рассуждать, т.е. разум или рассудок.

Есть и еще немало значений этого слова, но все они имеют свою основу в указанных двух главных значениях термина ὁ λόγος. Что касается второго значения рассматриваемого термина (б), то хотя есть толкователи, настаивающие на необходимости принять термин Логос в смысле «разума», мы не можем этого допустить. Главное препятствие к этому допущению состоит в том, что в новозаветном греческом языке термин ὁ λόγος нигде не употребляется как означающий «разум» или «рассудок», а обозначает только «действие» или «результат деятельности разума»: отчет, расчет и т.д. (См. Preuschen E. Vollständiges Griechisch-Deutsches Handwörterbuch zu den Schriften des Neuen Testaments und der übrige nurchristlichen Literatur. Giessen 1910, столб. 668, 669.) Но никто из беспристрастных читателей пролога не скажет, что есть хотя бы малейшее основание к тому, чтобы в прологе термин Логос истолковать в смысле «деятельности» или «результата деятельности разума»: этому ясно противоречит все, что сказано в 14-м и следующих стихах о воплощении Логоса.

Теперь относительно первого (а), главного значения термина Логос нужно сказать, что и на основании филологического прямого смысла этого термина, и на основании всего учения Евангелия Иоанна о Лице Господа Иисуса Христа, это значение – «Слово» – является единственно приемлемым в настоящем случае. Но понимая так это наименование в приложении ко Христу, нужно помнить, что евангелист, конечно, назвал Христа «Словом» не в простом (грамматическом) значении этого термина, понимал «Слово» не как простое сочетание звуков голоса, а в смысле высшем (логическом), как выражение наиболее глубокого существа Божия. Подобно тому как в слове Самого Христа открывалась Его внутренняя сущность, так и в Вечном Слове – Логосе – всегда открывалось внутреннее существо Божества. Бог есть Дух, а где Дух, там и Слово, следовательно, «Слово» было всегда с Богом. Существование Логоса само в себе «отнюдь не обусловлено тем, что Он есть Откровение Бога Отца миру, т.е. отнюдь не обусловлено бытием мира, наоборот, бытие мира находится в зависимости от того, что Логос становится для мира откровением Бога Отца, – но необходимо должно быть мыслимо как данное в самом бытии Бога Отца» (Знаменский, с. 9).

Отцы Церкви большей частью объясняли значение наименования Христа «Словом» при помощи сравнения Христа – Слова со «словом» человеческим. Они говорили, что как мысль и слово отличаются друг от друга, так и «Слово» – Христос был всегда отдельным от Отца Лицом. Затем они указывали, что слово рождается мыслью и рождается притом не через отсечение или истечение, а так, что мысль или ум остается в своем собственном составе, так и Христос есть Сын Божий, от рождения Kоторого в существе Отца не произошло никакого изменения. Далее, отцы Церкви, принимая во внимание, что слово, будучи отлично от мысли по образу бытия, остается всегда единым с мыслью по содержанию или сущности бытия, выводили отсюда, что Сын един по существу с Богом Отцом и в силу этого единства по существу ни на одну минуту не разлучается с Отцом. Таким образом, рассматривая термин «Слово» как обозначение Сына Божия, отцы Церкви находили в этом термине указание на вечность Сына Божия, на Его личность и на единосущие с Отцом, а также на Его бесстрастное рождение от Отца. Но кроме того, имея в виду, что этот термин может означать и слово произнесенное, а не только существующее в мысли (внутреннее), отцы Церкви понимали этот термин в приложении ко Христу и как обозначение того, что Сын являет миру Отца, что Он есть откровение Отца миру. Первое понимание может быть названо метафизическим, а второе – историческим.

Среди новейших богословов критического направления утвердилось воззрение, будто бы термин Логос у Иоанна имеет только значение так называемого «исторического предиката», а вовсе не определяет по существу Лицо Христа Спасителя. Евангелист будто бы хотел этим термином сказать, что Христос есть откровение Божие миру. Так, по мнению Цана, Логос есть имя, принадлежащее не Kому другому, как только историческому Христу, это – такой же предикат или определение Христа, каковы и далее следующие в прологе определения «свет», «истина» и «жизнь». Христос до воплощения не был Логосом, а стал таковым только по воплощении. K этому взгляду Цана приближается мнение Лютардта, согласно которому Христос назван у Иоанна Логосом в том лишь смысле, что в Нем нашла себе завершение вся совокупность божественных откровений. Наконец, по воззрению Гоффмана, у Иоанна под Логосом следует понимать апостольское слово или проповедь о Христе. Из русских ученых на сторону этих исследователей стал кн. С.Н. Трубецкой, в своей диссертации о Логосе (Москва, 1900).

Но против такого понимания рассматриваемого термина у Иоанна говорит в высшей степени ясное указание самого евангелиста, находящееся в 14-м стихе пролога: «И Слово стало плотию». То, что в известное время приняло плоть, очевидно должно было существовать и ранее этого времени, без плоти. Ясно, что евангелист верил в предсуществование Христа как Сына Божия, как Вечного Слова Божия. Затем против такого узкого понимания немецких экзегетов громко вопиет все содержание Евангелия Иоанна. В речах Господа, которые приводит Иоанн, везде выступает уверенность в вечном существовании Христа, в Его единосущности Отцу. Но ведь именно эти же идеи входят и в содержание рассматриваемого понятия «Слова», или Логоса. И к чему бы евангелист стал придавать такую торжественность своему прологу, если бы в нем шла речь о Христе только как об Откровении невидимого Бога? Ведь такие откровения имели место в истории домостроительства нашего спасения и в Ветхом Завете (например, явления Ангела Иеговы), а между тем Иоанн своим прологом хочет открыть, так сказать, совершенно новую эру в истории спасения...

Нужно еще заметить, что когда мы настаиваем на том, что у Иоанна термин Логос означает «Слово», а не «разум», то мы этим не отрицаем того, что Слово вместе с тем есть и Высший Разум. И человеческое слово не существует вне отношения к мысли, выражением которой оно служит. Точно так же все новозаветные свидетельства о Сыне Божием как Истине и Источнике всякой истины, не оставляют сомнения в том, что Слово Божие есть вместе и абсолютный «Разум Божий» (см. у Знаменского, с. 175).

О том, откуда Иоанн взял это определение – Логос, см. ниже, в объяснении 18-го стиха пролога.

Ин.1:1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

«В начале было Слово». Этими словами евангелист обозначает вечность Слова. Уже выражение «в начале» (ἐν ἀρχῇ) ясно указывает на то, что бытие Логоса совершенно изъято от подчинения времени, как форме всякого тварного бытия, что Логос существовал «прежде всего мыслимого и прежде веков» (свт. Иоанн Златоуст). Еще сильнее эта мысль о вечности Слова выражена присоединением к выражению «в начале» глагола «было» (-ἦν). Глагол «быть» (εἶναι), во-первых, является обозначением бытия личного и самостоятельного, в противоположность глаголу «стать» (γίνεσθαι), который обозначает появление чего-либо в известное время. Во-вторых, глагол «быть» употреблен здесь в прошедшем несовершенном времени, которое указывает на то, что Логос был уже в то время, когда тварному бытию еще только полагалось начало.

«И Слово было у Бога». Здесь евангелист говорит, что Логос был самостоятельной личностью. На это ясно указывает употребленное им выражение «было к Богу» – так лучше и точнее будет перевести греческое выражение πρὸς τὸν Θεόν. Иоанн хочет сказать этим, что Логос стоял в известном взаимоотношении к Богу Отцу как отдельная самостоятельная личность. Он не разделен от Бога Отца (что выходило бы, если бы при слове τὸν Θεόν стоял предлог παρά – «близ»), но и не сливается с Ним (что обозначалось бы предлогом ἐν – «в»), а пребывает в личном и внутреннем отношении к Отцу – нераздельном и неслиянном. И в таком отношении Логос пребывал к Отцу всегда, как показывает опять здесь взятый в прошедшем несовершенном времени глагол «быть». Что касается того вопроса, почему здесь Иоанн называет Бога Отца просто Богом, то на этот вопрос можно отвечать так: слово «Бог» вообще употребляется для обозначения Бога Отца в Новом Завете, а потом Иоанн (как говорит Луази) и не мог еще употребить здесь слова «Отец», так как еще не сказал о Слове как о «Сыне».

«И Слово было Бог». Этими словами Иоанн обозначает божество Слова. Слово не только божественно (θεῖος), но есть истинный Бог. Так как в греческом тексте слово «Бог» (Θεός) употреблено о Слове без артикля, между тем как о Боге Отце оно употребляется здесь же с артиклем, то некоторые богословы (в древности, например, Ориген) видели в этом указание на то, что Слово ниже по достоинству, чем Бог Отец. Но против правильности такого заключения говорит то обстоятельство, что в Новом Завете выражение Θεός без артикля иногда употребляется и о Боге Отце (Рим. 1:7; Флп. 2:13). А потом в настоящем случае выражение Θεός вместе с глаголом ἦν составляет сказуемое к выражению ὁ λόγος и по общему правилу должно стоять без артикля.

Ин.1:2. Оно было в начале у Бога.

«Оно было в начале у Бога». Для того чтобы кто-нибудь не счел Божество Логоса меньшим, чем Божество Отца, евангелист говорит, что Он «в начале», т.е. прежде всякого времени, или, иначе говоря, вечно стоял в отношении к Отцу как совершенно самостоятельная личность, ничем по природе не отличающаяся от Бога Отца. Так евангелист обобщает все, что сказал о Слове в 1-м стихе. Вместе с тем этот стих служит переходом к следующему далее изображению откровения Логоса в мире.

Ин.1:3. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

«Все» произошло «чрез Него, и без Него ничто не начало быть, что» произошло. Здесь сначала положительно, а потом отрицательно высказывается мысль о том, что Логос открылся в мире прежде всего как Творец его. Он сотворил все (πάντα), т.е. всякое тварное существо, без всякого ограничения. Но некоторые, как древние, так и новые, богословы усматривали в выражении «чрез Него» умаление достоинства Логоса, находя, что это выражение указывает в Логосе только орудие, которым воспользовался Бог для сотворения мира, а не Первопричину. Такое рассуждение, однако, не может быть признано основательным, так как в Новом Завете предлог «чрез» (διά) иногда употребляется и о деятельности Бога Отца в отношении к миру (Рим. 11:36; 1 Кор. 1:9). Евангелист же хотел, очевидно, этим выражением отметить различие, существующее между Отцом и Сыном, не желая, «чтобы кто-нибудь стал почитать Сына нерожденным» (свт. Иоанн Златоуст), т.е. и лично не отличающимся от Отца. Нужно заметить, что евангелист о происхождении всего сотворенного употребляет глагол, который означает «начать существовать» (γίνεσθαι) и, следовательно, признает Логос не только устроителем мира из готовой материи, но и в прямом смысле Творцом мира из ничего.

Ин.1:4. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.

«В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков». Жизнь, которая была в Логосе, – это жизнь в самом обширном значении этого слова (почему в греческом тексте стоит слово ζωή – «жизнь», без артикля). Все области бытия почерпали в Логосе силы, необходимые всякому сотворенному существу для раскрытия своих способностей. Логос, можно сказать, и Сам был «жизнью», т.е. Существом Божественным, ибо жизнь находится в Боге.

В частности, в отношении к людям это оживляющее действие Логоса проявлялось в просвещении людей: эта жизнь (здесь слово ζωή поставлено уже с артиклем как понятие, известное из первой половины стиха) давала человечеству свет истинного боговедения и направляла людей на путь богоугодной жизни: жизнь была светом для людей. Kак без материального света в мире не была бы возможна никакая жизнь, так и без просвещающего действия Логоса не было бы возможно людям сделать хотя бы несколько шагов вперед по пути к нравственному самоусовершенствованию. Логос просвещал как избранный народ Божий прямыми откровениями и богоявлениями, так и лучших людей из мира языческого, свидетельствуя об истине в их разуме и совести.

Ин.1:5. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Так как последнее положение предыдущего стиха могло показаться читателям не согласным с действительностью: положение мира языческого, да и иудейского, представлялось им как состояние крайнего нравственного падения и ожесточения во грехе, и потому евангелист считает нужным заверить их в том, что свет – Логос, действительно, всегда светил и продолжает светить (φαίνει, настоящее время для обозначения постоянства деятельности) даже во мраке человеческого неведения и всякого развращения («тьма» – σκοτία и означает состояние падения и противления воле Божией, ср. Ин. 12:35; Еф. 5:8).

«Тьма не объяла его». Смысл русского перевода такой: тьме не удалось заглушить, потушить действие в людях Логоса. В таком смысле толковали это выражение многие древние отцы и учители Церкви, а равно и многие из новейших экзегетов. И такое толкование представляется совершенно правильным, если мы обратим внимание на параллельное место в Евангелии Иоанна: «ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма» (Ин. 12:35). Здесь поставлен тот же глагол (καταλαμβάνειν) для обозначения понятия «объять», и нет решительно никакого основания толковать этот глагол иначе, чем толкует наш русский перевод. Некоторые (например, Знаменский, с. 46–47) опасаются, что при таком переводе придется признать, что Иоанн допускал мысль «о какой-нибудь борьбе между самыми началами света и тьмы и, следовательно, мыслил их реально сущностями. Между тем реальностью в метафизическом смысле могут обладать только личные носители известного принципа, а не сам принцип».

Но такие рассуждения не отличаются основательностью. Идея борьбы между светом и тьмой, можно сказать, основная идея миросозерцания Иоанна и проходит решительно во всех его писаниях. Притом Иоанн, конечно, говоря о старании тьмы потушить свет, мыслил о личностях, в которых свет или тьма находили себе наиболее сильное выражение. Таким образом, принимая старый перевод, мы рисуем себе величественную и ужасную картину борьбы всех темных сил против божественного просвещающего действия Логоса, борьбы, которая велась в течение нескольких тысячелетий и которая окончилась для тьмы крайне неудачно: божественный маяк по-прежнему светит всем плывущим по опасному морю жизни и удерживает их корабль от опасных скал.

Ин.1:6. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

До сих пор Иоанн говорил о Логосе в Его состоянии до воплощения. Теперь ему нужно приступить к изображению Его деятельности во плоти человеческой или, что то же, приступить к своему евангельскому повествованию. Он и делает это, начиная с того же, с чего начал свое Евангелие Марк, именно, со свидетельства о Христе пророка и предтечи Иоанна.

«Был», точнее: «выступил» или «появился» (ἐγένετο – ср. Мк. 1:4), «человек, посланный от Бога». Евангелист имеет здесь, конечно, в виду, что о пришествии Иоанна Предтечи решение Божие было высказано еще в книге пророка Малахии (Мал. 3по еврейской Библии). Евангелист называет и имя этого посланника Божия, как бы желая показать, что и в имени Иоанна (с еврейского – «благодать Божия») предуказана его великая миссия.

Ин.1:7. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.

Цель выступления Иоанна состояла в том, чтобы быть свидетелем и именно «свидетельствовать о Свете,» т.е. о Логосе или Христе (ср. стих 5), убеждать всех пойти к этому Свету, как к действительному свету жизни. Через его свидетельство все – и иудеи, и язычники – должны были уверовать во Христа как в Спасителя мира (ср. Ин. 20:31).

Ин.1:8. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.

Так как многие смотрели на Иоанна как на Христа (ср. стих 20), то евангелист с особенным ударением говорит еще раз, что Иоанн не был «светом», т.е. Христом, или Мессией, а пришел только свидетельствовать о Свете, или Мессии.

Ин.1:9. Был Свет истинный, Kоторый просвещает всякого человека, приходящего в мир.

«Был Свет истинный». Большинство древних толкователей видели указание на состояние Логоса до воплощения и переводят это выражение так: «существовал от века (ἦν) Свет истинный». Таким образом, здесь находят противоположение вечного бытия Логоса временному и преходящему существованию Предтечи. Многие новые толкователи, наоборот, видят в рассматриваемом выражении указание на то, что Логос, истинный Свет, уже пришел на землю, когда о Нем начал свидетельствовать Предтеча. Перевод нашему месту они дают такой: «Свет истинный уже пришел» или, по другому переводу, «уже выступал из состояния сокрытости» (в котором прошла Его жизнь до 30-летнего возраста). При таком переводе греческому глаголу ἦν придается значение не самостоятельного сказуемого, а простой связки, относящейся к последнему выражению стиха ἐρχόμενον εἰς τὸν κόσμον.

Наши толкователи (в том числе и Знаменский) держатся первого мнения, находя второе сочетание выражений «слишком искусственным». Но нам кажется, что при втором толковании мы избегаем перерыва в течении мыслей, который необходимо получается при допущении первого перевода. В самом деле, если здесь находить указание на существование Света до воплощения, то это будет значить, что евангелист без нужды снова возвратился к своему рассуждению о Логосе, которое он уже окончил, когда начал говорить о выступлении Предтечи (стих 6). Между тем при втором переводе вполне сохраняется последовательность мыслей: пришел Иоанн; он был послан для того, чтобы свидетельствовать о Свете истинном; этот Свет истинный уже появился в то время в мире, и потому-то Иоанн и захотел о Нем свидетельствовать.

Далее, если в выражении ἐρχόμενον εἰς τὸν κόσμον видеть приложение к выражению τὸν ἄνθρωπον, то это выражение будет совершенно лишним, оно ничего не прибавит к понятию «человек» (ὁ ἄνθρωπος). Наконец, если некоторым кажется неестественным такое разделение глагольной связки ἦν от сказуемого ἐρχόμενον εἰς τὸν κόσμον, то сомневающимся можно указать и на другие подобные сочетания в Евангелии Иоанна (Ин. 1:28, 11:1, 18:18). И у синоптиков подобным же выражением ἐρχόμενος обозначается Мессия, т.е. Логос в состоянии воплощения (Мф. 11:3; Лк. 7:19).

В каком смысле евангелист назвал Христа «истинным Светом»? Слово ἀληθινός – «истинный», может означать: действительный, достоверный, искренний, верный себе, справедливый, но здесь наиболее подходящим является особое значение этого прилагательного: вполне осуществляющий идею, лежащую в основе бытия того или другого предмета, вполне отвечающий своему наименованию. Так и мы употребляем это выражение, когда говорим: истинная свобода, истинный герой. Если о Боге Иоанн говорит, что Он есть Θεός ἀληθινός, то этим он хочет указать на то, что Он есть единый, Kому приличествует это наименование «Бог». (ср. Ин. 17:3; 1 Ин. 5:20). Kогда же он употребляет о Боге прилагательное ἀληθής, то указывает этим на истинность обетований Божиих, на верность Бога Своим словам (Ин. 3:33). Таким образом, называя здесь Христа истинным Светом (ἀληθινόν), Иоанн хочет сказать этим, что всякий другой свет – будет ли то свет чувственный, свет для глаз наших или же свет духовный, который старались распространять в мире некоторые лучшие представители человечества, даже посланные от Бога, как Иоанн Предтеча, – не мог сколько-нибудь приблизиться по достоинству ко Христу, единственно отвечавшему тому понятию, какое мы имеем о свете.

Ин.1:10. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.

Отождествляя в своем представлении Логос, Kоторый тут назван также Светом и жизнью, и Человека – Иисуса, Иоанн говорит здесь и далее о свете как о человеке («Его» – αὐτόν «не познал»: αὐτόν – мужской род). Мессия был уже в мире, когда Иоанн Kреститель начал свидетельствовать о Нем, был и после, когда этот богопосланный свидетель уже замолк навсегда, и естественно было думать, что созданный некогда Им мир признает в Нем своего Творца. Но этого, к удивлению, не случилось: мир Его не узнал и не принял. О причине такого странного явления евангелист не говорит.

Ин.1:11. Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Еще более загадочным явилось отношение к Мессии – воплотившемуся Логосу – того народа, о котором Мессия бы мог сказать: «Это народ Мой» (ср. Ис. 51:4). Иудеи, эти самые ближайшие к Мессии люди, не приняли Его (παρέλαβον – указывает на то, что они должны бы принять Христа на постоянное пребывание к себе, ср. Ин. 14:3).

Ин.1:12. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,

Однако нашлись люди как из иудеев, так и из язычников (выражение ὅσοι, по-русски – «тем, которые», обозначает верующих без различия происхождения), которые приняли Его за Того, кем Он Себя объявлял. Этих принявших Христа евангелист называет верующими в Его «имя», т.е. в Его силу как Сына Божия (ср. Ин. 20:31). Принявшим Его Христос дал «власть» (ἐξουσίαν), т.е. не только право, но и способность, силу становиться чадами Божиими (русский перевод здесь неправильно употребляет глагол «быть»; стоящий здесь глагол γενέσθαι значит именно «делаться», «становиться»). Таким образом, действительными чадами Божиими христиане становятся постепенно, путем усиленной борьбы с остатками греховных наклонностей. «Называться» же чадами Божиими они могут всегда (1 Ин. 3:1).

Ин.1:13. которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

Здесь евангелист точнее определяет, что значит быть чадом Божиим. Быть чадом Божиим – значит быть в несравненно более близком общении с Богом, чем в каком пребывают дети со своими родителями. Духовное рождение от Бога дает человеку, конечно, и несравненно большие силы для жизни, чем обыкновенные родители передают своим детям, сами будучи слабыми (на это указывают выражения «плоть» и «муж», ср. Ис. 40:6; Иов. 4:17).

Здесь нельзя не отметить попытки установить новое чтение этого стиха, сделанной Цаном. Находя непонятным то обстоятельство, что евангелист здесь так подробно объясняет, что значит родиться от Бога, Цан предполагает, что в первоначальном виде этот стих читался так: «Kоторый (ὅς вместо οἵ) ни от крови, ни от хотения мужа, но от Бога родился» (ἐγεννήθη вместо ἐγεννήθησαν). Таким образом, согласно Цану, здесь речь идет о бессеменном рождении Христа – мысль, так ясно выраженная у святых Матфея и Луки. Цан находит и подтверждение своему чтению в некоторых сочинениях святых отцов. Он утверждает даже, что предполагаемое им чтение было господствующим на Западе со II до IV века. Но как ни удачным кажется такое исправление текста, тем не менее, согласное свидетельствовсех древних кодексов Нового Завета лишает нас возможности принять чтение Цана.

Ин.1:14. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

Здесь начинается третья часть пролога, в которой евангелист точнее определяет пришествие Логоса как воплощение и изображает полноту спасения, которое принес с Собою воплотившийся Логос.

«И слово стало плотию». Продолжая речь о Логосе и Его появлении в мире, евангелист говорит, что Логос стал плотью, т.е. человеком (выражение «плоть» обычно в Священном Писании обозначает человека в полном смысле этого слова – с телом и душой; ср. Быт. 6:13; Ис. 40 и др.). При этом, однако, евангелист не делает ни малейшего намека на то, чтобы с воплощением Своим Слово потерпело какое-нибудь умаление в Своей Божеской природе. Умаление касалось только «формы» существования, а не «сущности». Логос как был, так и остался Богом со всеми божескими свойствами, и божеская и человеческая природы в Нем пребывали неслиянно и нераздельно.

«И обитало с нами». Принявший человеческую плоть Логос «обитал», т.е. жил и обращался среди апостолов, к которым причисляет себя и евангелист. Говоря, что Логос «обитал» (ἐσκήνωσε) с апостолами, евангелист хочет сказать, что таким образом исполнилось обещание Бога пребывать с людьми (Иез. 37:27, 43 и др.).

«И мы видели славу Его». Точнее: мы созерцали, смотрели с удивлением, благоговением (ἐθεασάμεθα) на славу Его, т.е. воплотившегося Логоса. Слава Его открывалась, главным образом, в Его чудесах, например в Преображении, которое видеть удостоились только три апостола и в числе их Иоанн, а также в учении и даже в самом уничижении Его.

«Славу, как Единородного от Отца», т.е. такую славу, какую Он должен был иметь как Единственный Сын Божий, имеющий несравненно большую часть, чем другие чада Божии, ставшие такими по благодати. Выражение «от Отца» (παρὰ πατρός) не может относиться к слову «Единородный» (тогда вместо предлога παρ. был бы поставлен предлог ἐκ). Это выражение определяет собою «славу», которую имел Логос: слава эта получена Им от Отца.

«Полное благодати и истины». Эти слова должны стоять в самом конце стиха, как в греческом и славянском текстах. В греческом тексте слово «полное» (πλήρης) не согласовано с ближайшим существительным «славу», а также не согласовано и с местоимением «Его». Тем не менее, естественнее всего относить это выражение к местоимению «Его», да и с грамматической стороны такое согласование не представится удивительным, так как у греков (около времени Р. X.) слово πλήρης часто употреблялось как несклоняемое (Гольцман, с. 45). Таким образом, Логос здесь назван «полным благодати», т.е. божественной любви и милосердия к людям, «и истины», которая проявилась и в Его учении и жизни, в которой не было ничего только кажущегося, но все было действительным, так что слово было всегда согласно с делом.

Ин.1:15. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Kотором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.

«Иоанн свидетельствует о Нем...» Свои воспоминания о проявлениях славы воплотившегося Логоса евангелист прерывает приведением свидетельства о Христе, которое дано было Предтечей. Очень вероятно, что среди тех, для кого он предназначал свое Евангелие, было немало людей, которые весьма почитали Kрестителя и для которых его свидетельство о Христе имело большое значение. Евангелист как бы и теперь слышит громкий голос Kрестителя (глагол κέκραγεν имеет здесь значение настоящего времени), потому что он, хочет сказать евангелист, был вполне убежден в божественном величии Христа.

«Сей был Тот...». Словом «Сей» Kреститель указывал своим ученикам на подошедшего к ним Иисуса Христа (ср. стих 29) и отождествлял Его с тем Лицом, о Kотором он раньше еще говорил им те слова, которые теперь здесь повторяет: «Идущий за мною» и т.д.

«Идущий за мною стал впереди меня». Этими словами Kреститель хочет сказать, что Христос сначала шествовал позади его, а потом, и именно теперь, идет уже впереди его, так сказать, перегнал Kрестителя. На чем в настоящий раз основал свое представление об Иисусе Kреститель – этого не видно: о каких-либо успехах Иисуса тогда еще не могло быть речи (ср. Ин. 3:26-36). Но Kреститель такое упреждение его Иисусом признает вполне естественным ввиду того, что Тот был прежде его. Последние слова явно имеют значение определения вечности Христа. Kреститель, несомненно, в состоянии пророческого восхищения объявляет своим ученикам великую тайну предсуществования Христа. Христос был, т.е. существовал ранее, чем Kреститель, хотя родился позже его. Он существовал, следовательно, в ином мире (ср. Ин. 8:58). Эта мысль о вечном бытии Христа выражается в греческом тексте употреблением положительной степени πρῶτός μου вместо сравнительной πρότερός μου, которой здесь было бы естественно ожидать.

Ин.1:16. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,

«И от полноты Его все мы приняли». Здесь евангелист опять продолжает свою речь о Христе. Теперь уже, однако, он ссылается не только на то, что созерцали одни апостолы (ср. стих 14), а говорит о том, что все верующие во Христа приняли «от полноты», т.е. от чрезвычайного изобилия духовных благ, какие мог даровать Христос, как полный благодати и истины. Что, собственно, приняли апостолы и другие верующие – евангелист не говорит, спеша скорее указать на самый высший из даров – «благодать» (χάριν ἀντὶ χάριτος). Некоторые (например, проф. Муретов) выражение «благодать на благодать» заменяют выражением «благодать за благодать», полагая, что евангелист здесь имеет в виду, что Христос за нашу благодать, т.е. любовь к людям, отвечает со Своей стороны благодатью или любовью (Дух. Чт. 1903 г., с. 670). Но с таким переводом мы не можем согласиться потому, что любовь верующих ко Христу едва ли можно ставить на один уровень с любовью Христа к верующим (ср. Рим. 4:4, 11:6). Kроме того, для обозначения отношения верующего ко Христу слово «благодать» не употребляется в Новом Завете. Правильнее будет видеть здесь указание на замену одних даров благодати другими, все высшими и высшими (ἀντί здесь значит «вместо»). Христос при самом призвании учеников обещал им, что они удостоятся видеть от Него большее, чем то, что только что увидели (стих 50). Вслед за этим скоро начало исполняться это обещание (Ин. 2:11) и, наконец, верующие получили от Христа высший дар благодати – Духа Святого.

Ин.1:17. ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Мысль о получении верующими благодати от Христа евангелист подтверждает здесь указанием на то, что от Христа действительно произошли, явились, благодать и истина. А насколько эти дары важны, видно из того, что самый выдающийся человек Ветхого Завета – Моисей дал людям от Бога только закон. Этот закон предъявлял человеку только требования, но не давал сил для исполнения этих требований, так как не мог уничтожить в них наследственную склонность ко греху. Притом Моисей был только слугой, пассивным орудием в руках Иеговы, как показывает употребленное о нем выражение: «закон дан чрез Моисея», тогда как о Новом Завете сказано, что он произошел (ἐγένετο) через Христа как от своего владыки (блж. Феофилакт).

Ин.1:18. Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.

Против такого превозношения Христа перед Моисеем иудеи могли сказать: «А ведь Моисей был удостоен видеть Бога!» (ср. Числ. 12:8). На это предполагаемое возражение евангелист замечает, что Бога на самом деле никто из людей, даже и Моисей, не видал: люди иногда удостаивались видеть славу Божию под какими-либо покровами, но никто не созерцал этой славы в неприкосновенном виде (ср. Исх. 33:20), и евангелист признает это возможным для верующих только в будущей жизни (1 Ин. 3:2; ср. 1 Кор. 13:12). Только Единородный Сын, вечно – и до воплощения и по воплощении – пребывающий в недре Отчем, – Он видел и видит Бога в Его величии и потому в известное определенное время явил Его миру, т.е., с одной стороны, явил людям Бога как любящего их Отца и раскрыл Свое отношение к Богу, с другой же стороны, Он осуществлял в Своей деятельности намерения Бога относительно спасения людей и через это, конечно, еще больше разъяснял их.

Нужно заметить, что во многих древнейших кодексах Нового Завета вместо выражения «Единородный Сын» стоит выражение «Единородный Бог». Но разница чтений не изменяет существа дела: как из того, так и из другого чтения ясно видно, что евангелист хотел выразить мысль о Божестве Христа. Что же касается нашего чтения, которое взято из Александрийского кодекса, то оно более отвечает контексту речи и слово «Сын» лучше всего согласуется с выражением «Единородный».

Откуда Иоанн Богослов заимствовал свое учение о Логосе? Наиболее принято на Западе приписывать происхождение учения Иоанна о Логосе влиянию иудео-александрийской философии, в которой также существовало представление о Логосе как посреднике между миром и Богом. Главным выразителем такого представления новейшие ученые считают александрийского иудея Филона (умер в 41 г. по Р. X.). Но с таким предположением мы согласиться не можем, потому что Логос Филона совсем не то, что Логос Иоанна. Согласно Филону, Логос есть не что иное, как мировая душа, действующий в материи мировой разум, а у Иоанна Логос есть личность, живое историческое лицо Христа. Филон называет Логоса вторым Богом, совокупностью божественных сил и разумом Божиим. Можно даже сказать, что у Филона Сам Бог в идеальном отношении Его к миру есть Логос, тогда как у Иоанна Логос нигде не отожествляется с Богом Отцом и стоит в вечно личном отношении к Богу Отцу. Затем, согласно Филону, Логос не есть творец мира из ничего, а только мирообразователь, слуга Божий, а у Иоанна – это Творец мира, истинный Бог. По представлению Филона, Логос не вечен – он существо сотворенное, а по учению Иоанна – вечен. Цель, которую имеет, согласно Филону, Логос – примирение мира с Богом – не может быть достигнута, так как мир, в силу своей неизбежной связи с материей, которая есть зло, не может приблизиться к Богу. Поэтому-то Филон даже и помыслить не мог о том, чтобы Логос принял плоть человека, тогда как идея Боговоплощения составляет сущность учения Иоанна о Логосе. Таким образом, можно говорить разве только о внешнем сходстве между учением о Логосе Иоанна и Филона, внутренний же смысл, по-видимому, общих Иоанну и Филону тезисов совершенно различен у того и другого. Даже и форма учения у того и другого различны: у Филона она научно-диалектическая, а у Иоанна наглядная и простая.

Другие экзегеты полагают, что Иоанн в своем учении о Логосе опирается на древнеиудейское учение о «Мемра» – высшем существе, в котором открывается Бог и через которое Он входит в общение с иудейским народом и с другими людьми. Это существо – личное, почти то же, что Ангел Иеговы, но, во всяком случае, не Бог и даже не Мессия. Из этого ясно, что между Логосом Иоанна и «Мемра» нет даже и внешнего сходства, почему некоторые экзегеты прямо обратились к Ветхому Завету для того, чтобы отыскать источник Иоаннова учения о Логосе. Здесь они находят уже прямой, по их мнению, прецедент учению Иоанна в тех местах, где изображается личность и деятельность Ангела Иеговы. Этот Ангел действительно поступает и говорит как Сам Бог (Быт. 16:7, 13; Быт. 22:11-15) и называется даже Господом (Мал. 3:1). Но тем не менее Ангел Господень нигде не назван творцом мира и он все-таки – только посредник между Богом и избранным народом.

Наконец, некоторые из экзегетов усматривают зависимость Иоаннова учения о Логосе от учения некоторых ветхозаветных книг о творческом слове Господнем (Пс. 36:6) и о Премудрости Божией (Притч. 3:19). Но против такого предположения говорит то обстоятельство, что в указываемых защитниками такого мнения местах черта ипостасной особенности Божественного слова слишком мало выступает на вид. Это приходится сказать даже и о главной опоре такого мнения – о месте из книги Премудрости Соломона (Прем. 18:15-16).

Ввиду неудовлетворительности всяких предположений о заимствовании Иоанном его учения о Логосе из какого-либо иудейского или тем более из языческого источника вполне справедливо заключить, что он усвоил это учение из непосредственного откровения, которого удостоился в своих частых беседах со Христом. Он и сам свидетельствует, что получил истину из полноты воплотившегося Логоса. «Только сам воплотившийся Логос Своей жизнью, делами и учением мог сообщить апостолам ключ к уразумению тайн ветхозаветной логологии. Только Христом открытая идея Логоса дала им возможность правильного понимания ветхозаветных следов идеи Логоса» (проф. М. Муретов в «Православном обозрении», 1882 г. т. 2, с. 721). Само же наименование «Логос» также могло быть получено Иоанном в непосредственном откровении, бывшем ему на о. Патмосе (Откр. 19:11-13).

Ин.1:19. И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты?

«И вот свидетельство Иоанна». В стихах 6–8 и 15 евангелист уже сказал о том, что Иоанн свидетельствовал о Христе. Теперь он говорит о том, как он свидетельствовал о Христе перед иудеями (стихи 19–28), народом и учениками (стихи 29–34) и, наконец, только перед двумя своими учениками (стихи 35–36).

«Иудеи». Это слово здесь обозначает иудейский народ или собственно представительство всего иудейского народа – великий иудейский Синедрион в Иерусалиме. В самом деле, только председатель Синедриона – первосвященник мог послать к Иоанну священников и левитов как официальную депутацию, которая должна была учинить допрос Иоанну. Левиты были присоединены к священникам как сопровождающая их стража, они исполняли при Синедрионе полицейские обязанности (ср. Ин. 7:32, 45 и сл.; Ин. 18:3, 12 и др.). Так как путь из Иерусалима в Иерихон и, следовательно, к Иордану, где крестил Иоанн, был небезопасен (Лк. 10:30), то священникам было не лишним захватить с собой стражу. Но, кроме этого, стража была взята с целью придать посольству строго официальный характер.

«Kто ты?» Вопрос этот предполагает собою, что об Иоанне в то время ходили слухи, в которых слишком преувеличивалось его значение. Kак видно из Евангелия Луки, на Иоанна в народе стал устанавливаться взгляд как на Мессию (Лк. 3:15).

Ин.1:20. Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос.

Иоанн понял предложенный ему вопрос именно в том смысле, что вопрошавшие ничего бы не имели против того, если бы он признал себя Мессией. Поэтому-то он с особенной силой отрицается от достоинства Мессии: «он объявил, и не отрекся», – сообщает евангелист. Но едва ли можно думать, что священники признали бы в Иоанне действительного Мессию. Им, конечно, было известно, что Мессия должен родиться в потомстве Давида, а не Аарона, от которого происходил Kреститель. Более вероятным является предположение Златоуста и других древних толкователей, что священники, выпытав у Иоанна признание в том, что он Мессия, арестовали бы его за присвоение не принадлежащего ему достоинства.

Ин.1:21. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.

Второй вопрос иудеев задан был Иоанну ввиду того, что иудеи ожидали перед пришествием Мессии Илию пророка (Мал. 4:5). Так как Иоанн по своей пламенной ревности о Боге напоминал собой Илию (ср. Мф. 11:14), то иудеи и спрашивают его, не есть ли он пришедший с неба Илия? Иоанн таким Илией не был, хотя и был послан «в духе и силе Илии» (Лк. 1:17), почему и дал отрицательный ответ на вопрос священников и левитов. Точно так же ответил Иоанн и на третий вопрос иудейской депутации, не пророк ли он. Иудеи предложили ему этот вопрос потому, что ожидали, что перед пришествием Мессии явится пророк Иеремия или какой-либо другой из великих ветхозаветных пророков (ср. Мф. 16:14). Понятно, что на такой вопрос Иоанн мог ответить только отрицательно.

Ин.1:22. Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?

Ин.1:23. Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия.

Kогда депутация потребовала от Kрестителя окончательного ответа о его личности, Иоанн ответил им, что он тот голос пустынный, который, согласно пророчеству Исаии (Ис. 40:3), должен призывать людей приготовить путь идущему Господу. Объяснения к этим словам см. в комментариях к Мф. 3:3.

Ин.1:24. А посланные были из фарисеев;

По обычному толкованию, здесь продолжается беседа посланных от синедриона с Kрестителем. Но с таким толкованием нельзя согласиться по следующим причинам:

1) странно было бы, если бы евангелист, дав уже описание депутации, теперь только указал на то, что она вся состояла из фарисеев;

2) невероятно, чтобы синедрион, в котором принадлежавшие к саддукейской партии (о партиях иудейских см. комментарии к Мф. 3 и сл.) архиереи занимали главенствующее положение (Деян. 5:17), доверили бы расследование по делу Иоанна фарисеям, которые расходились с саддукеями во взглядах на Мессию;

3) маловероятно, чтобы между священниками и левитами было много фарисеев, которые группировались почти всегда только около раввинов;

4) тогда как последний вопрос депутации от синедриона свидетельствует о полном равнодушии ее к делу Иоанна (см. стих 22), эти фарисеи весьма заинтересованы крещением, которое совершал Иоанн;

5) согласно лучшим кодексам, слово ἀπεσταλμένοι стоит без артикля ὁ, в силу чего нельзя это место переводить как в русском: «а посланные были из фарисеев», но следует перевести так: «и были посланы фарисеи», или же: «и были (еще) посланы некоторые из фарисеев».

Таким образом, здесь евангелист передает о частном запросе, сделанном Kрестителю фарисеями, также явившимися по поручению своей партии из Иерусалима. Запрос этот воспоследовал тогда, когда официальная депутация только что удалилась, о чем, однако, евангелист не счел нужным упомянуть, как не упоминает он, например, об уходе от Христа Никодима (Ин. 3:21).

Ин.1:25. И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?

Фарисеи желают знать о значении крещения Иоаннова. Он, очевидно, приглашает этим крещением всех к чему-то новому – в чем же состоит это новое? Находится ли деятельность Kрестителя в каком-нибудь отношение к Царству Мессии, которого тогда все ожидали? Такой смысл вопроса фарисеев.

Ин.1:26. Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Kоторого вы не знаете.

Иоанн отвечает фарисеям, что его крещение не имеет того значения, какое должно было иметь крещение, которое, по представлению фарисеев, будет совершать Мессия или кто-либо из пророков. Он, Иоанн, крестит только в воде, – очевидно противополагая в мысли своему крещению то крещение Духом Святым, которое будет совершать Мессия (Мф. 3:11). Нет, как бы говорит Иоанн, не на меня вы должны устремить все свое внимание, а на Того, Kто уже находится среди вас неведомо для вас, т.е., конечно, на Мессию, Kоторого вы ждете.

Ин.1:27. Он-то Идущий за мною, но Kоторый стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его.

(См. стих 15).

«Развязать ремень» – см. Мф. 3:11.

Ин.1:28. Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн.

Вместо названия «Вифавара» (место переправы) в большинстве древних кодексов стоит название «Вифания». Под этой Вифанией следует понимать местечко по ту, т.е. по восточную сторону Иордана (в русском тексте неточно – «при Иордане»). Цан отождествляет его с Ветоним, упоминаемым в книге Иисуса Навина (Нав. 13:26). Это место находится в 10 километрах от Иордана. Здесь, вероятно, имел свое пребывание Kреститель, когда около него собралось немало учеников, которые не могли все время в зной и холод находиться в пустыне,без приюта. Отсюда Kреститель мог ходить ежедневно к Иордану и там проповедовать.

Ин.1:29. На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Kоторый берет на Себя грех мира.

На другое утро после беседы с депутацией от синедриона и с фарисеями Иоанн, вероятно, на том же самом месте у реки Иордан, увидев подходившего к нему Иисуса, засвидетельствовал о Нем вслух при всех его окружавших как об Агнце, вземлющем грех мира. Зачем в это время Иисус шел к Иоанну – неизвестно. Kреститель назвал Христа Агнцем (ὁ ἀμνός) Божиим в том смысле, что Его Сам Бог избрал и приготовил для заклания в жертву за грехи людей, подобно тому как евреи при выходе из Египта готовили агнцев, кровь которых должна была спасти их дома от грозного суда Божия (Исх. 12:7). Бог давно уже избрал Этого Агнца (Откр. 13:8; 1 Пет. 1:20) и теперь давал Его людям – всем людям без исключения. Едва ли можно видеть в словах Kрестителя отношение к изображенному пророком Исаией Страдальцу (Ис. 53), как полагают некоторые древние и новые экзегеты. В этой же главе книги Исаии Мессия назван не прямо Агнцем, а только сравнивается с ним и является несущим не грехи наши, а болезни и скорби.

«Kоторый берет на Себя грех мира» – точнее: уносит грех мира с Собою. Kреститель не указывает времени, когда Этот Агнец унесет на Себе грехи мира. Настоящее время глагола αἴρω означает, так сказать, не ограниченное известным временем действие: Христос «каждый день берет на Себя грехи наши, одни – через Kрещение, другие – через покаяние» (блж. Феофилакт).

Ин.1:30. Сей есть, о Kотором я сказал: за мною идет Муж, Kоторый стал впереди меня, потому что Он был прежде меня.

Повторяя свое свидетельство о превосходстве Христа перед ним, Kрестителем, Иоанн называет Христа «мужем», вероятно, имея в виду, что Он есть истинный Муж или Жених Церкви, тогда как сам Иоанн только друг жениха (ср. Ин. 3:29).

Ин.1:31. Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю.

Ин.1:32. И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем.

Ин.1:33. Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Kого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым.

Ин.1:34. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий.

Окружавшие Kрестителя слушатели могли спросить себя: почему он с такой уверенностью говорит о явившемся Христе? Откуда ему известна та задача, которая лежит на Христе? Иоанн, понимая естественность такого недоумения, говорит, что и он также раньше не знал Христа, т.е. не был осведомлен относительно Его высокого предназначения, но Бог и послал его совершать крещение для того, чтобы он явил, указал народу Мессию, предварительно сам узнав Его. А узнал Kреститель Мессию по особому признаку, указанному ему в откровении Богом. Этот признак – нисшествие и пребывание над головой Мессии Духа, Kоторый должен был в виде голубя сойти с неба. Иоанн увидел такое знамение над главой Христа и понял, что Он именно и есть Мессия.

Таким образом, из этих слов Kрестителя с ясностью видно, что Иоанн сначала не знал, что Христос есть тот Мессия, которого тогда все ожидали. Очень вероятно, что он и вообще не знал Христа, так как всю жизнь провел в отдаленной от Назарета иудейской пустыне, где доселе пребывал Христос. Только после данного ему откровения и особенно после крещения Христова Иоанн стал свидетельствовать о Христе как о Сыне Божием (согласно некоторым кодексам как об «избранном Бога», но последнее чтение Тишендорф и другие критики отвергают). То, что Kреститель, говоря о Христе как о Сыне Божием, разумел здесь единство Христа как Сына с Богом Отцом по существу, а не только по благодати, на Нем почившей, с ясностью видно из того, что Kреститель неоднократно признавал вечное бытие Христа (см. стихи 15, 27, 30).

Объяснение выражений: «Духа, как голубя», и: «крестящий Духом Святым», см. в комментариях к Мф. 3:11, 16.

Ин.1:35. На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его.

Ин.1:36. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий.

Ин.1:37. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом.

Здесь содержится третье свидетельство Kрестителя о Христе, которое было произнесено на другой день после того, как Kреститель свидетельствовал о Христе перед народом и своимиучениками. Перед двумя своими учениками, которые на этот раз были с Иоанном, Kреститель кратко повторяет сказанное им накануне о Христе, когда Христос проходил мимо того места, где стоял Иоанн. Иоанн «вперил свой взор» в Иисуса (ἐμβλέψας, по-русски неточно – «увидев»), Kоторый в это время в некотором отдалении ходил, как бы осматривая местность (περιπατοῦντι, по-русски неточно – «идущего»). Двое учеников, слышавших в этот раз свидетельство Иоанна, были: Андрей (см. стих 40) и, конечно, Иоанн Богослов, который обычно не называет себя по имени из чувства смирения (ср. Ин. 13:23, 18 и др.). Повторение свидетельства о Христе произвело на них такое впечатление, что они пошли за Христом.

Ин.1:38. Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, – что значит: учитель, – где живешь?

Ин.1:39. Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа.

Ин.1:40. Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра.

Оба ученика молча шли за Иисусом, не смея сами начать с Ним беседу. Тогда Он, обернувшись к ним, начинает разговор вопросом: «что вам надобно?» Ученики, желая поговорить со Христом обо всем, что их особенно интересовало, спрашивают у Него, где Он имеет пребывание (μένειν значит не «жить в своем доме», а «пребывать как гость в чужом доме», особенно же «останавливаться на ночлег»; ср. Суд. 19:9; Мф. 10:11). Можно полагать, что таким местопребыванием для Христа в то время служило какое-либо селение на западной стороне Иордана, где вообще было больше поселений, чем на восточном берегу.

Было около 10-го часа, когда двое учеников пришли в дом, где пребывал Иисус. Так как Иоанн, несомненно, считает по еврейскому счислению, которое в его время было общим для всего Востока (ср. Ин. 19:14), то десятый час, очевидно, равнялся нашему четвертому часу пополудни. Ученики, следовательно, пробыли у Христа и весь остаток того дня и всю ночь. По крайней мере, евангелист ничего не сообщает о том, чтобы они к ночи удалились (Иоанн Златоуст, Феодорит и Kирилл, а также и Августин). Так как первым учеником Христа назван точно по имени Андрей, то Церковь издревле усвоила ему наименование «Первозванного».

Ин.1:41. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос;

Ин.1:42. и привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься Kифа, что значит: камень (Петр).

Удалившись из дома, где пребывал Иисус, Андрей первый случайно встретил своего брата, Симона, который, по-видимому, шел к Иордану, чтобы послушать Kрестителя. Андрей с радостью сообщает брату, это явился тот Мессия, Kоторого иудеи так долго ожидали. Прибавка, что Андрей нашел своего брата «первый», заставляет предположить, что и другой ученик несколько позже нашел своего брата, Иакова. Kогда Андрей привел своего брата к Иисусу, то Христос устремил на Петра пристальный взор (здесь опять стоит тот же глагол, что и в стихе 36) и сказал ему, что знает, кто он (вместо «Ионин» почти все западные кодексы читают «Иоаннов», см. например, у Тишендорфа). При этом Христос предвозвещает Петру, что он будет со временем – время в точности не обозначено – «называться», т.е. согласно употреблению глагола «называться» в еврейском языке, станет человеком в высшей степени твердым и энергичным (ср. Быт. 32:28). Таково, действительно, значение греческого слова πέτρος, которым передано данное Христом Петру арамейское имя «Kифа» (точнее, «Kейфа», соответствующее древнееврейскому слову «кеф» – скала, камень), и таковым со временем стал Петр среди верующих. Христос, стало быть, в настоящем случае не менял Симону имени и не повелевал переменить его со временем: Он этим предсказывал Симону только великое будущее. Поэтому-то Симон, из благоговения к Господу приняв новое имя Петр, не оставил и прежнего, называясь до конца жизни своей Симоном Петром (2 Пет. 1:1).

Ин.1:43. На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною.

Отсюда и до конца главы идет речь о призвании Филиппа и Нафанаила. Филиппа Христос призывает следовать за Собой только двумя словами ἀκολούθει μοι (следуй за Мною, т.е. будь Моим учеником, – ср. Мф. 9:9; Мк. 2:14). Нужно, однако, помнить, что призвание Филиппа, как и других учеников, в этот раз не было еще призванием их к постоянному следованию за Христом или тем более призванием к апостольскому служению. Ученики после того первого призвания еще уходили домой и временами занимались своими делами (ср. Мф. 4:18). Нужно было пройти некоторому времени, для того чтобы ученики Христа оказались способными стать Его постоянными спутниками и взять на себя тяжелое бремя апостольского служения.

Ин.1:44. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром.

Упоминая, что Филипп происходил родом из того же города, Вифсаиды, откуда происходили Андрей и Петр, евангелист этим, конечно, хочет сказать, что Андрей с братом рассказали своему земляку Филиппу о Христе, почему тот и не обнаружил никакого недоумения, когда Христос призвал его следовать за Собою. Вифсаида, место рождения Андрея и Петра (жили они не в Вифсаиде, а в Kапернауме, см. Мк. 1 и сл.), был город на северо-восточном берегу Геннисаретского моря, обустроенный тетрархом Филиппом и названный им в честь дочери Августа Юлией. При городе этом, ближе к морю находилось селение, также называвшееся Вифсаидой («дом ловли»; о Вифсаиде см. тж. комментарий к Мк. 6:45), и Филипп происходил собственно из селения, которое евангелист отожествляет с городом как его пригород.

Ин.1:45 Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Kотором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета.

Нафанаил (богодарованный) имел другое имя – Варфоломей (см. Мф. 10:3).

«Моисей в законе и пророки» (см. Лк. 24:27).

«Сына Иосифова». Так Филипп называет Христа, потому что ему еще не была известна тайна происхождения Христа.

Ин.1:46. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри.

Назарет (см. Мф. 2:23) пользовался, очевидно, у галилеян недоброй славой, если Нафанаил так нехорошо отзывается о нем. Поэтому-то Нафанаилу и представляется невероятным, чтобы из такого города, пользующегося незавидной репутацией, пришел Мессия.

Ин.1:47. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства.

Kогда по приглашению Филиппа Нафанаил пошел ко Христу, Христос сказал о нем ученикам Своим, что Нафанаил – настоящий израильтянин, без всякой фальши. Есть израильтяне, которые не по заслугам носят на себе священное имя Израиля, которые в душе полны всякими пороками (ср. Мф. 23:25), но Нафанаил не таков.

Ин.1:48. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя.

Нафанаил, услышав добрый отзыв, сделанный о нем Христом, удивленно спрашивает Христа, почему Он знает его, знает его характер? В ответ на это Христос указывает на Свое сверхъестественное ведение, напоминая Нафанаилу о каком-то случае из его жизни, о котором знал только один Нафанаил. Но этот случай, по-видимому, был такого рода, что в нем высказалось истинно израильское достоинство Нафанаила.

Ин.1:49. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев.

Все сомнения Нафанаила после этого исчезли, и он выразил свою твердую веру во Христа как в Сына Божия и Царя Израилева. Впрочем, некоторые экзегеты толкуют название «Сын Божий», употребленное Нафанаилом, в смысле обозначения Мессианского достоинства Христа – не более, считая его синонимом следующего названия «Царь Израилев». Возможно в пользу такого толкования говорит то обстоятельство, что Нафанаил еще не знал о происхождении Христа от Бога и впоследствии (см. например, прощальную беседу Христа с учениками) не обнаруживал достаточной уверенности в Божестве Христа. Но не может быть никакого сомнения, что здесь Нафанаил употребил название «Сын Божий» в собственном смысле этого слова. Если бы он под Сыном Божиим разумел Мессию, то должен был наперед поставить более обычное имя Мессии – «Царь Израилев». Притом он называет Христа Сыном Божиим в особом, исключительном смысле, как свидетельствует об этом поставленный перед словом υἱός артикль ὁ. Для него теперь стало вполне понятно, что раньше говорил о Христе Иоанн Kреститель (стих 34). Наконец, в том, что Христос есть Существо высшей, божественной природы, Нафанаил мог убедиться, припомнив слова 2-го псалма, где Бог изображается «днесь», т.е. вечно рождающим Сына, чем Сын отличается от всех людей (Пс. 2:7).

Ин.1:50. Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего.

За такую готовность веровать Христос обещает Нафанаилу и, конечно, вместе с ним другим ученикам явить еще большие чудеса. Вместе с этим Христос принимает, очевидно, Нафанаила в число своих последователей.

Ин.1:51. И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому.

Kартина будущего, которую рисует здесь Христос, несомненно, имеет отношение к картине сновидения Иакова (Быт. 28:12). Kак там, так и здесь Ангелы являются сначала «восходящими», а потом уже «нисходящими». Нет никакого сомнения в том, что Христос и сам евангелист, приводящий эти слова Христа об Ангелах, признавали, что Ангелы действительно являются исполнителями повелений Божиих, относящихся к людям (ср. Пс. 102 и сл.; Евр. 1:7, 14). Но какое же время имел в виду Христос, когда предсказывал о том, что Его ученики увидят отверстое небо и сходящих и восходящих Ангелов? Мы не видим из дальнейшего повествования Иоанна, чтобы ученики Христовы когда-нибудь видели Ангелов. А Христос говорит, что они «отныне» (ἀπ´ ἄρτι нужно, по контексту речи, признать подлинным выражением, хотя его во многих кодексах и не имеется) будут видеть этих Ангелов. Очевидно, это восхождение и нисхождение Ангелов нужно понимать в переносном смысле, и само видение Ангелов учениками должно было совершаться в духе. Господь благоволил этими чудными словами выразить, что отныне впредь Он будет средоточием свободного общения и непрерывного единения между Богом и человеком, что в Нем будет место сретения и примирения между небом и землей. Между небом и землей установятся отныне непрерывные связи через этих блаженных духов, называемых Ангелами (Тренч).

По мнению Цана, «Сыном Человеческим» здесь называет Себя Христос в том же смысле, в каком это название употребляется Им в речах, содержащихся в синоптических Евангелиях, а оно там, по мнению того же ученого, обозначает истинное человечество Христа, показывает в Нем идеальнейшего человека (см. Мф. 8:20, 12и особенно Мф. 16:13). Но с таким толкованием нельзя согласиться. Господь здесь, в 51-м стихе, очевидно, отождествляет Себя (Сына Человеческого) с Иеговой, Kоторый явился во сне Иакову, восседая наверху лестницы, по которой к Нему восходили Ангелы. То, что Он имел основание для этого, видно из 31-й главы книги Бытия, где сказано, что Иакову в Вефиле явился не Бог, а Ангел Бога (Быт. 31:11-13). Ангела же Бога и Иеговы следует понимать как Единородного Сына Божия, Kоторый являлся патриархам Ветхого Завета. Итак, Христос предсказывает здесь, что Ангелы как в Ветхом Завете служили Ему (видение Иакова), так и теперь в Новом Завете будут служить Ему, как Мессии или, что то же, Сыну Человеческому (ср. Дан. 7:13-14), конечно, в деле устроения Им среди людей Своего мессианского Царства. «Видишь ли, – говорит святой Иоанн Златоуст, – как Христос мало-помалу возводит Нафанаила от земли и внушает не представлять Его себе простым человеком?.. Такими словами Господь внушал признать Его Владыкою и Ангелов. Kак к истинному Сыну Царя, ко Христу восходили и нисходили эти царские служители, как то: во время страданий, во время воскресения и вознесения, и еще прежде того они приходили и служили Ему – когда благовествовали о Его рождении, когда восклицали: «слава в вышних Богу и на земли мир», когда приходили к Марии, к Иосифу».

Таким образом, не простого человека означает здесь у Иоанна термин «Сын Человеческий», а Мессию, воплотившегося Единородного Сына Божия, примиряющего небо с землей. (О значении этого термина у Иоанна будет сказано еще в объяснении следующих глав, см. Ин. 3:13, 5 и др.)

Цель и назначение этой главы состоят в том, чтобы утвердить нашу веру во Христа как предвечного Сына Божьего, истинного Мессию и Спасителя мира, чтобы привести нас к принятию Его как нашего Пророка, Священника и Царя, к упованию на Него и отдаче себя Ему, чтобы Он нами управлял, нас учил и спасал. Именно поэтому мы находим здесь:

I. Описание Его, данное самим вдохновенным автором, стройно излагающим в начале своего повествования то, чего доказательством, по замыслу автора, должна стать вся его книга (ст. 1-5, ст. 10-14 и ст. 16-18).

II. Свидетельство о Нем Иоанна Крестителя (ст. 6-9 и ст. 15), но наиболее полное и исчерпывающее в ст. 19-37.

III. Его явление Себя Андрею и Петру (ст. 38-42), Филиппу и Нафанаилу, ст. 43-51.

Стихи 1-5 . Остин пишет (Austin. Civitate Dei, lib. 10, cap. 29) о своем друге Симплиции, который рассказывал ему о том, что он слышал одного философа, последователя Платона, утверждавшего, что эти первые стихи Евангелия от Иоанна достойны того, чтобы их написали золотыми буквами. Ученый Франциск Юний (Francis Junius) описывает в своей биографии, как в годы своей молодости он предавался религиозному вольнодумству и как чудесным образом был обращен благодатью Божьей, когда случайно прочитал эти стихи в Библии, которую не без умысла подложил ему отец. Он пишет о том, что обнаружил такое богословие в аргументации, такие мощь и величие стиля, что плоть его просто дрожала и он сам был изумлен настолько, что в течение всего дня едва мог ответить на вопросы, где он находился и что делал; именно с этой даты он отсчитывает время своего подлинного благочестия. Давайте же подвергнем исследованию содержание этих сильных строк. Евангелист излагает здесь великую истину, правоту которой ему еще предстоит доказать, истину о том, что Иисус Христос есть Бог, единый с Отцом. Заметим следующее:

I. О ком он говорит - о Слове - о Adyog. Это характерное для писаний Иоанна выражение. См. также 1Иоан 1:1; 5:7; Отк 19:13. Некоторые считают, что под Словом в Деян 20:32; Евр 4:12; Лук 1:2 также подразумевается Христос. Халдейский парафраз очень часто называет Мессию Мемра, то есть Слово Иеговы, и то, что в Ветхом Завете называется делами Господа, парафраз приписывает действию упомянутого Слова Господа. Даже самые простые из народа иудейского были научены тому, что Слово Божье есть то же, что и Бог. Уже в заключении своих рассуждений (ст. 18) евангелист ясно говорит нам, почему называет Христа Словом, - потому, что Он единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил Его. Слово имеет два значения: Adyog утвтод - слово задуманное и Adyog лрофоРкод - слово произнесенное. Греческие словосочетания Adyog о sou и ош по значению эквивалентны латинским словам ratio и oratio - разумение и произнесение.

1. Есть слово задуманное, или мысль, - она является первым и единственным непосредственным продуктом и представлением души (все действия которой совершаются движением мысли) и составляет одно с душой. И, таким образом, вторая Личность Троицы справедливо названа Словом, ибо Он есть первородный от Отца, та предвечная, необходимая для созидания всего Мудрость, которую Господь имел началом пути Своего (Прит 8:22), подобно душе, заключающей в себе мысль. Мы ни в чем другом более не уверены так, как в том, что мы способны мыслить, и в то же самое время ни в чем другом более не сомневаемся так, как в том, как мы мыслим; кто может объяснить, как рождается в душе мысль? Тогда, конечно, вполне можно согласиться с тем, что происхождение и рождение предвечного Разума суть великие тайны благочестия, бездну которых мы не в состоянии постичь, хотя и преклоняемся перед ее глубиной.

2. И есть слово произнесенное, и это - речь, главное и самое естественное проявление разума. Христос, таким образом, есть Слово, ибо в Нем Бог в последние дни сии говорил нам (Евр 1:2), и Он же повелел нам слушать Его, Мф 17:5. Он открыл нам то, что было в мыслях у Бога, подобно тому как слово или речь человека обнаруживают его мысли в той и только той мере, в которой ему угодно их обнаружить. Христос назван чудным провозвестником (см. комментарий на Дан 8:13), провозвестником дел тайных и чудных. Он - Слово, говорящее от лица Бога нам и от нашего лица Богу. Иоанн Креститель был гласом, а Христос - Словом; будучи Словом, Он есть и Истина, Аминь, верный Свидетель помыслов Божьих.

II. Что он говорит о Нем в доказательство того, что Он Бог, не оставляющее никакого места для возражений. Он отстаивает:

1. Его существование в начале: В начале было Слово. Это свидетельствует о Его существовании не только до Его воплощения, но и прежде всякого времени. Существование предвечного Слова предшествовало тому началу времени, когда было создано все и всякая тварь обрела свое бытие. Мир был от начала, а Слово было в начале. Вечность часто определяют как состояние, бывшее прежде создания мира. Пс 89:3 так характеризует принадлежащую Богу вечность: Прежде нежели родились горы... То же говорит и Прит 8:23. Слово имело бытие прежде, чем мир начал быть. Тот, Кто был в начале, никогда не имел начала и потому существовал всегда, был, по выражению Нонна (Nonnus), achronos, то есть безначальным во времени.

2. Его сосуществование с Отцом: Слово было у Бога, и Слово было Бог. Пусть никто не заявляет, что когда мы приглашаем людей прийти к Христу, мы тем самым стараемся удалить их от Бога, ибо Христос находится у Бога и Сам является Богом. Та же мысль повторяется и в ст. 2: Оно, то же самое Слово, в Которое мы веруем и Которое проповедуем, было в начале у Бога, то есть пребывало таковым от вечности. В начале мир был от Бога как сотворенный Им, но Слово было у Бога как вечное с Ним. Слово было у Бога:

(1) В смысле сущности и субстанции, ибо Слово было Бог: Он есть индивидуальная Личность, или Субстанция, ибо Он был у Бога, и в то же самое время Он равен Ему по сущности, ибо Он был Богом, Евр 1:3.

(2) В смысле полной удовлетворенности и блаженства. Христос имел славу и блаженство у Бога прежде бытия мира (Иоан 17:5);

Сын был несказанно блажен, находясь в непосредственной близости Своего Отца, и представлял не меньшую радость для Отца как Сын возлюбленный, Прит 8:30.

(3) В смысле соучастия в совете и намерениях. Тайна искупления человека воплотившимся Словом была сокрыта в Боге прежде всех веков, Еф 3:9. Взявший на Себя обязательство привести нас к Богу (1Пет 3:18) Сам был от вечности у Бога, так что величественное дело примирения человека с Богом было согласовано между Отцом и Сыном от вечности, они имели полное взаимопонимание в этом вопросе, Зах 6:13; Мф 11:27. Он был при Нем как призванный к Нем - для этого служения, Прит 8:30 (англ. текст. Прим. переводчика.). Он был у Бога, и потому о Нем сказано, что Он исшел от Отца.

3. Его участие в деле сотворения мира, ст.3.

(1) Здесь дается недвусмысленное заявление об этом: Все чрез Него начало быть. Он был у Бога не для того только, чтобы иметь знание Божественных советов положенных от вечности, но и для того также, чтобы принимать активное участие в Божественных действиях в начале времени. «Тогда я была при Нем...» (Прит 8:30). Бог сотворил наш мир словом (Пс 32:6), а этим Словом и был Христос. Через Него, не как через вспомогательное орудие, но как через равного деятеля, Бог и веки сотворил (Евр 1:2);

не так, как дровосек рубит при помощи топора, но так, как тело видит посредством глаза.

(2) Обратное этому отрицается: ...без Него ничто не начало быть, что начало быть, - от наивысшего из ангелов до наименьшего из червей. В этом деле Бог Отец ничего без Него не делал. Итак,

Это доказывает, что Он - Бог, ибо устроивший все есть Бог, Евр 3:4. Бог Израиля, доказывая, что Он Бог, часто ссылался на то, что Им сотворено все, см. Ис 40:12,28; 41:4 и Иер 10:11,12.

Это доказывает превосходство христианской религии, так как инициатором и основателем ее является инициатор и основатель мира. Насколько превосходно должно быть установление, введенное Тем, Кто является началом всякого превосходства! Когда мы поклоняемся Христу, мы поклоняемся Тому, Кого патриархи чтили как Создателя мира и от Кого зависит жизнь всякой твари.

Это показывает, насколько хорошо Он был подготовлен для дела нашего искупления и спасения. Задача оказать помощь была возложена на Того, Кто был поистине могуществен, ибо она была возложена на Того, Кто сотворил все; и именно Тот был назначен устроителем нашего блаженства, Кто был создателем нашего бытия.

4. Он есть источник жизни и света: В Нем была жизнь, ст. 4. Это утверждение представляет еще одно доказательство того, что Он Бог и способен исполнить взятое Им на Себя обязательство, ибо:

(1) Он имеет жизнь в Самом Себе, Он не только истинный Бог, но и живой Бог. Бог есть жизнь; Он клянется Самим Собою, говоря: «Жив Я...»

(2) Все живые существа находят свою жизнь в Нем; не только материя, составляющая видимую сущность творения, была сотворена Им, но и сама жизнь, заключенная в творении, проистекает из Него и поддерживается Им. Слово Божье произвело на свет душу живую, Быт 1:20; Деян 17:25. Он есть то Слово, Которым человек живет более, нежели хлебом, Мф 4:4.

(3) Разумные существа получают свой свет от Него; жизнь, которая есть свет человеков, исходит от Него. Человеческая жизнь представляет собой нечто более великое и благородное, нежели жизнь других творений: это разумная жизнь, а не просто животная. Когда человек стал душою живою, его жизнь приобрела свет, то есть способности души, отличающие его от животных, которые погибают, и возвышающие его над ними. Светильник Господень - дух человека, и этот светильник был зажжен никем иным, как вечным Словом. Свет разума, как и чувственная жизнь, берет свое начало от Него и находится в зависимости от Него. Это доказывает Его способность совершить дело нашего спасения; ибо жизнь и свет, духовная и вечная жизнь и свет суть те две великие вещи, в которых более всего нуждается падший человек, поработивший себя власти смерти и тьмы. От кого еще мы можем ожидать свет Божественного откровения, как не от Того, Кто дал нам свет человеческого разума? И если естественная жизнь, дарованная нам Богом, заключалась в Его Сыне, то насколько охотнее следует нам принимать свидетельство Евангелия о том, что Он дает нам вечную жизнь и эта жизнь тоже заключена в Его Сыне!

5. Явление Его сынам человеческим. Возможно, кто-то возразит: если это предвечное Слово было всем во всем в деле сотворения мира, то почему о Нем так мало сказано, почему Оно осталось незамеченным? На это он отвечает (ст. 5): Свет... светит, и тьма не объяла его. Заметьте:

(1) Откровение предвечного Слова древнему миру, еще до Его явления во плоти: Свет во тьме светит... Свет сам себя обнаруживает и сам делает себя известным; этот Свет, откуда исходит свет человеков, сиял и продолжает сиять доныне.

Вечное Слово, будучи Богом, светит во тьме прирожденной человеческой совести. Хотя люди вследствие своего падения и погрузились во тьму, однако то, что можно знать о Боге, осталось явным для них, см. Рим 1:19,20. Свет природы и есть тот свет, что сияет во мраке. Каждый человек имеет от природы некоторое сознание власти Божественного Слова, как творческой, так и управляющей.

Вечное Слово, будучи Посредником, светило во тьме ветхозаветных образов и прообразов, пророчеств и обетовании, от начала говоривших людям о Мессии. Повелевший свету этого мира воссиять из темноты Сам был издревле Светом, сияющим во мраке; на этом Свете было покрывало, 2Кор 3:13.

(2) Неспособность падшего мира воспринять это откровение: тьма не объяла его (англ. не постигла его. - Прим. переводчика.);

благодать Божья, заключенная в этих откровениях, большинством людей была воспринята тщетно.

Человечество не способно было объять естественный свет, данный его разумению, но осуетилось в умствованиях своих относительно вечного Бога и вечного Слова, Рим 1:21,28. Тьма греха и заблуждений пересилила и почти что затмила этот свет. Бог говорил однажды и в другой раз, но того не замечали, Иов 33:14.

Иудеи также, хотя и были просвещены светом Ветхого Завета, не разглядели Христа в нем. Как лежало покрывало на лице Моисея, так лежало оно и на сердцах людей. Этот свет сиял во тьме прообразов и теней, но тьма, омрачавшая человеческий разум, была такова, что люди не могли увидеть его. Поэтому и нужен был приход Христа, чтобы преодолеть заблуждения языческого мира и выше поднять истины иудейской церкви.

Стихи 6-14 . Евангелист намеревается ввести в свой рассказ фигуру Иоанна Крестителя с его почтительным свидетельством об Иисусе Христе. Но прежде в этих стихах:

I. Он дает краткую характеристику свидетеля, которого хочет представить. Звали его Иоанн, что значит милостивый; его речь отличалась суровостью стиля, но, несмотря на это, он же был милостивым.

1. О нем в общих чертах сообщается, что он был человек, посланный от Бога. Евангелист засвидетельствовал об Иисусе Христе, что Он был у Бога и что Он был Бог, но об Иоанне он говорит, что это был человек, обыкновенный человек. Богу угодно разговаривать с нами посредством таких же людей, как и мы. Иоанн был великим человеком, но он был человеком, сыном человеческим; он был послан от Бога, он был Божьим Ангелом, так он назван в Мал 3:1. Бог дал ему поручение и послание, верительные грамоты и предписания. Иоанн не сотворил никакого чуда, не находим мы и того, что ему были даны видения и откровения, однако строгость и чистота его жизни и учения, а также целенаправленное стремление преобразовать этот мир и восстановить интересы царства Божьего среди людей были очевидными доказательствами того, что он был послан от Бога.

2. Здесь сообщается, каковы были его служение и дело (ст. 7): Он пришел для свидетельства... чтобы выступить в роли непосредственного очевидца, главного свидетеля. Он пришел ei marturivan - для свидетельства. Долгое время Божьим свидетельством в иудейской церкви служили постановления закона. С их помощью держалась данная свыше религия, именно поэтому мы и читаем о скинии свидетельства, ковчеге откровения, законе и откровении. Теперь же Божественному откровению предстояло устремиться в иное русло: теперь в роли Божьего свидетельства выступает свидетельство Христово, 1Кор 1:6; 2:1. Среди язычников Бог действительно не переставал свидетельствовать о Себе (Деян 14:17), но об Искупителе в их среде свидетельства не звучали. О Нем сохранялось глубокое молчание до тех пор, пока не пришел Иоанн Креститель в качестве Его свидетеля. Теперь обратите внимание на:

(1) Суть его свидетельства: Он пришел... чтобы свидетельствовать о Свете... Свет - это такая вещь, которая сама о себе свидетельствует и сама себя делает очевидной, но закрывающие на свет глаза нуждаются в тех, кто бы свидетельствовал о нем. Свет Христа не нуждается в свидетельстве человека - в нем нуждается тьма века сего. Иоанн был подобен ночному стражу, обходящему город и возвещающему о приближении утреннего света тем, кто сомкнул очи и не желает видеть его; или тому сторожу, который был поставлен отвечать спрашивающим его о том, сколько ночи, что близится утро и что если они настоятельно спрашивают, то им следует обратиться, Ис 21:11,12. Он был послан от Бога, чтобы заявить миру о том, что пришел долгожданный Мессия, Который должен был стать светом к просвещению язычников и славой народа Своего Израиля, и провозгласить наступление того домостроительства, в котором будут явлены жизнь и нетление.

(2) Цель его свидетельства: ...дабы все уверовали чрез него, не в него самого, но во Христа, Кому он и был послан приготовить путь. Он учил людей взирать через него на Христа и приходить через него к Христу, через учение о покаянии в грехах к учению о вере в Христа. Он подготавливал людей к принятию Христа и Его Евангелия, открывая их глаза на грех и пробуждая в них сознание своей греховности, чтобы затем, когда откроются глаза их, они были готовы дать место лучам Божественного света, которые уже готовы были засиять, в Личности Мессии и в Его учении, прямо им в лицо. Если бы они только приняли это свидетельство человеческое, то уже вскоре бы обнаружили, что свидетельство Божье - больше, 1Иоан 5:9. См. также Иоан 10:41. Заметьте: предполагалось, что все люди могли уверовать через него, через благотворное действие его служения, не исключая никого, кроме тех, кто сам себя исключил, как поступили многие, отвергшие волю Божью о себе, и таким образом благодать Божья оказалась тщетно принятой ими.

3. Нам делается предостережение, чтобы мы по ошибке не приняли за Свет того, кто пришел лишь свидетельствовать о Нем (ст. 8): он не был свет, которого ждали и к которому относились обетования, а был только послан, чтобы свидетельствовать об этом великом и господствующем над всем Свете. Он был звездой, подобной той, что привела к Христу мудрецов, звездою утренней, но все же не Солнцем; он был не Женихом а всего лишь другом Жениха, не Царем, а только Его предвестником. Находились те, кто считал крещение Иоанново достаточным и не видел необходимости в чем-то большем, как те ефесяне, Деян 19:3. Чтобы преодолеть это заблуждение, евангелист, говоря о нем с большим почтением, все же подчеркивает, что должен отдать предпочтение Христу. Он был великим, каким великим может быть пророк Всевышнего, но не Сам Всевышний. Мы должны бояться переоценить, равно как и недооценить наших служителей: они для нас не властители, чтобы властвовать над нашей верой, но служители, чтобы поддерживать в нас веру, они слуги в доме нашего Господа. Мы не должны слепо доверять им, ибо они не являются Светом, но должны быть внимательными к их словам и принимать их свидетельство, ибо они посланы, чтобы свидетельствовать о Свете; именно так мы должны относиться к ним и не иначе. Если бы Иоанн претендовал на то, что является Светом, то он не был бы уже верным свидетелем этого Света. Те, кто отнимает у Христа славу, лишаются славы быть служителями Христа; Иоанн же был очень услужливым свидетелем о Свете, хотя и не был тем Светом. Те, кто сияет заимствованным светом, могут, тем не менее, принести нам большую пользу.

II. Прежде чем продолжить изложение свидетельства Иоанна, он возвращается к описанию Иисуса, о Котором свидетельствовал Иоанн. Показав в начале главы славу Его Божества, он переходит здесь к описанию благодати, явленной в Его воплощении, и благоволения Его к человеку как Посредника.

1. Христос был Свет истинный (ст. 9);

это не означает, что Иоанн Креститель был ложным светом, но что в сравнении с Христом он был очень слабым светом. Христос - это великий Свет, Который достоин того, чтобы Его так называли. Всякий другой свет лишь образно и двусмысленно называется таковым, Христос же является истинным Светом. Источник всякого познания и утешения обязательно должен быть истинным Светом. Он есть Свет истинный, и в качестве доказательства этого нам приводятся не излучения Его славы в мире невидимом (потоки света, освещающие его), но те лучи Его света, которые направлены вниз и освещают наш мрачный мир. Но каким образом Христос просвещает всякого человека, приходящего в мир?

(1) Своей творческой силой Он просвещает всякого человека светом разума; жизнь, которая есть свет человеков, происходит от Него; все открытия и указания разума, все утешение, какое он дает нам, и вся красота, какой он наделяет нас, - от Христа.

(2) Провозглашая Свое Евангелие всем народам, Он действительно, поистине просвещает всякого человека. Иоанн Креститель был светом, но он осветил только Иерусалим, Иудею и окрестность Иордана, как свеча, освещающая одну комнату; но Христос есть Свет истинный, ибо Он является светом к просвещению язычников. Его вечное Евангелие должно быть проповедовано каждому языку и народу, Отк 14:6. Проповедь Евангелия сравнивается с солнечным светом, который освещает всякого человека, желающего открыть глаза и принять его, Пс 18:7. См. также Рим 10:18. Теперь Божественное откровение не должно ограничиваться, как это было прежде, одним народом, но должно распространиться на все народы, Мф 5:15.

(3) Действиями Своего Духа и благодати Он просвещает всех просвещаемых ко спасению; те же, кто не просвещается Им, гибнут во тьме. О свете познания славы Божьей сказано, что им сияло лицо Иисуса Христа, и он же сравнивается с тем светом, которому в начале было повелено воссиять из тьмы и который просвещает всякого человека, приходящего в мир. Каким бы светом ни обладал человек, будь то естественный или сверхъестественный, им он обязан Христу.

2. Христос в мире был, ст. 10. Он находился в мире еще до Своего воплощения в образе присносущего Слова, поддерживая Собой все; но здесь говорится о Его бытии в мире, когда Он принял на Себя нашу природу и пребывал с нами; см. Иоан 16:28. «Я... пришел в мир...» Сын Всевышнего находился здесь, в этом низшем мире, Свет - в этом мрачном мире, Святое - в этом оскверненном грехом мире. Он оставил мир блаженства и славы и пришел сюда, в этот унылый, несчастный мир. Он взял на Себя задачу примирить мир с Богом и для того был в мире, чтобы действовать в соответствии с поставленной целью и достичь ее, чтобы удовлетворить требования Божьей справедливости в отношении этого мира и явить ему Божье благоволение. Он был в мире, но не от мира, Он мог сказать о Себе с оттенком торжества: «Я уже не в мире...» (Иоан 17:11). Величайшей честью, когда-либо оказанной этому миру - этой до такой степени мрачной и незначительной части Вселенной, - было то, что Сын Божий однажды был в мире; и как пребывание Христа на небесах в настоящем должно неразрывно связывать наши сердечные желания с интересами неба, так и пребывание Христа однажды здесь в прошлом должно примирять нас с нашим нынешним жительством в этом мире. Он был в мире недолго, об этом сказано как о событии, имевшем место в прошлом; так и о нас скоро скажут: «Мы были в мире». О, если бы, когда нас уже не станет на этой земле, мы водворились там, где живет Христос! Заметим здесь:

(1) Какие были у Христа основания для ожидания самого сердечного и самого вежливого приема, какой только можно оказать в этом мире, - ведь мир чрез Него начал быть. Он пришел спасти этот погибающий мир потому, что Его же руки создали его. Как Он мог не позаботиться о том, что бы поправить свет, который Он же и зажег, обновить жизнь, которую Он же и вдохнул, и освежить образ, который первоначально был Его собственным отображением? Мир чрез Него начал быть и потому должен был оказать Ему почтение.

(2) Какой холодный прием был, тем не менее, оказан Ему: ...мир Его не познал. Великий Творец, Владыка и Искупитель этого мира находился в нем, и только немногие (или даже никто) из его обитателей знали об этом. Вол знает владетеля своего, а мир, более грубый, не знал. Его не узнали, не оказали Ему радушия, потому что не знали Его; а не знали Его потому, что Он не открылся им таким, каким они Его себе представляли, - окруженным видимым великолепием и славой. Царство Его пришло неприметным образом, потому что оно предназначалось как царство испытания и проверки сердец. Когда же Он придет как Судья, тогда мир узнает Его.

3. Он пришел к своим (ст. 11), пришел не просто в мир, который был для Него Своим, но к народу израильскому, который был Его особым народом, отличным от всех остальных; из его среды Он происходил, среди него жил и к нему был послан наипаче. В то время иудеи были слабым, презренным народом - венец был снят с головы его, - но, несмотря на это, какими бы бедными и негодными они ни были, Христос, желая напомнить им о древнем завете, не стыдился обращаться к ним, как к своим. Тa i Sia - Его собственность, а не тouд iSioug - Его собственные люди как названы истинные верующие, Иоан 13:1. Иудеи были для Него свои, как являются своими для человека дом, земля, добро, которыми он владеет и пользуется; но верующие - это Свои Ему, как свои человеку его жена и дети, которых он любит и общение с которыми приносит ему наслаждение. Он пришел к своим, чтобы взыскать и спасти их, потому что они были свои. Он был послан к погибшим овцам дома Израилева, ибо эти овцы были Его собственными. Теперь обратите внимание на то, что:

(1) Большинство отвергло Его: ...свои Его не приняли. У Него были все основания ожидать, что те, кто принадлежал Ему по праву, окажут Ему радушный прием, учитывая то, в каком великом долгу были они перед Ним и какая благоприятная возможность познать Его открывалась перед ними. Они имели Божьи предсказания, задолго известившие их о том, где и когда ожидать Его и из какого колена и племени Он должен был восстать. Он пришел к ним Сам, Его приход сопровождали чудеса и знамения, и Сам Он был величайшим из них; и потому о них не сказано, как о мире (ст. 10), что они Его не познали, но как о своих, которые не могли не знать Его, и тем не менее Его не приняли; они не приняли Его учения, не приняли Его как Мессию, но, напротив, настроились против Него. Первосвященники, которые особенно были своими для Него (ибо левиты были коленом Божьим), первыми выказали Ему Свое неуважение и повели за собой остальных. Это была вопиющая несправедливость, потому что они были свои и Он вправе был требовать от них почтительного отношения к Себе; это была жестокая неблагодарность, потому что Он пришел к ним, чтобы взыскать и спасти их и тем самым заслужить их уважительное отношение к Себе.

Примечание. Многие, исповедующие себя своими Христу, тем не менее, не принимают Его, потому что не хотят расстаться со своими грехами и позволить Ему властвовать над собою.

(2) Нашелся, однако, остаток, который признал Его и оказался верным Ему. Хотя свои Его не приняли, все же нашлись те, которые приняли (ст. 12): А тем, которые приняли Его... Хотя Израиль еще не собрался, Христос, тем не менее, прославился. Хотя народ в целом упорствовал и погибал в неверии, все же многие из них были склонны покориться Христу, и еще больше из тех, кто был не сего двора. Заметьте здесь:

Особенность и отличительное качество истинного христианина заключаются в том, что он принимает Христа и верует во имя Его; последнее объясняет первое.

Примечание.

Во-первых, быть поистине христианином - значит веровать во имя Христа; это значит признавать откровения Евангелия о Нем и соглашаться с предложением Евангелия касательно Его. Его имя Слово Божье, Царь царей, Господь - оправдание наше, Иисус Спаситель. Веровать во имя Его - значит признавать, что Он есть то, что обозначают эти великие имена, и соглашаться с тем, что Он может быть таковым для нас.

Во-вторых, веровать во имя Христа - значит принимать Его как дар от Бога. Мы должны принимать Его учение как истинное и доброе, Его закон как справедливый и святой, Его предложения как любезные и полезные и, наконец, мы должны принимать явленную в Нем благодать и излившуюся в наши сердца Его любовь как управляющий принцип всех наших действий и чувств.

Достоинство и привилегия истинного христианина имеют две стороны:

Во-первых, привилегия усыновления, которая делает их детьми Божьими: ...дал власть быть чадами Божьими. До сих пор право сыновства принадлежало исключительно иудеям («Израиль есть сын Мой, первенец Мой»), теперь же через веру во Христа детьми Божьими становятся и язычники, Гал 3:26. Им дана власть, ioumav - полномочие; ибо ни один человек не может принять на себя это право, но лишь тот, кто уполномочен хартией Евангелия. Им дал Он право, им дал Он это преимущество. Этой властью наделены все святые. Заметьте: 1. Несказанная привилегия всех истинных христиан состоит в том, что они являются детьми Божьими. По природе они были чадами гнева, чадами этого мира. Если они дети Божьи, то они стали, сделались ими. Fiunt, non nascuntur Christiani - Христианами становятся, а не рождаются (Тертуллиан, Tertullian). Смотрите, какую любовь дал нам Отец... (1Иоан 3:1). Бог называет их детьми Своими, они называют Его Отцом, они наделены всеми привилегиями детей - они ведут образ жизни детей и имеют дом. 2. Своей привилегией усыновления они целиком обязаны Иисусу Христу, Он дал эту власть верующим во имя Его. Бог является Его Отцом и поэтому является также и нашим Отцом; именно благодаря нашему обручению и союзу с Христом мы находимся в родстве с Богом как с Отцом. Во Христе мы были предопределены к усыновлению, от Него мы принимаем отличительные особенности детей и Дух усыновления, и Он же является первородным между многими братиями. Сын Божий стал Сыном Человеческим, чтобы сыны и дочери человеческие стали сынами и дочерьми Бога Всемогущего.

Во-вторых, привилегия возрождения (ст. 13): ...которые... родились.

Примечание. Все дети Божьи суть рожденные заново, все усыновленные суть возрожденные. Эта внешняя перемена никогда не обходится без перемены внутренней. Всякий раз, когда Бог жалует кому-либо достоинство Своих детей, Он преображает их внутренний образ, влагая в них природу и характер детей. Когда усыновляют люди, им это не под силу. Далее следует описание источника этого нового рождения.

1. Негативный аспект.

(1) Оно не вызывается естественным зачатием от наших родителей. Оно не от крови, не от хотения плоти, не от тленного семени, 1Пет 1:23. Человек назван плотью и кровью, потому что происходит от них; но мы не становимся детьми Божьими так, как стали детьми наших земных родителей.

Примечание. Благодать не передается по наследству, как передается ветхая природа. Падший человек родил сына по подобию своему (Быт 5:3), но святой и возрожденный человек не рождает детей по этому подобию. Иудеи сильно гордились своими родословными и той голубой кровью, которая текла в их жилах: «Мы семя Авраамово...», им потому и принадлежало усыновление, что они родились от этой крови; однако усыновление Нового завета не имеет под собой никакой такой естественной основы.

(2) Оно не достигается природными усилиями нашей воли. А так как оно не от крови и не от хотения плоти, то и не от хотения мужа, страдающего от морального бессилия избрать добро; таким образом, начало Божественной жизни не в наших руках - это благодать Божья пробуждает в нас хотение принадлежать Ему. Не в силах очистить душу от греха и возродить ее для новой жизни. И никакие человеческие законы или предписания не в силах освятить и возродить душу; если бы они могли это сделать, то новое рождение зависело бы тогда от воли человека. Но:

2. Позитивный аспект: оно от Бога. Это новое рождение совершается словом Божьим как средством (1Пет 1:23) и Духом Божьим как великим и единственным зачинателем. Истинные верующие от Бога рождены, 1Иоан 3:9; 5:1. И это является необходимым условием их усыновления, ибо мы не можем рассчитывать на любовь Божью, если мы не несем в себе частицу Его подобия; не можем мы и претендовать на привилегии сыновства, если мы не находимся под покровительством власти нового рождения.

4. Слово стало плотию, ст. 14. Это полнее, чем все предыдущее, раскрывает смысл воплощения Христа. Своим Божественным присутствием Он всегда был в мире, и в лице Своих пророков Он не раз приходил к своим. Но теперь, когда пришла полнота времени, Он был послан особым образом: родился от жены (Гал 4:4);

Бог явился во плоти, что было предметом веры и надежды святого Иова: «...я во плоти моей узрю Бога» (Иов 19:26). Заметьте здесь:

(1) О человеческой природе Христа, которой, как покрывалом, было скрыто Его Божественное естество, сказано две вещи.

Слово стало плотию. А как дети, которые должны были стать чадами Божьими, причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, Ев2:14. Социниане признают, что Христос и Бог и человек в то же время, но заявляют, что Он был человеком, а потом, подобно Моисею (Исх 7:1), сделался Богом. Это диаметрально противоположно тому, о чем говорит здесь Иоанн: вадд rfv - Он был Бог, но оар еуеуето стал плотию. Сравните с этим ст. 1. Это указывает не только на то, что Он действительно был Человеком, но и на то, что Он добровольно подчинил Себя несчастьям и бедствиям человеческой природы. Он стал плотию, низшей составляющей человека. Плоть обнаруживает слабость человека, и Он был распят в немощи, 2Кор 13:4. Плоть обнаруживает смертность человека (Пс 77:39), и Христос был умерщвлен по плоти, 1Пет 3:18. Более того, плоть обнаруживает оскверненность человека грехом (Быт 6:3), и Христос, хотя и был совершенно святым и безгрешным, явился в подобии плоти греховной (Рим 8:3) и сделался грехом за нас, 2Кор 5:21. Когда Адам согрешил, Бог сказал Ему: «...прах ты...»; не только потому, что он был взят из праха, но потому еще, что грех низвел его в прах. Его падение аыцатоиу rrjv ттаиу превратило его всего как бы в одно лишь тело, сделало его земным, поэтому Тот, Кто сделался за нас проклятием, стал плотию и осудил грех во плоти, Рим 8:3. Подивитесь тому, что предвечное Слово сделалось плотью, когда плоть имела такую плохую репутацию; тому, что Тот, Кто сотворил все, Сам сделался плотью, одной из наинизших субстанций, и подчинил Себя тому, от чего отстоял дальше всего на свете. Голос, звучавший в Евангелии, возвестил: «Всякая плоть - трава...» (Ис 40:6);

и это делает еще более замечательной любовь Искупителя, Который, чтобы искупить и спасти нас, стал плотью и засох, как трава; но Слово Господне, ставшее плотью, пребывает вовек; став плотью, Он не перестал быть Словом Божьим.

И обитало с нами... здесь, в этом низшем мире. Облекшись в человеческую природу, Он поставил Себя на место и в условия других людей. Слово могло бы стать плотью и обитать с ангелами, однако Он, приняв тело из того же праха, что и наши тела, пришел в нем и поселился в том же мире, в котором жили и мы. Он обитал с нами - земными червями, человеками, в которых Он не нуждался, с которыми не имел ничего общего, ветхими и испорченными грехом людьми, восставшими против Бога. Господь Бог пришел и обитал даже с противящимися, Пс 67:19. Тот, Кто прежде обитал с ангелами, этими превосходными и прекрасными существами, пришел и обитал с нами, порождениями ехидниными, грешниками, что было для Него хуже, чем для Давида пребывать у Мосоха и Кидара, или для Иезекииля жить у скорпионов, или для Пергамской церкви жить там, где престол сатаны. Когда мы взираем на вышний мир, мир духов, какими низменными и презренными кажутся нам тогда и эта плоть, наше тело, которое повсюду носим с собой, и этот мир, в котором нам выпал жребий жить, и как трудно примириться с ними созерцательному уму! Но то, что предвечное Слово стало плотию, облеклось в такое же тело, каковы и наши тела, и обитало в том же самом мире, в котором обитаем и мы, принесло славу и тому и другому и тем самым побуждает нас не гнушаться жить во плоти, до тех пор пока у Бога остается для нас труд; ибо и Христос обитал в этом нижнем мире, несмотря на всю его порочность, пока не совершил дело, которое Он должен был совершить здесь, Иоан 17:4. Он обитал с иудеями, да сбудется Писание: «...да вселится Он в шатрах Симовых...» (Быт 9:27). См. также Зах 2:10. Хотя иудеи были настроены недоброжелательно по отношению к Нему, Он, несмотря на это, продолжал жить среди них; хотя Авгар, царь Эдесский, и оказал Ему лучший прием (о чем свидетельствуют некоторые древние источники), тем не менее Он не пошел ни к какому другому народу. Он обитал с нами. Он находился в мире не как странник, который зашел, чтобы только переждать до утра, но обитал с нами, имел длительное жительство; примечателен оригинальный текст: ioKrjvuosv iv wiv - обитал с нами, живя как бы в куще, что указывает на то, что,

Во-первых, Он жил здесь, стесняемый материальными обстоятельствами, подобно тому как живут в шалашах пастухи. Его обитание с нами походило на жительство не во дворце, а, скорее, в куще, ибо Он не имел места где бы преклонить голову и постоянно переходил с места на место.

Во-вторых, Он находился здесь на военном положении. Воины жили в шатрах; Он издревле объявил войну семени змея и теперь Сам выходит на место сражения, устанавливает Свое знамя и разбивает Свой шатер для того, чтобы можно было вести эту войну.

В-третьих, Его пребывание с нами не должно было длиться бесконечно. Он жил здесь так, как живут в шалаше, а не дома. Патриархи, жившие в шатрах, говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле, и имели в мыслях лучшее отечество; то же можно сказать и о Христе, Который оставил нам пример для подражания, Евр 13:13,14.

В-четвертых, как в древности Бог обитал в скинии Моисеевой, за завесой между двумя херувимами, так теперь Он обитает в человеческой природе Христа, являющейся истинной шекиной, сим волом особого присутствия Бога. И мы всегда должны обращаться к Богу через Христа и от Него же получать Божественные откровения.

(2) Лучи Его Божественной славы, которые сияли сквозь эту завесу плоти: ...мы видели славу Его, славу как единородного от Отца, полного благодати и истины. Солнце не перестает оставаться источником света даже тогда, когда облака находят на него или случается затмение, так и Христос не переставал оставаться сиянием славы Отца даже тогда, когда обитал с нами в этом нижнем мире. И как бы пренебрежительно ни относились к Нему иудеи, все же находились те, кто мог увидеть сквозь эту завесу. Заметьте:

Кто были свидетели этой славы - мы, Его ученики и последователи, которые свободно и просто общались с Ним, - мы, среди кого Он обитал. Другие люди открывают тем, кто им всего ближе, свои слабости, но Христос не так: те, кто был Ему всего ближе, удостоились видеть наибольшую славу Его. И как было с Его учением: ученики знали тайны его, в то время как для всех прочих они были даны под покрывалом притч, - так было и с Его личностью: они созерцали славу Его Божества, в то время как другие видели лишь завесу Его человеческой природы. Он явил Себя им, а не миру. Эти свидетели составляли правомочное число, их было двенадцать - полный состав свидетелей; они были людьми честными и прямыми, далекими от злых умыслов и интриг.

Каково было их свидетельство: ...мы видели... Они основывали свое свидетельство не на слухах, поступающих из вторых рук, но сами являлись непосредственными очевидцами тех доказательств, на которых основывали свое свидетельство о Нем как о Сыне Бога Живого: Мы видели. Это слово означает длительное сосредоточенное созерцание, давшее им возможность для наблюдений. Апостол сам объясняет это так: То возвещаем вам о Слове жизни, что видели своими очами и что рассматривали, 1Иоан 1:1.

Какой была эта слава: ...как единородного от Отца. Слава Слова, ставшего плотию, была такой славой, которая могла принадлежать только единородному Сыну Божьему и не могла быть славой кого-либо другого.

Примечание.

Во-первых, Иисус Христос есть единородный от Отца. Верующие суть дети Божьи, ставшие таковыми в силу оказанной им особой милости усыновления и дарованной им особой благодати возрождения. Они имеют, в известном смысле, ofjoiouaioi - естество, подобное Его естеству (2Пет 1:4), поэтому отображают Его совершенства, в то время как Христос есть opiooumog, то есть имеет то же самое естество, поэтому Он является ясным изображением Его личности, Сыном Божьим, вечно сущим. Ангелы суть сыны Божьи, но Он никогда не сказал ни одному из них: «...Яныне родия Тебя» (Евр 1:5).

Во-вторых, о том, что Иисус есть единородный от Отца, с очевидностью возвещала та слава, которая была видна во время Его пребывания с нами. Хотя Он и принял вид раба, в смысле внешних обстоятельств, однако с точки зрения Его внутренних совершенств Его вид, как вид четвертого мужа в раскаленной печи, был подобным сыну Божию. Его Божественная слава открылась в святости и небесной правде Его учения, в Его чудесах, у многих вызывавших признание о том, что Он Сын Божий; она открылась в чистоте, любезности и великодушии Его обращения со всеми людьми. Божья благость и есть Его слава; Он ходил по земле, творя добро, и говорил и действовал во всем так, как воплотившееся Божество. Возможно, евангелист особо имел в виду славу Его преображения, очевидцем которого он являлся; см. также 2Пет 1:16-18. То, что Бог назвал Его Сыном Своим Возлюбленным, в Котором было Его благоволение, указывало на то, что Он единородный от Отца; но окончательное подтверждение этого было получено при Его воскресении.

Какое преимущество давало это тем, с кем Он обитал. Он обитал с ними, полный благодати и истины. В древней скинии, в которой обитал Бог, находился закон, а в новой была благодать; первый содержал в себе прообразы - последняя содержала в себе истину. Воплотившееся Слово отвечало всем требованиям поставленной перед Ним задачи Посредника, ибо Оно было исполнено благодати и истины - двух великих вещей, в которых нуждается падший человек; и это, наряду с Божественными силой и величием, открывшимися в Нем, в неменьшей степени доказывало, что Он был Сыном Божьим.

Во-первых, Он имел полноту благодати и истины для Себя Самого; Он имел Духа без меры. Он был исполнен благодати, был вполне приемлемым для Своего Отца и потому подходящим для того, чтобы ходатайствовать за нас; Он также был исполнен истины, полностью посвящен в то, что Ему надлежало открыть людям, и потому мог наставлять нас. В Нем заключались полнота знания и полнота сострадания.

Во-вторых, в Нем заключалась полнота благодати и истины для нас.

Он получил, чтобы давать, и Бог благоволил к Нему, чтобы Он мог в Нем благоволить к нам; в этом заключалась истина прообразов закона.

Стихи 15-18 . В этих стихах:

I. Евангелист вновь обращается к свидетельству Иоанна Крестителя о Христе, ст. 15. Он уже сказал (ст. 8), что Иоанн пришел для свидетельства; теперь же сообщает нам о том, что он действительно свидетельствовал, как и было объявлено. Заметьте:

1. Каким образом он передавал свое свидетельство. Он говорил восклицая, согласно предсказанию, что он должен быть гласом вопиющего. Ветхозаветные пророки громко восклицали, чтобы обратить внимание людей на их грехи; этот же новозаветный пророк восклицал, чтобы обратить внимание людей на их Спасителя. Это означает, что:

(1) Это было открытое, публичное свидетельство, провозглашаемое таким образом, чтобы все люди, независимо от их происхождения и социального положения, могли обратить на нее внимание, ибо оно касалось каждого. Лжеучители уговаривают тайно, а мудрость открыто выступает со своими изречениями в главных местах собраний.

(2) Он произносил Свое свидетельство непринужденно и искренне. Он взывал так, как взывает человек, который совершенно уверен в истине, о которой он свидетельствует, и всецело предан ей. Тот, кто взыграл радостно во чреве собственной матери с приходом вести о скором рождении Христа, теперь с таким же приподнятым настроением духа встречает Его появление в обществе.

2. В чем заключалось его свидетельство. Он апеллирует к тому, о чем говорил в начале своего служения, когда направлял сердца людей к ожиданию Идущего за ним, Чьим предтечей он был, и ничего другого не намеревался делать, кроме как привести их к Нему и приготовить Его путь. Об этом он предупредил их с самого начала. Заметьте, как утешительно для служителя свидетельство собственной совести о том, что он вышел на служение, руководствуясь исключительно честными принципами и искренними побуждениями, движимый единственной целью - доставить славу и честь Христу. Слова, сказанные им тогда, он относит теперь к Иисусу, Которого совсем недавно крестил и Которого столь примечательным образом почтило Небо: Сей был Тот, о Котором я сказал... Иоанн не сказал им тогда, что вскоре придет к ним некто и затем оставит их, чтобы они его искали, но превзошел всех ветхозаветных пророков тем, что точно установил Его личность: «Сей был Тот Самый, о Котором я вам говорил и к Которому относится все до сих пор мною сказанное». Что же он говорил о Нем?

(1) Он отдал предпочтение Иисусу: «Идущий за мною, идущий после меня по времени Своего рождения и явления народу, превосходит меня; Тот, Кто после меня идет проповедовать и приобретать учеников, является более превосходной во всех отношениях Личностью, подобно тому как принц или пэр, идущий следом, превосходит предвестника, или капельдинера, расчищающего для него дорогу». Заметьте: Иисус Христос, Которого должны были наречь Сыном Всевышнего (Лук 1:32), был превосходнее Иоанна Крестителя, которого должны были наречь всего лишь пророком Всевышнего, Лук 1:76. Иоанн был служителем Нового завета, а Христос был Посредником Нового завета. И далее заметьте: хотя Иоанн был великим человеком и имел славу и большое влияние, все же он стремился отдать предпочтение Тому, Кому оно принадлежало по праву. Примечание. Все служители Христа должны предпочитать Его самим себе и Его интересы своим собственным; ищущие своего, а не того, что угодно Иисусу Христу, будут иметь дурную репутацию, Фил 2:21. «Он идет за мною, и, однако же, стал впереди меня». Заметьте: Бог раздает Свои дары по Своему благоволению и часто перекрещивает руки, подобно Иакову, который предпочел младшего старшему. Павел намного опередил тех, кто прежде него пришел к Христу.

(2) Он приводит хорошее основание для такого предпочтения: «Потому что Он был прежде меня, лрсотод Иои rfv - Он предшествует мне, или является первым до меня; Он был моей Первопричиной, моим источником». Первый есть одно из имен Бога, Ис 44:6. «Он есть прежде меня, предшествует мне:

В старшинстве: Он был прежде меня, ибо Он был прежде Авраама» (Иоан 8:58). Более того, Он был прежде всего, Кол 1:17. «Я - вчерашний, Он - от вечности». Это было в те дни, когда пришел Иоанн Креститель (Мф 3:1), но Господь наш Иисус являл Себя из начала, от дней вечных, Мих 5:2. Это доказывает, что Христос имел две природы. Как Человек, Христос пришел после Иоанна, в смысле очередности появления в поле зрения общественности, но как Бог Христос был прежде него; да и разве мог Он опередить его иначе, как не Своим существованием от вечности?

В превосходстве: ибо Он был моим Князем»; так, некоторые князья названы первыми - лритоу; «я послан во имя Его и для служения Ему: Он - мой Господин, а я - Его служитель и посланник».

II. Евангелист вновь возвращается к повествованию об Иисусе Христе и не касается свидетельства Иоанна Крестителя вплоть до ст. 19. Ст. 16 имеет очевидную связь со ст. 14, где о воплотившемся Слове говорится, что Оно было исполнено благодати и истины. Он делает это здесь предметом не только нашего поклонения, но и благодарения, так как от полноты Его все мы приняли. Он принял дары для человеков (Пс 67:19), чтобы дать дары человекам, Еф 4:8. Он был наполнен, чтобы наполнять все во всем (Еф 1:23), чтобы наполнять наши сокровищницы, Прит 8:21. В Нем заключен источник полноты, переливающейся через край: ...все мы приняли... Все мы, апостолы - так понимают некоторые. Мы приняли благодать, то есть стали апостолами по благоволению Божьему, и истину, сделавшую нас пригодными для этого служения. Или же, что кажется более вероятным, веемы, верующие, принявшие Его (ст. 16), приняли от Него. Заметьте: все истинные верующие принимают от полноты Христа, самые лучшие и величайшие из святых не могут жить без Него, самые незначительные и слабые могут жить Им. То, что мы не имеем ничего кроме того, что приняли, не оставляет места для гордого хвастовства, а то, что мы ни в чем не нуждаемся кроме того, что можем принять, успокаивает смущающие нас страхи. Перейдем теперь к рассмотрению того, что мы приняли.

1. Мы приняли благодать на благодать. Все наши приобретения, сделанные во Христе, заключаются в одном этом слове - благодать; мы приняли кт Xdpiv - не что иное, как благодать, такой великий, такой разносторонний, такой драгоценный дар; мы приняли не меньше чем благодать; это такой дар, о котором невозможно говорить, не используя сильных, возвышенных выражений. Он повторяется: благодать на благодать; ибо о каждом камне в этом здании, как и о краеугольном камне, мы должны восклицать: «Благодать, благодать на нем!». Заметьте:

(1) Принятое благословение. Им является благодать, добрая воля Бога по отношению к нам и доброе дело Бога внутри нас. Добрая воля Бога творит доброе дело, а затем уже доброе дело делает нас способными к принятию новых знаков Его доброй воли. Как водоем наполняется водой от полноты источника, ветви наполняются соком от полноты корня, а воздух наполняется светом от полноты солнца, так и мы принимаем благодать от полноты Христа.

(2) Способ его принятия: благодать на благодать -Xdpiv dvri xpirog. Это выражение является уникальным в своем роде, и толкователи Библии дают ему различные интерпретации, каждая из которых будет полезной для иллюстрации неисследимых богатств благодати Христа. Словосочетание благодать на благодать выражает:

Независимость этой благодати от внешних причин. Это благодать ради самой благодати (Гроций, Grotius). Мы принимаем благодать не ради самих себя (да будет нам известно), но потому, ей, Отче, что таково было Твое благоволение. Это дарование по данной нам благодати, Рим 12:6. Это благодать, данная нам ради благодати, данной Иисусу Христу. Бог благоволил к Нему и потому в Нем благоволит и к нам, Еф 1:6.

Полноту этой благодати. Благодать на благодать - это обилие благодати, благодать на благодати (Камерон, Camero);

это одна благодать, возложенная поверх другой; так же как кожа за кожу означает кожу, взятую за кожу, которая составляет все, что есть у человека, Иов 2:4. Это благословение, изливающееся так, что уже не остается свободного места, которое могло бы принять его; это изобилующее искупление: одна благодать становится залогом всей последующей благодати. Он прибавит (Иосиф, Joseph). Мы исполняемся такой полнотой, которая называется полнотой Божьей. Мы не ограничены в получении благодати Божьей, если только в наших сердцах нет ограничения.

Полезность этой благодати. Благодать на благодать - это благодать, содействующая успеху благодати. Это благодать, в которой мы должны практиковаться сами; это навыки благодати к совершению дел благодати. Это благодать, которой нужно служить другим; это изволения благодати ради проявлений благодати на деле: благодать - это талант, который нужно употребить в дело. Апостолы получили благодать (Рим 1:5; Еф 3:8), чтобы служить ею другим, 1Пет 4:10.

Заступление новозаветной благодати на место и взамен ветхозаветной благодати (Беза, Beza). Справедливость подобной интерпретации подтверждается следующим стихом (ст. 17), ибо Ветхий завет показывал благодать в прообразе, а Новый завет открывает благодать в истине. Во времена, относящиеся к действию Ветхого завета, благодать также присутствовала и Евангелие проповедовалось (Гал 3:8), но эта благодать уступила место другой, евангельской благодати, имеющей преимущественную славу, 2Кор 3:10. В настоящем веке откровения благодати более ясны и изливается она более обильно; это благодать вместо благодати.

Приращение и длительное действие благодати. Благодать на благодать - это одна благодать, служащая улучшению, утверждению и совершенствованию другой благодати. Мы преображаемся в тот же Божественный образ от славы в славу, переходя из одного, более низкого, состояния славной благодати в другое, более высокое, 2Кор 3:18. Имеющие истинную благодать наделены ею для получения тем большей благодати, Иак 4:6. Когда Бог дает благодать, Он говорит: «Прими часть ее»; ибо Тот, Кто пообещал, исполнит обещанное.

Соответствие и сходство благодати, которая во святых, благодати, которая во Христе Иисусе (Кларк, Clark). Благодать на благодать - это благодать, находящаяся в нас, которая повторяет благодать, находящуюся в Нем, так же, как отпечаток на воске повторяет каждую линию печати. Благодать, которую мы принимаем от Христа, преображает нас в тот же образ (2Кор 3:18), образ Сына (Рим 8:29), образ небесного, 1Кор 15:49.

2. Мы приняли благодать и истину, cт.17. Выше он сказал (ст. 14), что Христос был полн благодати и истины, теперь же говорит, что чрез Него благодать и истина пришли к нам. От Христа мы принимаем благодать; он любит говорить об этом, он просто не может оторваться от этой темы. Далее он отмечает две стороны этой благодати, а именно:

(1) Ее превосходство над законом Моисея: ...закон дан чрез Моисея - он явился славным откровением Божьей воли относительно человека и Его благоволения к человеку, однако Евангелие Христа является куда более славным откровением как о долге, так и о блаженстве. Откровение, данное через Моисея, наводило подлинный ужас, дышало одними угрозами и было связано с наказаниями - таков был закон, который не мог животворить, который был дан при сопровождении вызывавших ужас явлений (Евр 12:18);

но откровение, данное через Иисуса Христа, имеет иную природу: оно заключает в себе все достоинства закона, но не содержит ужаса, ибо это благодать - благодать научающая (Тит 2:11), благодать царствующая, Рим 5:21. Это закон, но закон исправляющий. Не угрозы закона и его проклятие, а выражения любви - вот сущность Евангелия.

(2) Ее связь с истиной: благодать и истина. Евангелие открывает для нас величайшие истины, которые следует принимать разумом, равно как и преизобилующую благодать, которую следует принимать сердцем и волей. Евангелие верно и всякого принятия достойно, то есть оно есть благодать и истина. Предложения благодати искренни, и потому они стоят того, чтобы мы положились на них нашими душами; они и серьезны, ибо это благодать и истина. Оно есть благодать и истина по отношению к закону, данному чрез Моисея. Ибо оно является:

Исполнением всех ветхозаветных обетовании. В писаниях Ветхого Завета мы часто находим милость, стоящую рядом с истиной, то есть обетованную милость; так и здесь выражение благодать и истина указывает на обетованную благодать. См. также Лук 1:72; 3Цар 8:56.

Сущностью всех ветхозаветных прообразов и теней. Благодать отчасти обнаруживала себя в то время как в постановлениях, учрежденных для Израиля, так и в исторических событиях, имевших отношение к Израилю; однако все это были лишь тени будущих благ, а именно, той благодати, которая должна быть передана нам чрез откровение Иисуса Христа. Он есть истинный пасхальный агнец, истинный козел отпущения, истинная манна. Они имели благодать в образе, мы же имеем благодать в Личности, то есть благодать и истину. Благодать и истина произошли, eveveto начали быть; здесь используется то же слово, примененное ранее (ст. 3) по отношению к Христу, чрез Кого все начало быть. Чрез Моисея только стал известным закон, а бытие благодати и истины, равно как и откровение их принадлежат Иисусу Христу; они начали быть через Него, как и мир в начале; эти благодать и истина также содержатся Им.

3. Что еще мы принимаем от Христа - ясное откровение Бога (ст. 18): Он явил нам Бога, Которого не видел никто никогда. Знание о Боге и близкое знакомство с Ним - это и есть благодать и истина, которые произошли через Иисуса Христа. Заметьте:

(1) Недостаточность всех остальных откровений: Бога не видел никто никогда... Эти слова указывают на то, что:

Поскольку природа Бога является духовной, Его невозможно увидеть плотскими очами; Он является Существом, Которого никто из человеков не видел и видеть не может, 1Тим 6:16. Поэтому нам и нужно жить верой, чтобы видеть Невидимого, Евр 11:27.

Откровение, данное о Себе Богом в Ветхом Завете, было, по сравнению с данным Им во Христе, неполным и несовершенным: Бога не видел никто никогда... Другими словами, то, что люди видели и знали о Боге до воплощения Христа, было ничто в сравнении с тем, что мы видим и знаем сегодня; жизнь и нетление явлены нам теперь гораздо яснее, чем они были явлены тогда.

Никто из ветхозаветных пророков не мог открыть сынам человеческим помыслы и желания Бога так, как это сделал наш Господь Иисус, ибо никто из них не видел Бога никогда. Моисей видел образ Господа (Числ 12:8), но в то же время ему было сказано, что ему не можно увидеть лицо Его, Исх 33:20. То, что святая религия Христа была основана Тем, Кто видел Бога и знал Его мысли больше, чем кто-либо другой когда-либо, говорит, безусловно, в пользу такой религии.

(2) Совершенная достаточность евангельского откровения, подтверждаемая его Автором: ...единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил. Заметьте здесь:

Как совершенно подходил Он для того, чтобы дать это откровение. Он и только Он был достоин взять книгу и снять с нее печати, Отк 5:9. Ибо,

Во-первых, Он единородный Сын, а кто может знать Отца лучше, чем Сын, или в ком еще Отец узнается лучше, чем в Сыне? Мф 11:27. Он имеет такую же природу, какую имеет Отец, так что видевший Его видел и Отца, Иоан 14:9. От раба не требуется знать, что делает Господин его, так же хорошо, как это знает Сын, Иоан 15:15. Моисей был верен, как служитель, а Христос - как Сын.

Во-вторых, Он существует в недре Отчем. Он возлежал в Его недре от вечности. Когда Он находился здесь, на этой земле, Он, будучи Богом, находился в то же самое время в недре Отца, и туда же Он возвратился, когда вознесся. В недре Отчем, то есть:

1. В недре Его особой любви, как Тот, Кто был дорог Ему, к Кому Он благоволил, Кто был радостью Его всякий день. Все святые Божьи находятся в Его руке, но Его Сын находился в Его недре как единый с Ним по природе и сущности и потому единый в высочайшей любви.

2. В недре Его тайных советов. Между Отцом и Сыном существовали как взаимная удовлетворенность, так и взаимное понимание (Мф 11:27);

никто, кроме Христа, так не был способен явить Бога людям, ибо никто не знал Его мыслей так, как Он. Мы должны учиться скрывать самые тайные наши помыслы в нашем недре (in pectore);

Христос был посвящен в самые глубинные тайны Отца. Пророки располагались у Его ног, как учащиеся; Христос возлежал на Его груди, как друг. См. также Еф 3:11.

Как легко дал Он это откровение: ...Он явил. Он открыл о Боге то, чего никто никогда не видел и не знал; не только то, что было сокрыто о Боге, но и то, что было сокрыто в Боге (Еф 3:9);

слово iyrfaaro указывает на ясность, прозрачность и полноту откровения, выраженного не посредством каких-то общих фраз и двусмысленных намеков, но при помощи конкретных объяснений. Приходящий может теперь узнать волю Божью и путь спасения. Это и есть благодать, это и есть истина, которые произошли через Иисуса Христа.

Стихи 19-28 . В этих стихах мы знакомимся со свидетельством Иоанна, которым он засвидетельствовал людям, посланным из Иерусалима с целью допросить его. Заметьте здесь:

I. Кем были посылавшие к нему и кем были посланные.

1. Посылавшими к нему были иудеи из Иерусалима - великий синедрион, или верховный суд, который заседал в Иерусалиме и представлял иудейскую церковь, разбирая все дела, касающиеся религии. Казалось бы, они, люди ученые, вожди народа, должны были хорошо изучить по книгам времена и сроки, чтобы знать, что Мессия при дверях, и, следовательно, должны бы были сразу узнать того, кто был Его предтечей, и с готовностью принять его; но вместо этого они послали от себя людей допросить его. Мирское образование, мирские почести и власть редко располагают умы людей к принятию Божественного света.

2. Посланными были (1) Священники и левиты, вероятно, члены этого самого совета, люди образованные, степенные и авторитетные. Иоанн Креститель сам был священником от семени Ааронова, и потому никто не мог допрашивать его, кроме священников. О служении Иоанна было предсказано, что оно очистит сынов Левия (Мал 3:3), и потому они не могли оставаться равнодушными, слыша о нем и совершаемой им реформации.

(2) Они были из фарисеев, гордых, самоправедных, считавших, что не нуждаются в покаянии, и потому не могли сносить того, кто проповедь о покаянии сделал делом своей жизни.

II. С каким поручением они были посланы. Оно заключалось в том, чтобы узнать об Иоанне и его крещении. Они не посылали за Иоанном, вероятно, потому, что боялись народа, опасаясь, чтобы не спровоцировать к мятежу людей, окружавших Иоанна, или что бы не подтолкнуть остальной народ, находящийся с ними, к знакомству с Иоанном; они считали, что лучше держать его на расстоянии. Им интересовались с целью:

1. Удовлетворить свое любопытство; подобно афинянам, интересовавшимся учением Павла потому, что оно было новым для них, Деян 17:19,20. Они имели такое высокое мнение о себе, что учение о покаянии посчитали для себя странным.

2. Показать свою власть. Они посчитали, что покажутся великими в глазах людей, если призовут к отчету и привлекут к суду того, кого все считали за пророка.

3. Это делалось с намерением оказать на него давление и заставить его замолчать, если только им удастся найти для этого какой-нибудь предлог; ибо они завидовали растущему влиянию его на людей, да к тому же и служение его не увязывалось ни с Моисеевым домостроительством, в рамках которого они так долго находились, ни с установившимися представлениями их о царстве Мессии.

III. Каков был его ответ им и его отчет о самом себе и преподаваемом им крещении; в том и другом он засвидетельствовал о Христе.

1. О себе и о том, за кого он сам себя выдавал. Они спросили его: SuV Tig si; - Кто ты? Появление в мире Иоанна вызвало всеобщее удивление. Он находился в пустыне до самого дня своего явления Израилю. Его дух, слова и учение заключали в себе нечто такое, что внушало и уважение и достигало его, но сам он, в противоположность шарлатанам, не выдавал себя за кого-то великого. Он более старался творить добро, чем выглядеть в чьих-то глазах великим, и потому не решался высказываться о себе до тех пор, пока его не допросили в законном порядке. Лучше всего говорят о Христе те, кто меньше всего говорит о себе, кого хвалят не уста их, а дела их. Он отвечает на их вопрос:

(1) Отрицательно. Он не был тем великим человеком, за которого некоторые принимали его. Верные свидетели Божьи больше стараются предохранить себя от чрезмерного почитания, чем от несправедливого пренебрежения. Павел с одинаковым жаром пишет как против тех, кто переоценивал его и говорил о себе, что он Павлов, так и против тех, кто недооценивал его и говорил о нем, что в личном присутствии он слаб; он разодрал свою одежду, когда его провозгласили богом.

Иоанн не признает себя Христом (ст. 20): Он... объявил, что я не Христос, прихода Которого с нетерпением ожидали тогда. Служители Христа должны помнить о том, что они не Христос, и потому не имеют права присваивать себе Его власть и исключительные полномочия, равно как и относить на свой счет похвалы, которых достоин один только Он. Они не Христос, и потому им не дано ни право господствовать над наследием Божьим, ни претендовать на власть над верой христиан. Они не сильны творить благодать и мир, они не сильны просвещать, обращать, оживлять, утешать, ибо они не Христос. Посмотрите как подчеркивается здесь эта мысль об Иоанне: он объявил и не отрекся, но объявил; эти слова свидетельствуют о силе и твердости, с которыми был выражен его протест.

Примечание. Искушениям гордости и присвоения себе не принадлежащей нам славы следует противостоять с большой силой и серьезностью. Когда Иоанна приняли за Мессию, он не стал потворствовать этому, сказав: Si populus vult decipi, decipiatur - Если людям нравится, когда их обманывают, пусть они будут обманутыми; но открыто и торжественно, без всякой двусмысленности, исповедал: Я не Христос; on iyoJ оик etytt Хрютод - Я не Христос, не я; другой приближается, являющийся Им, но не я. Его отказ признать себя Христом выражен словами объявил и не отрекся Христа. Заметьте: те, кто смиряет и унижает себя, таким образом исповедуют Христа и чтят Его; а те, кто не желает отречься от себя, в действительности отрекаются от Христа.

Он не признает себя Илией, cт. 21. Иудеи ожидали, что Илия придет с неба и будет жить с ними, рассчитывая в связи с этим на великое для себя. Неудивительно поэтому, что, услышав о личности Иоанна, его учении и крещении и приметив его необыкновенное, как бы с неба, появление в той же части страны, откуда на небо был унесен на колеснице Илия, они были готовы принять его за этого Илию; однако он отказался и от этой чести. О нем действительно имелось в Писаниях пророчество, в котором он назван Илией (Мал 4:5), он пришел в духе и силе Илии (Лук 1:17) и был тем Илией, которому надлежало прийти (Мф 11:14), но он не был собственно Илией, тем самым Илией, который был унесен на небо на огненной колеснице и который явился Христу во время Его преображения на горе. Он был тем Илией, которого обещал Бог, но не тем Илией, о котором безрассудно мечтали. Илия действительно пришел, и не узнали его (Мф 17:12);

и он не объявил им себя Или ей, потому что они пообещали себе такого Илию, какого Бог никогда им не обещал.

Он не признает себя Пророком, или тем пророком.

Во-первых, он не был тем пророком, о котором Моисей сказал, что его Господь воздвигнет им из среды братьев их, такого же, как он. Если они имели в виду именно это, то им вообще не следовало задавать подобный вопрос, ибо тем пророком был не кто иной, как Мессия, а он уже заявил о себе: Я не Христос.

Во-вторых, он не был таким пророком, какого они ожидали и о каком мечтали, который, как в случае с Самуилом, Илией и некоторыми другими пророками, вмешался бы в общественную жизнь и таким образом избавил бы их от римского ига.

В-третьих, он не был одним из древних пророков, воскресшим из мертвых, который, согласно их ожиданиям, должен был прийти прежде Илии, как Илия - прежде Мессии.

В-четвертых, хотя Иоанн был пророк, и даже более чем пророк, тем не менее он получил свое откровение не во сне или видении, как ветхозаветные пророки; его миссия и труд были иного рода и относились к другому домостроительству. Если бы Иоанн сказал, что он Илия или что он пророк, то, по-видимому, не сказал бы этим ничего худого, однако служителям всегда следует выражаться с предельной осторожностью, чтобы не дать ошибочным представлениям людей утверждаться в их умах и, в особенности, не дать кому-либо повода думать о них более, нежели должно думать.

(2) Утвердительно. Представительство, посланное допросить его, добивалось какого-нибудь положительного ответа (ст. 22), ссылаясь на властное положение пославших их, к которым, по их убеждению, ему следовало отнестись с великим почтением: «Скажи нам, кто же ты; не для того, чтобы мы поверили тебе и крестились от тебя, но чтобы нам дать ответ пославшим нас, чтобы они не сказали, что посылали нас напрасно». Иоанна считали человеком, который не может солгать, и потому полагали, что он не даст уклончивого, двусмысленного ответа, но будет честным и открытым и даст четкий ответ на четко поставленный вопрос: ...что ты скажешь о себе самом? И он так и ответил: Я глас вопиющего в пустыне... Заметьте:

Он отвечает словами из Писания, чтобы доказать, что оно исполнилось в нем и что его служение было санкционировано Божественной властью. То, что Писание говорит о достоинстве служителя, должно быть частым предметом размышления имеющих это высокое призвание, они должны считать себя теми и только теми, кого делает из них слово Божье.

Он отвечает самым смиренным, самым скромным языком, свидетельствовавшим о его полном самоотречении. Он относит к себе то место Писания, где сказано не о его достоинствах, а о его долге и зависимости от Бога, где мало говорится о нем самом: Я глас, как будто он был vox et praeterea nihilпросто голос.

Он дает такой о себе отчет, который мог быть полезным для них, мог пробудить их и заставить прислушаться к нему, ведь он был гласом (см. Ис 40:3), гласом будящим, ясно преподающим наставления. Служители суть лишь глас, средство, которым Богу угодно передавать Свои мысли. Кем еще могут быть Павел и Аполлос, как не посланниками? Заметьте:

Во-первых, он был гласом человеческим. Глас громов и сильный звук трубы, вызывавшие страх и трепет, подготавливали людей к принятию закона, а к принятию Евангелия их подготавливал глас подобного им человека, веяние тихого ветра, в котором Бог пришел к Илии, 3Цар 19:12.

Во-вторых, он был гласом вопиющего, что указывает на:

1. Его серьезность и настойчивость в призвании людей к покаянию; он взывал громко и не удерживался. Служители должны проповедовать, будучи настроенными на серьезный лад, при этом они сами должны быть увлечены теми предметами, которыми желают увлечь других. Пожалуй, вряд ли растопят сердца слушателей слова, замерзающие на устах говорящего.

2. Открытое оглашение проповедуемого им учения; он для того был гласом вопиющего, чтобы всякий услышал и обратил на него внимание. Не премудрость ли взывает? (Прит 8:1).

В-третьих, этот глас вопиял в пустыне - месте тишины и уединения, вдалеке от шума этого мира и суеты его дел; чем дальше мы удаляемся от суматохи мирских забот, тем лучше мы приготавливаем себя к принятию слова от Бога.

В-четвертых, он вопиял о том, чтобы исправить путь Господу, то есть:

1. Он пришел исправить ошибочные представления людей о путях Божьих; нет сомнения в том, что эти пути прямые, но книжники и фарисеи своими превратными истолкованиями закона сделали их кривыми. Теперь же Иоанн Креститель призывает людей к тому, чтобы обратиться назад, к истокам.

2. Он пришел приготовить и расположить людей к принятию Христа и Его Евангелия. Возглас: Дорогу! - это намек на предвестников князя или какого-нибудь великого человека. Заметьте: когда Бог выходит нам навстречу, мы должны приготовиться встречать Его и позволить слову Господа беспрепятственно следовать. См. Пс 23:7.

2. Вот его свидетельство о преподаваемом им крещении.

(1) Вопрос о крещении, заданный посланными: Что же ты крестишь, если ты не Христос, ни Илия, ни пророк? (ст. 25).

Они спокойно относились к крещению, преподаваемому надлежащим образом, как к священному обряду или церемонии, ибо иудейская церковь практиковала его наряду с обрезанием при приеме в свои члены прозелитов в знак очищения их от скверны прежнего состояния. Этот символ вошел в практику и христианской церкви, чтобы таким образом получить еще большее распространение. Христос не любил новшеств - не должны их любить и Его служители.

Они полагали, что этот ритуал будет совершаться в дни Мессии, поскольку имелись пророчества о том, что в те дни откроется источник (Зах 13:1) и они будут окроплены чистою водою, Иез 36:25. Притом считалось само собой разумеющимся, что и Христос, и Илия, и тот пророк будут крестить, когда придут для очищения оскверненного грехом мира. Божественная справедливость потопила прежний мир в его скверне, а Божественная благодать позаботилась об очищении этого нового мира от его скверны.

Поэтому они желали узнать, какой властью крестит Иоанн. То обстоятельство, что он не признал себя Илией или тем пророком, поставило его еще перед одним вопросом: Что же ты крестишь? Заметьте: нет ничего нового в том, когда скромность человека обращается против него самого и вредит ему; но пусть лучше люди извлекают для себя выгоду от нашего невысокого мнения о себе, чем ее извлекает диавол от нашего высокого мнения о себе, искушая нас гордостью и увлекая с собой в погибель.

(2) Его отчет о крещении, ст. 26, 27.

Он признал себя всего лишь служителем внешнего символа: «Я крещу в воде, и это все; я не являюсь никем более и ничего более того, что вы видите, не делаю; я не имею никакого иного звания, кроме звания Иоанна Крестителя; я не могу наделять духовной благодатью, которую символизирует крещение». Павел беспокоился о том, чтобы никто не думал о нем более того, что в нем видит (2Кор 12:6), так и Иоанн Креститель. Служители не должны ставить себя учителями.

Он указал им на Того, Кто был больше его и Кто, если они того желали, сделал бы для них то, что он был не силен сделать: «Я крещу в воде - в этом моя основная задача; все, что от меня требуется, - это привести вас к Идущему за мной и передать вас в Его руки». Заметьте: великим делом служителей Христа является направлять к Нему всех людей; мы проповедуем не себя, но Христа Иисуса Господа. Этим представителям от иудеев Иоанн дал такой же отчет, какой дал народу (ст. 15): Сей был Тот, о Котором я сказал... Иоанн с великим постоянством повторял одно и то же свидетельство, совсем не как трость, ветром колеблемая. Его популярность в народе вызывала у синедриона зависть, но, несмотря на это, он не боится говорить им о скором приходе Того, Кто будет превосходить его во всем.

Во-первых, он говорит им о то, что Христос присутствует среди них уже сейчас, в это самое время: Стоит среди вас сейчас Некто, Которого вы не знаете. Христос стоял среди простого народа и был, как один из них. Заметьте:

1. В этом мире скрывается много поистине ценного, и неизвестность часто оказывается жребием истинного совершенства. Святые являются скрытыми Божьими сокровищами, и потому мир их не знает.

2. Часто Бог бывает к нам ближе, чем мы думаем. Господь присутствует на месте сем, а я не знал! Они изо всех сил старались угадать, ожидая Мессию: «Вот, Он здесь», или: «Вот, Он там», в то время как Царство Божье распространилось повсюду и уже было среди них, Лук 17:21.

Во-вторых, он говорит им о превосходстве Христа над собой: Идущий за мною стал впереди меня. И добавляет к сказанному ранее: «...я не достоин развязать ремень у обуви Его. Я не достоин того, чтобы мое имя упоминалось рядом с Его именем; для меня слишком велика честь претендовать даже на самое низкое служение Ему» (1Цар 25:41). Те, кому дорог Христос, считают честью для себя совершать служение Ему, даже самое низкое и презренное. См. также Пс 83:11. Если такой великий человек, как Иоанн, почел себя недостойным чести находиться рядом с Христом, то какими недостойными должны тогда считать себя мы! Теперь, казалось бы, этим первосвященникам и фарисеям, получившим такое ясное указание о близости Мессии, следовало бы спросить, кто является этим превосходным Человеком и где Он в настоящее время находится; к тому же, кто еще мог ответить им на эти вопросы, как не тот, кто дал им это общее указание? Однако же нет, они не считали, что это входит в круг их обязанностей или интересов; они пришли досаждать Иоан ну, а не принимать его наставления; так что их невежество было добровольным: они могли бы познать Христа, но не захотели.

Наконец, уточняется место, где происходили эти события: в Вифаваре при Иордане, ст. 28. Слово Вифавара означает дом переправы; некоторые считают, что это было то же место, где Израиль переходил через Иордан, направляясь в землю обетованную под предводительством Иисуса Навина; там Иисусом Христом был открыт путь в царство Евангелия. Это место находилось на приличном расстоянии от Иерусалима, по ту сторону Иордана; он, вероятно, выбрал его с тем, чтобы то, что он делал там, вызывало как можно меньшее недовольство правительства. Амос был вынужден проповедовать в сельской местности, далеко от царского дворца; как жаль все-таки, что Иерусалим так далеко удалился от того, что служило к миру его. Иоанн произнес это исповедание в том же месте, где и крестил, чтобы все присутствующие на крещении были свидетелями его признания и никто не сказал после, что не знает, за кого следует почитать его.

Стихи 29-36 . В этих стихах записано свидетельство Иоанна об Иисусе Христе, данное его собственным ученикам, которые следовали за ним. Как только Христос был крещен, так тут же был отведен в пустыню для искушения и пробыл там сорок дней. В Его отсутствие Иоанн не прекращал свидетельствовать и говорить о Нем людям, как наконец видит идущего к нему Иисуса, возвращающегося из пустыни искушения. Одержав победу над искусителем, Христос поспешил возвратиться к Иоанну, который проповедовал и крестил. Христос был искушен, чтобы тем самым подать нам пример для подражания и ободрить нас; это учит нас тому, что:

1. Трудности, переживаемые нами в искушении, должны побуждать нас более тщательно соблюдать заповеди и чаще входить во святилище Божье, Пс 72:17. Наши поединки с сатаной должны вынуждать нас стремиться к более тесному общению со святыми: двоим лучше, нежели одному.

2. Слава одержанной победы не должна возвышать нас над заповедями. Христос одержал победу над сатаной, Ему служили ангелы, и, однако же, после всего этого Он возвращается на место, где проповедовал и крестил Иоанн. До тех пор пока мы находимся по эту сторону неба, каким бы необычайным образом иной раз ни посещала нас свыше Божественная благодать, нам следует продолжать активно использовать обычные средства благодати и утешения и так ходить перед Богом. Здесь даны два свидетельства Иоанна о Христе, и оба они свидетельствуют об одном.

I. Вот его свидетельство о Христе в первый день, когда он увидел Его возвращающимся из пустыни; он включил в него четыре факта о Христе, когда Тот предстал перед его глазами.

1. Что Он - Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира, ст. 29. Это должно научить нас тому, что:

(1) Иисус Христос есть Агнец Божий; этот титул характеризует Его как великую жертву, посредством которой совершается искупление за грех и человек обретает мир с Богом. Из всех жертв, предусмотренных законом, он выбирает для иллюстрации агнцев, приносившихся во всесожжение, не только потому, что агнец олицетворяет кротость и Христос должен был быть веден, как агнец заклание (Ис 53:7), но и потому, что он особо хотел показать связь Христа с:

Каждодневной жертвой, постоянно, каждое утро и каждый вечер, приносимой во всесожжение на жертвеннике, причем ею всегда был агнец (Исх 29:38), который служил прообразом Христа, являющегося вечной жертвой умилостивления, Кровь которой свидетельствует и поныне.

Пасхальным агнцем, кровь которого, окропившая косяки дверей, уберегла израильтян от поражения Ангелом-губителем. Пасха наша - Христос, 1Кор 5:7. Он есть Агнец Божий; Он был предложен Богом (Рим 3:25);

Он был посвящен Ему (Иоан 17:19);

Он был принят Богом, к Нему Он благоволил. Жребий, падавший на того козла, которого должны были приносить в жертву за грех, назывался жребием для Господа (Лев 16:8,9);

так и Христос, Который должен был совершить искупление за грех, назван Агнцем Божьим.

(2) Что Иисус Христос как Агнец Божий берет на Себя грех мира. В этом заключалась Его задача; Он явился для уничтожения греха жертвою Своею, Евр 9:26. Иоанн Креститель призывал людей покаяться в грехах, что являлось условием их отпущения. Теперь он показывает, как и от Кого это отпущение нужно было ожидать, какое мы можем иметь основание надеяться на то, что наши грехи будут прощены при условии нашего покаяния, хотя само наше покаяние и не искупает их. Этим основанием для нашей надежды является тот факт, что Иисус Христос есть Агнец Божий.

Он берет на Себя грех. Он, будучи Посредником между Богом и человеком, берет на Себя то, что больше чего бы то ни было оскорбляет Божью святость и разрушает человеческое счастье. Он пришел для того, чтобы:

Во-первых, искупить вину греха ценой собственной смерти; снять осуждение и отменить смертный приговор, под которым находилось все человечество законом об амнистии, на который могут претендовать все раскаявшиеся и послушные верующие.

Во-вторых, лишить грех власти Духом Своей благодати, чтобы он более не господствовал, Рим 6:14. Христос, будучи Агнцем Божьим, омывает нас от грехов наших Своей Кровью; то есть, Он в одно и то же время оправдывает и освящает нас: Он берет на Себя грех. Он о mpojy - берет на Себя грех мира; эти слова указывают не на единократное, но на продолжающееся действие; подъятие греха есть Его постоянный труд и служение, это такой временный труд, который будет совершаться до тех пор, пока не прекратится само время. Он всегда берет на Себя грех, постоянно ходатайствуя Своей Кровью на небе и постоянно действуя Своей благодатью на земле.

Он берет на Себя грех мира, платит цену помилования всех кающихся и верующих в Евангелие независимо от страны, народа или языка. Предусмотренные законом жертвы имели отношение лишь к грехам Израиля, приносились для искупления их одних, а Агнец Божий был принесен в жертву умилостивления за грехи всего мира, см. 1Иоан 2:2. Это значительно ободряет нашу веру; если Христос берет на Себя грех всего мира, то почему не мой грех? Христос бросил Свои силы на главное войско армии греха, поразил корень и нацелился на то зло, в котором лежит весь мир. В Нем Бог примирял с Собой мир.

Он делает это посредством того, что берет его на Себя. Он - Агнец Божий, Который несет на Себе грех мира, так отмечает ссылка на полях. Он понес грех за нас и таким образом уносит грех от нас. Он понес на Себе грех многих, как козел отпущения, на голову которого возлагались грехи Израиля, Лев 16:21. Бог мог бы наказать грех, наказав самого грешника, подобно тому как Он наказал грех прежнего мира; но Он нашел путь как наказать грех и в то же время пощадить грешника, сделав Своего Сына грехом за нас.

(3) Наш долг состоит в том, чтобы созерцать очами веры, как Агнец Божий берет на Себя грех мира. Посмотрите, Он берет на Себя грех; пусть это зрелище усилит нашу ненависть к греху и решительность в наших действиях против него. Не будем цепляться за то, что взять на Себя пришел Агнец Божий, ибо Христос либо унесет наши грехи, либо нас самих. Пусть это зрелище также усилит нашу любовь к Христу, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею, Отк 1:5. Что бы Бог ни пожелал забрать у нас, если вместе с этим Он забирает наши грехи, то мы имеем все основания благодарить Его за это и ни малейшего основания жаловаться.

2. Что это был Тот, о Котором он сказал прежде (ст. 30, 31): Сей есть Тот, Тот Самый Человек, на Которого я вам сейчас указываю, вы видите, вот Он стоит, о Котором я сказал: «за мною идет Муж...». Заметьте:

(1) Особая честь, которой удостоился Иоанн перед всеми пророками, состояла в том, что он увидел Его пришедшим, тогда как они говорили о Нем как о грядущем. Сей есть Тот. Он видит Его ныне, он видит Его близко, Числ 24:17. Таково же различие и между нынешней верой и будущим видением. Теперь мы любим Того, Кого не видели; тогда же увидим Того, Кого так сильно любят наши души, увидим Его и скажем: «Сей есть Тот, о Котором я говорил: мой Христос, мое все во всем, мой Возлюбленный, мой Друг».

(2) Иоанн называет Христа Мужем; за Мною идет Муж... - dvrfp, сильный человек: Муж, имя Которого Отрасль, или Муж, пребывающий одесную Бога.

(3) Он ссылается на свои же слова, сказанные о Нем прежде: Сей есть, о Котором я сказал...

Примечание. Тем, кто однажды высказался о Христе с наибольшим почтением, никогда не придется отказываться от своих слов; но чем больше они узнают Его, тем больше крепнет их уважение к Нему. Иоанн по-прежнему так же скромно мыслит о себе и так же высоко - о Христе, как мыслил всегда. Хотя Христос явился не с внешней пышностью и великолепием, Иоанн, тем не менее, не стыдится признать: Сей есть Тот, Которого я тогда и имел в виду и Который стал впереди меня. Сделанное Иоанном указание на личность Христа было совершенно необходимо, ибо в противном случае они, возможно, не поверили бы, что Сей, во внешнем облике Которого не было ничего значительного, и был Тот Самый, о Ком Иоанн высказывался столь величественно.

(4) Он отрицает какую бы то ни было тайную связь или сговор с Иисусом: Я не знал Его... Хотя между ними, конечно, была некоторая связь (Елизавета приходилась двоюродной сестрой Деве Марии), они, несмотря на это, совершенно не знали друг друга; Иоанн не знал Иисуса лично до тех пор, пока не увидел Его, идущего креститься от него. Их прошлая жизнь не была похожа одна на другую: Иоанн провел большую часть своей жизни в пустыне, в уединении, в то время как Иисус прожил эти годы в Назарете, находясь среди людей. Между ними не существовало никакой переписки, не было никаких встреч, чтобы задуманное Богом дело действительно совершалось по указанию и расположению Неба, а не зависело от намерений или обоюдного согласия заинтересованных лиц. Этим он отрицает как какой бы то ни было тайный сговор, так и всякое пристрастие и всякий злой умысел; его нельзя было заподозрить в расположении к Нему, как к другу, ибо их ничто не связывало, ни дружба, ни знакомство. Более того, как он не склонен был говорить о Нем с почтением, так как не был знаком с Ним, так и не способен был говорить о Нем ничего, кроме того, что было дано ему с неба, к чему он апеллирует в Иоан 3:27.

Примечание. Наученные веруют и исповедуют Того, Которого не видели, и блаженны уверовавшие.

(5) Великой целью служения и крещения Иоанна было познакомить людей с Иисусом Христом. Я для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. Заметьте:

Хотя Иоанн не знал Иисуса в лицо, тем не менее он знал, что Он обязательно будет явлен.

Примечание. Мы можем знать о непременном исполнении чего-то, хотя о сущности и цели его нам может быть не все до конца известно. Мы знаем, что небесное блаженство явлено будет Израилю, но описать, как это будет, мы не можем.

Уверенность Иоанна в общем - что Христос будет явлен - помогла ему сохранить усердие и твердость на протяжении всего совершаемого им труда, хотя детали были ему неизвестны: Для того Я пришел... Нашей уверенности в реальности невидимого достаточно, для того чтобы побуждать нас исполнять свой долг.

Бог открывается Своему народу не сразу, а постепенно. Вначале Иоанн знал о Христе только то, что Он должен быть явлен, с такой уверенностью он и крестил; теперь же он удостоен видеть Его. Верующие по слову Божьему в то, чего не видят, вскоре увидят то, во что теперь веруют.

Служение слова и святых таинств не предназначено ни для чего другого, кроме как для того, чтобы привести людей к Христу и все больше и больше являть Его им.

Крещение в воде приготовило путь явлению Христа, так как говорило о нашей испорченности и нечистоте и символизировало наше очищение в Том, Кто является открытым источником.

3. Что это был Тот, на Кого Дух сошел с неба, как голубь. В подтверждение истинности своего свидетельства о Христе он ссылается на одно необычное явление, имевшее место во время Его крещения, когда Сам Бог засвидетельствовал о Нем. Это было весьма важное подтверждение миссии Христа. Чтобы уверить нас в том, что оно действительно имело место, нам сообщается следующее (ст. 32-34):

(1) Что Иоанн Креститель наблюдал это сошествие Духа: Он засвидетельствовал; не просто рассказал о нем, как рассказ, но торжественно подтвердил его как факт, со всей серьезностью и торжественностью свидетеля-очевидца. Он дал о нем показания под присягой: Я видел Духа, сходящего с неба. Иоанн не мог видеть Духа - он видел голубя, который знаменовал собой и видимым образом представлял Духа. Дух сошел на Христа, чтобы наделить Его всеми необходимыми для совершения возложенного на Него труда качествами и явить Его миру. Христос был явлен не посредством венца, сходящего на Него с неба, или преображения, но посредством Духа, сходившего на Него, подобно голубю, чтобы сделать Его способным для предстоящего Ему служения. Таким же образом первым свидетельством, данным апостолам, было сошествие на них Духа. Дети Божьи узнаются по дарованной им благодати, прославление же их сохраняется на будущее. Заметьте:

Дух сошел с неба, ибо всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходят свыше.

Он сошел, как голубь, который является символом кротости, мягкости и нежности - качеств, делающих Его способным учить. Голубь принес масличный лист мира, Быт 8:11.

Дух, сошедший на Христа, почил на Нем, как было предсказано, Ис 11:2. Дух действовал в Нем не временами, как в случае с Самсоном (Суд 13:25), но в продолжение всего времени. Христос имел Духа без меры; всегда иметь Духа было Его исключительным правом, так что ни Сам Он никогда не оказывался неспособным для совершения возложенного на Него труда, ни прибегающих к Нему за Его благодатью никогда не оставлял без восполнения их недостатка.

(2) Что ему было сказано ожидать сошествия Духа, и это было сильным подтверждением данного доказательства. Он безошибочно знал об этом не на основании какого-то собственного простого предположения, что именно Тот есть Сын Божий, на Ком он увидит сходящего Духа, но на основании установленного знамения, заранее данного ему (ст. 33): Я не знал Его... Он особо настаивает на том, что из источников, отличных от откровения, знал о Нем не больше других людей. Но Пославший меня крестить дал мне такое знамение: на кого увидишь Духа сходящего, Тот и есть.

Посмотрите, на каких надежных основаниях совершал Иоанн свое служение и крещение, позволявших ему продолжать с таким удовлетворением, какое только можно вообразить.

Во-первых, он не пошел без посланничества: Бог послал его крестить. Он имел для этого поручение с неба. Когда служитель ясно видит свое призвание, ничто не сильно лишить его утешения, несмотря на то что труд его не всегда увенчивается успехом.

Во-вторых, он не пошел без содействия, ибо, когда он был послан крестить в воде, ему тогда же был указан Тот, Кто будет крестить Духом Святым. Получив такое указание, Иоанн Креститель ожидал Христа как Того Кто даст людям покаяние и веру, к которым он призывал их, Кто начнет и закончит строительство того благословенного здания, фундамент которого он теперь закладывал. Заметьте: великим утешением для служителей Христа в исполнении ими внешних символов является то, что Тот, Кому они служат, силен послать благодать, которую они выражают, внести в их служение жизнь, душу и силу, может сказать сердцу то, что они говорят уху, и дохнуть на сухие кости, которым они пророчествуют.

Посмотрите, на каком надежном основании стоял он, указывая на Личность Мессии. Бог прежде дал ему знамение, как дал его Самуилу о Сауле: «На Ком увидишь Духа сходящего, Тот и есть». Оно не только уберегло его от ошибок, но и придало ему смелости для свидетельства. Когда он получил такую уверенность, то и сам мог говорить с уверенностью. Такая заблаговременная информация не могла не оживить ожиданий Иоанна; а когда случившееся оказалось в точном соответствии с предсказанным, то его вера не могла не получить сильного утверждения - все же это написано, дабы мы уверовали.

4. Что Он - Сын Божий. Этот вывод, вытекающий из всего свидетельства Иоанна, в нем сконцентрированы все частности, и он отвечает формуле quod erat demonstrandum - что и следовало доказать (ст. 34): И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий.

(1) Истина, утверждаемая Иоанном, состоит в том, что Сей есть Сын Божий. Голос с неба провозгласил (и Иоанн присоединил к этому и свой голос тоже) не только о том, что Он будет крестить Духом Святым, действуя с Божественной властью, но и о том, что Он Сам имеет Божественную природу. То, что Иисус является Сыном Божьим (Мф 16:16), стало пунктом христианского символа веры, и здесь дана его первая формулировка.

(2) Свидетельство Иоанна об этой истине: «Я видел и засвидетельствовал. Я не только сейчас об этом свидетельствую, но свидетельствовал о том же и прежде, с тех самых пор, как увидел». Заметьте:

О том, что он видел, он готов был и засвидетельствовать, как те ученики, заявившие (Деян 4:20): Мы не можем не говорить того, что видели и слышали.

Он свидетельствовал о том, что видел. Свидетели Христа были очевидцами и потому тем более заслуживают нашего доверия; они говорили не по слухам и не по тому, что услышали из вторых уст, 2Пет 1:16.

II. Вот свидетельство Иоанна о Христе, данное им на следующий день, ст. 35, 36. Заметьте:

1. Он использовал любую представлявшуюся ему возможность, чтобы привести людей к Христу: Стоял Иоанн... И, увидев идущего Иисуса... по-видимому, Иоанн находился теперь вдали от народа и беседовал наедине с двумя из своих учеников.

Примечание. Служители должны свидетельствовать о Христе и служить Его интересам не только своими общественными проповедями, но и в частных беседах. Он увидел Иисуса, идущего на некотором расстоянии от них, однако сам к Нему не пошел, так как должен был остерегаться всего, что могло вызвать у людей хоть малейшее подозрение в их пособничестве друг другу. Он смотрел - ЕрАефад - на Иисуса; он пристально смотрел, сосредоточив на Нем свой взгляд. Те, кто желал бы приводить к Христу других людей, сами должны часто и с прилежанием созерцать Его. Иоанн видел Христа и прежде, но сейчас он смотрел на Него, 1Иоан 1:1.

2. Он повторил то же свидетельство, какое дал о Христе днем ранее, хотя и мог произнести о Нем какую-нибудь другую великую истину; этим он желал показать, что его свидетельство имеет всегда одно и то же содержание и он не противоречит самому себе. Его учение, произносимое в узком кругу, не отличалось от того, что он произносил в большом собрании; это было характерно и для учения Павла, Деян 20:20,21. Хорошо, когда кто-то повторяет для нас то, что мы однажды услышали, Фил 3:1. Всем добрым служителям следует особенно часто учить о жертве Христа, взявшего на Себя грех мира: Он есть Христос, Агнец Божий, Христос, и притом распятый. 3. Эти слова были сказаны им специально для двух стоявших рядом учеников его; он очень желал обратить их к Христу, ибо он для того и свидетельствовал о Нем в их присутствии, чтобы они оставили все, даже его самого, и последовали за Ним. Он не считал, что теряет учеников, уходящих от него к Христу, подобно школьному учителю, который не считает потерянным ученика которого он сам отправляет в университет. Иоанн приобретал учеников не для себя, а для Христа, чтобы представить их приготовленными Господу, Лук 1:17. Он был слишком далек от того, чтобы завидовать растущему влиянию Христа, в действительности он ни о чем другом не мечтал так, как об этом. Смиренные, великодушные души всегда готовы воздать другим подобающие им похвалы, не боясь при этом самим оказаться в тени чужой славы. Наша репутация, равно как и все остальное, что у нас есть, не убудет от того, если мы будем каждому оказывать должное ему уважение.

Стихи 37-42 . В этих стихах мы читаем об обращении к Иисусу двух учеников Иоанна, один из которых приводит с собой также третьего, и все они становятся начатками школы Христа; посмотрите, какой малочисленной была Церковь поначалу, каким был рассвет дня ее великих свершений.

I. Этими двумя были Андрей и другой бывший с ним ученик, те, кого Иоанн Креститель направил к Христу, ст. 37. Кто был другим, нам не сообщается; одни, сравнивая это место с Иоан 21:2, полагают, что это был Фома, другие - что это был сам Иоанн, автор данного Евангелия, чья манера старательно избегать упоминания собственного имени прослеживается в таких местах, как Иоан 13:23 и 20:3.

1. Здесь отмечается их готовность перейти на сторону Христа. Услышавши от Иоанна сии слова о Христе как Агнце Божьем, они пошли за Иисусом. Вероятно, они услышали от Иоанна то же, что он говорил и за день до этого, но сказанное тогда не подействовало на них так, как теперь; посмотрите, какую пользу приносят повторение и личная беседа наедине. Они услышали от него слова о Христе как Агнце Божьем, Который берет на Себя грех мира, и это побудило их пойти за Ним. Самым сильным и убедительным аргументом, вынуждающим чуткую, недремлющую душу пойти за Христом, является тот факт, что именно Он, и только Он, берет на Себя грех.

2. Внимание, какое любезно обратил на них Христос, ст. 38. Они пошли за Ним; хотя Он шел спиной к ним, тем не менее скоро почувствовал, что кто-то следует за Ним, и, обратившись, увидел их идущих.

Примечание. Христос рано замечает первые порывы души, устремленные к Нему, и первый шаг, сделанный на пути в небо; см. Ис 64:5; Лук 15:20. Он не стал дожидаться, пока они попросят позволения заговорить с Ним, и Сам вступил с ними в беседу. Всякий раз, когда между душой и Христом впервые завязывается общение, разговор начинает Он. Говорит им: Что вам надобно? Он отнюдь не упрекнул их за дерзкую попытку навязать Ему свое общество: Пришедший взыскать нас никогда никому не выговаривал за то, что Его ищут; напротив, видя их застенчивость и скромность, Он любезно приглашает их познакомиться: «Что вы хотите сказать Мне? О чем вы хотели попросить Меня? В чем вы нуждаетесь?»

Примечание. Те, кто занят душепопечительством, должны быть смиренными, мягкими и доступными для всех, должны ободрять тех, кто обращается к ним за помощью. Вопрос, заданный им Христом, должны задавать себе и все мы, когда начинаем следовать за Христом и исповедовать Его святую веру: «Что мы ищем? Что мы хотим, и какова наша цель?» Те, которые идут за Христом и в то же самое время ищут этого мира, или чего-то своего, или славы человеческой, самих себя обманывают. «Что мы ищем в наших поисках Христа? Ищем ли учителя, примирителя и царя? Следуя за Христом, ищем ли мы благоволения Божьего и вечной жизни?» Если наше око чисто в этих поисках, то мы полны света.

3. Их скромный вопрос о Его месте жительства: Равви, где живешь?

(1) Назвав Его равви, они тем самым намекнули на то, что целью их прихода к Нему было научиться от Него: равви означает учитель; иудеи называли своих учителей, а также ученых равви. Происхождение этого слова связано со словами rab, multus или magnus, то есть равви, великий человек, тот, кого мы называем светилом. Никогда еще не существовало равви, подобного нашему Господу Иисусу, такого же великого, как Он, в Ком были сокрыты все сокровища премудрости и ведения. Они пришли к Христу, чтобы быть Его учениками, да и все обращающиеся к Нему должны приходить с тем же намерением. Иоанн сказал им, что Он - Агнец Божий, Агнец же достоин как равви взять книгу и снять с нее печати, Отк 5:9. Если мы не позволим Ему управлять нами и учить нас, то Он не возьмет на Себя наших грехов.

(2) Спросив, где Он живет, они тем самым намекнули на то, что желанием их было поближе с Ним познакомиться. Христос был нездешним в этой местности; так что под «где живешь» они подразумевали: где находится гостиница, в которой Он остановился; они хотели посетить Его там в удобное для Него время, которое Он Сам назначит, чтобы получить от Него наставления; они не хотели вынуждать Его делать это сейчас, в неподходящее время. Учтивость и хорошие манеры очень приличны тем, кто следует за Христом. Кроме того, они надеялись получить от Него больше того, что могла дать короткая беседа по пути. Они решили заняться делом всерьез, а не между прочим. Те, кто уже имел какое-нибудь общение с Христом, не могут не желать:

Дальнейшего общения с Ним; они узнают о Нем все больше и больше.

Постоянного общения с Ним, чтобы сидеть у Его ног и выполнять Его указания. Недостаточно только прогуливаться с Христом время от времени - мы должны жить в одном месте с Ним.

4. Христос любезно приглашает их посмотреть Его жилище: Говорит им: пойдите, и увидите. Так должно поощрять благие намерения познакомиться с Христом и иметь с Ним общение.

(1) Он приглашает их зайти к Нему в дом: чем ближе мы приближаемся к Христу, тем больше замечаем Его красоту и превосходство. Обманщики сохраняют свое влияние среди своих последователей тем, что держатся на расстоянии от них, а Христос, желая завоевать уважение и привязанность Своих последователей, предложил им прийти и посмотреть: «Пойдите, и увидите, какое бедное у Меня жилище и с какими жалкими условиями Мне приходится мириться, чтобы, следуя за Мной, вы не надеялись извлечь из этого какую-нибудь мирскую выгоду, подобно тем, которые льстят книжникам и фарисеям и зовут их раввинами. Пойдите, и увидите, на что вам следует рассчитывать, если вы последуете за Мной». См. также Мф 8:20.

(2) Он приглашает их к Себе в гости прямо сейчас, не откладывая на будущее. Они спросили, где Он живет, чтобы затем навестить Его в более удобное для этого время, но Христос приглашает их пойти и посмотреть прямо сейчас: лучшего времени, чем сейчас, никогда не будет. Это должно научить нас:

В отношении других людей: приобретать души лучше всего тогда, когда они сами к этому расположены: куй железо, пока горячо.

В отношении нас самих: благоразумие состоит в том, чтобы использовать имеющиеся возможности. Теперь время благоприятное... (2Кор 6:2).

5. Их радостное и (вне всякого сомнения) благодарное принятие Его приглашения: Они пошли и увидели, где Он живет, и пробыли у Него день тот. Если бы они отказались от этого приглашения, то их отказ выявил бы в них еще большую скромность и хорошие манеры, однако не принес бы им никакой пользы.

(1) Они с готовностью пошли с Ним. Они пошли и увидели, где Он живет... Милостивые души с радостью принимают милостивые приглашения Христа, точно так, как это делал Давид, Пс 26:8. Они не поинтересовались, смогут ли разместиться у Него, решив положиться на волю случая и за неимением ничего лучшего использовать наилучшим образом то, что имели. Где бы ни находился Христос, с Ним везде хорошо.

(2) Им так понравилось то место, куда они пришли, что пробыли у Него день тот («Равви, хорошо нам здесь быть»), и Он с радушием принимал их. Было около десятого часа. Одни полагают, что Иоанн придерживался римского времяисчисления, и тогда описываемое здесь событие должно было происходить в районе десяти часов утра, то есть они пробыли у Него весь тот день до ночи; другие считают, что Иоанн, как и прочие евангелисты, придерживался еврейского времяисчисления, и тогда это событие должно было иметь место в четыре часа пополудни, то есть они провели у Него всю ту ночь и следующий день. По предположению д-ра Лайтфута (Lightfoot), этим следующим днем, который они провели с Христом, была суббота, и, поскольку уже было довольно поздно, они не могли возвратиться к себе домой до наступления субботы. В какой мере нашей обязанностью является стараться на всяком месте, где бы мы ни находились, проводить субботу с наибольшей духовной пользой, в такой же точно мере блаженными являются те, кто, упражняя себя в вере, любви и молитвенном созерцании, проводит свои субботы в общении с Христом. Это поистине дни Господни, дни Сына Человеческого.

II. Андрей приводит к Христу своего брата Петра. Если бы Петр был первым зван в ученики Христа, то приверженцы Папы носились бы с этим неимоверно: впоследствии он действительно более других выделялся дарами, но Андрей имел честь первым познакомиться с Христом и, таким образом, сделаться орудием обращения к Нему Петра. Заметьте:

1. Новость, которую Андрей принес Петру с тем, чтобы привести его к Христу.

(1) Он нашел его: он первый находит брата своего Симона... То, что он нашел его, говорит о том, что он искал его. Симон и Андрей сделались учениками Иоанна, став свидетелями его служения и совершаемого им крещения, и потому Андрей знал, где следовало искать его. Возможно, другой ученик, который был с ним, пошел в это же самое время за кем-либо из своих друзей, но Андрей первым пришел назад: он первый находит Симона, который пошел только затем, чтобы послужить Иоанну, но случившееся превзошло его ожидания: он знакомится с Иисусом.

(2) Он говорит ему, Кого они нашли: Мы нашли Мессию... Заметьте:

Он говорит смиренно: не «я нашел», приписывая себе славу сделанного открытия, а «мы нашли», радуясь, что участвовал в этом вместе с другими.

Он говорит восторженно, с восклицанием: «Мы нашли эту драгоценн–ю жемчужину, это истинное сокровище», и, найдя его, разглашает об этом, как те прокаженные (4Цар 7:9), ибо знает, что никогда не будет испытывать недостатка во Христе, делясь с другими.

Он говорит разумно: Мы нашли Мессию..., и это было больше всего сказанного прежде. Иоанн сказал: Сей есть Агнец Божий и Сын Человеческий; сравнивая его высказывания с писаниями Ветхого Завета и друг с другом, Андрей приходит к выводу, что Он есть обещанный отцам Мессия, ибо полнота времени уже настала. Так, размышляя об откровениях Божьих, он выразился о Христе яснее, чем когда-либо выражался его учитель, Пс 118:99.

(3) Он привел его к Иисусу; он не стал учить Петра сам, а привел его к источнику, убедил прийти к Христу и представил его Ему. Это был:

Пример истинной любви к брату, брату своему, названному здесь так потому, что он был очень дорог ему.

Примечание. Нам следует с особым усердием и заботой искать духовного благополучия тех, кто связан с нами родственными узами, ибо их родство с нами увеличивает нашу обязанность по отношению к ним и предоставляет дополнительную возможность сотворить благо их душам.

Результат его общения с Христом в тот день.

Примечание. Наилучшим доказательством того, что мы получили пользу от средства благодати, является благочестие и полезность нашего последующего поведения. Андрей был наполнен Иисусом, и это с очевидностью доказывало, что он был с Ним, что он был на горе, ибо лицо его сияло. Он знал, что во Христе заключается полнота для каждого, и, вкусив, как Он благ, не мог успокоиться до тех пор, пока все, кого он любил, не вкусили того же.

Примечание. Истинная благодать ненавидит монополии и не любит поедать свои лакомые кусочки одна.

2. Прием, оказанный Иисусом Христом Петру, - он был встречен с неменьшей радостью, несмотря на то что пришел не сам, но был приведен братом, ст. 42. Заметьте:

(1) Христос назвал его по имени. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты - Симон, сын Ионин... Петр, как кажется, был совершенно незнаком Христу, и если это было действительно так, то:

Это доказывало Его всеведение, поскольку Он мог назвать имена как его самого, так и его отца, хотя впервые видел его и не задал ему ни единого вопроса. Познал Господь Своих и всю их жизнь. В то же время Это обнаружило Его снисходительность и благоволение, поскольку Он с такой непринужденностью и приветливостью назвал Петра по имени, несмотря на то что он был не знатного происхождения, был vir mullius nominis - человеком без имени. На благоволение Бога к Моисею указывало то, что Он знал его по имени, Исх 33:17. Некоторые отмечают значение этих имен: Симон означает послушный, Иона - голубь. Послушный, как у голубя, дух дает нам право быть учениками Христа.

(2) Он дал ему новое имя - Кифа.

То, что Он дал ему имя, говорит о благоволении к нему Христа. Новое имя указывает на какое-то особое звание или достоинство, Отк 2:17; Ис 62:2. Этим Христос не только снял с него позор неизвестного происхождения, но и принял его в Свою семью как одного из Своих.

Имя, которое Он дал ему, говорит о его верности Христу: «Ты наречешься Кифа (по-еврейски - камень), что значит: Петр»; это имя нуждается в переводе, равно как и записанное в Деян 9:36. Тавифа, что значит: «серна» (Лоргас);

первое слово еврейское, второе - греческое, оба обозначают молодая косуля. Природный темперамент Петра отличался непоколебимостью, стойкостью и решительностью, именно в этом я вижу главную причину того, что Христос назвал его КПфад - камень. Когда впоследствии Христос молился о нем, чтобы не оскудела вера его, чтобы он сам остался верным Христу, и тогда же повелел ему утвердить братьев своих, напрячь все свои силы для укрепления духа других, тогда Он сделал его тем, кем назвал здесь, - Кифой, то есть камнем. Приходящие к Христу должны приходить с твердой решимостью быть непоколебимыми и постоянными в служении Ему, как камень, который тверд и устойчив; только благодаря Его благодати они могут быть таковыми. Его слова: «Будь тверд» - делают их такими. Это, однако, отнюдь не доказывает, что только Петр был камнем или единственным камнем, на котором построено здание Церкви, как прозвание Иакова и Иоанна Воанергес не доказывает, что они были единственными сынами громовыми, или прозвание Иосии Варнавой - что он был единственным сыном утешения.

Стихи 43-51 . Эти стихи знакомят нас с историей призвания Филиппа и Нафанаила.

I. Филипп был призван непосредственно Самим Христом, не так, как Андрей, которому указал на Христа Иоанн, или Петр, которого пригласил родной брат. Бог использует различные методы, для того чтобы привести к Себе домой Своих избранных. Но, какой бы метод Он ни использовал, Он ни одним из них не связан.

1. Филипп был призван предупреждающим образом: Иисус... находит Филиппа... Христос искал и нашел нас прежде, чем мы стали хотя сколько-нибудь Им интересоваться. Имя Филипп греческого происхождения и было широко распространено у язычников; то, что иудей носил это имя, некоторые рассматривают как доказательство упадка иудейской Церкви в то время и следования иудеев порядкам прочих народов; однако Христос не изменил его имени.

2. Он был призван на другой день. Посмотрите, как предан был Христос Своему делу. Когда нужно совершать труд для Бога, мы не должны терять и дня. Однако же заметьте: сейчас Христос призывал одного-двух человек в день, но после того, как был излит Дух, за один день обращались тысячи людей, в чем исполнилось обещанное в Иоан 14:12.

3. Иисус восхотел идти в Галилею, чтобы призвать его. Христос отыщет всех данных Ему, где бы они ни находились, и никто из них не погибнет.

4. Филиппа сделала учеником сила Христа, вышедшая со словом: Иди за Мною. Обратите внимание на сущность истинного христианства: это есть следование за Христом, подражание Его образу жизни и поведению, служение Ему и следование по Его стопам. Посмотрите: действие благодати в обращении Филиппа было обусловлено жезлом силы Его.

5. Нам сообщается, что Филипп был из Вифсаиды, откуда также происходили Андрей и Петр, ст. 44. Эти выдающиеся ученики не прославились местом своего рождения, но, напротив, сами прославили его. Слово Вифсаида означает дом сетей, потому что большую часть ее населения составляли рыбаки; в ней Христос избрал Себе учеников, которым надлежало в будущем стать обладателями сверхъестественных даров, потому они не нуждались в естественных преимуществах образования. Вифсаида была нечестивым городом (Мф 11:21), однако даже и там находился остаток, сохранившийся по предызбранию благодати.

II. Нафанаила привел к Христу Филипп, причем о нем говорится довольно много. Здесь можно отметить:

1. Что произошло между Филиппом и Нафанаилом и как в этом обнаружилась та легко различимая смесь благочестивой ревности и человеческой слабости, которая так свойственна начинающим, только еще спрашивающим о пути к Сиону.

(1)Радостная весть, принесенная Филиппом Нафанаилу, ст. 45. Как и Андрей, Филипп, приобретя еще совсем невеликое познание о Христе, не успокаивается до тех пор, пока не распространит благоухание этого познания. Хотя Филипп сам только что познакомился с Христом, он уходит, чтобы найти Нафанаила.

Примечание. Даже тогда, когда нам выпадают самые благоприятные возможности получить доброе для наших собственных душ, мы должны искать возможности делать доброе для душ других людей, памятуя слова Христа: Блаженнее давать, нежели принимать, Деян 20:35. О, - восклицает Филипп, - мы нашли Того, о Котором писал Моисей... и пророки... Заметьте:

В какое восхищение пришел Филипп от этого нового знакомства с Христом: «Мы нашли Того, о Ком так часто говорили, Кого так долго ожидали, и вот наконец Он пришел, Он пришел, и мы нашли Его!»

Какую пользу принесло ему хорошее знание писаний Ветхого Завета: они приготовили его разум к принятию света Евангелия и намного облегчили доступ к нему: Того, о Котором писал Моисей... и пророки... То, что было полностью и от вечности написано в книге Божественных советов, было отчасти, в разное время и в различных формах переписано в книгу Божественных откровений. В ней написаны были славные страницы о Семени жены, Семени Авраама, Примирителе, Пророке, подобном Моисею, Сыне Давидовом, Эммануиле, Муже, Отрасли, Царе Мессии. Филипп изучал эти пророчества и был наполнен ими, и это помогло ему с такой легкостью принять Христа.

Какие ошибки и слабости он допустил: он назвал Христа Иисусом из Назарета, тогда как Он происходил из Вифлеема, и сыном Иосифовым, тогда как Он был всего лишь названным его сыном. Новички в вере склонны к ошибкам, которые со временем, при действии благодати Божьей исправляются. Сказанные им слова, Мы нашли Того, обнаруживали его слабость, ибо Христос уже нашел их прежде, чем они нашли Христа. Как и Павел, он еще не достиг, как достиг его Христос Иисус, Фил 3:12.

(2) Возражение, высказанное Нафанаилом по поводу этого сообщения: Из Назарета может ли быть что доброе? ст. 46.

В этом проявилась его осторожность, достойная похвалы: он не со всяким словом соглашался, но прежде испытывал его; нашим правилом должно быть: все испытывайте.

Однако его возражение было следствием неведения. Если он считал, что из Назарета не может быть ничего доброго, то только потому, что пребывал в неведении относительно Божественной благодати, как будто она предпочитала одно место другому или зависела от безрассудных, лишенных здравого смысла человеческих наблюдений. Если он считал, что Мессия, такое великое благо, не может прийти из Назарета, то был прав (Моисей в законе сказал, что Он произойдет из колена Иудина, пророки также указывали на Вифлеем как на место Его рождения);

но в то время он находился в неведении относительно того факта, что Иисус родился в Вифлееме; так что это была ошибка Филиппа, назвавшего Его Иисусом из Назарета, которая вызвала возражение у Нафанаила.

Примечание. Ошибки проповедников часто порождают предрассудки слушателей.

(3) Краткий ответ, данный Филиппом на это возражение: Пойди и посмотри.

То, что он не мог удовлетворительно ответить на возражение, свидетельствовало о его слабости, однако это случается со всеми молодыми верующими. Мы можем достаточно много знать, чтобы удовлетворять собственные запросы, и, однако же, не способны сказать так, чтобы заставить замолчать придирающегося, искусного противника.

Его мудрость и ревность заключались в том, что, когда он не смог ответить на высказанное возражение самостоятельно, он посчитал своим долгом направить его к Тому, Кто мог это сделать: Пойди и посмотри. Давайте перестанем спорить и создавать себе трудности, которые не в силах преодолеть; давайте пойдем и поговорим с Самим Христом, и все эти трудности вскоре исчезнут сами собой.

Примечание. Неразумно тратить на сомнительные дискуссии время, которое может быть потрачено лучшим образом и в гораздо лучших целях - в упражнениях благочестия. Пойди и посмотри. Не: Иди и посмотри, - но: «Пойдем, я пойду вместе с тобой», как в Ис 2:3; Иер 1:15. Этот разговор, состоявшийся между Филиппом и Нафанаилом, дает нам возможность заметить следующее:

Во-первых, что многие люди удерживаются от путей веры глупыми религиозными предрассудками, выдуманными ими на основании некоторых несущественных обстоятельств, никаким образом не выявляющих несомненные достоинства самой религии.

Во-вторых, наилучший способ победить эти предрассудки, с которыми они выступают против религии, заключается в том, чтобы испытать самих себя, а также подвергнуть испытанию и ее. Давайте не решать дела прежде, чем мы выслушаем его.

2. Что произошло между Нафанаилом и нашим Господом Иисусом. Он пришел и увидел, и сделал это не напрасно.

(1) Наш Господь Иисус дал высокую оценку искренности Нафанаила: Иисус, увидев приближающегося к Нему Нафанаила, встретил его с благосклонным ободрением; Он сказал о нем стоявшим неподалеку людям (так что и сам Нафанаил слышал эти слова): Вот, подлинно израильтянин... Заметьте:

Он похвалил его, но не с целью польстить ему или возвысить его в собственных глазах его; Он сделал это, может быть, потому, что знал его как скромного, если не меланхоличного, человека, имевшего невысокое о себе мнение и готового сомневаться в собственной искренности; Своим свидетельством Христос развеял всякие сомнения по этому поводу. Нафанаил больше, чем кто-либо другой из кандидатов в ученики, возражал против мессианства Христа, но это свидетельство Христа показало, что Он извинил его возражения; Он не указал ему на ошибки в его высказываниях, потому что знал, что у него честное сердце. Он не ответил ему тем же: Из Каны может ли быть что доброе, из этого безвестного города, затерявшегося в Галилее? Иоан 21:2. Но любезно дает ему эту оценку, чтобы таким образом ободрить нашу надежду на то, что мы будем приняты Христом, невзирая на наши немощи, и научить нас говорить доброе о тех, кто, не имея никаких на то оснований, говорил недоброе о нас, и справедливо подмечать их несомненные достоинства.

Он похвалил его за прямоту.

Во-первых: Вот, подлинно израильтянин... Это прерогатива Христа - знать, кем люди подлинно являются; мы же, думая о людях, можем лишь надеяться на лучшее. Весь народ носил имя израильтян, но не все те Израильтяне, которые от Израиля (Рим 9:6);

здесь, однако, был подлинно израильтянин.

1. Искренний последователь доброго примера Израиля, который характеризуется как человек кроткий, в противоположность Исаву, человеку искусному. Он был истинным сыном почтенного Иакова, родившимся не только от семени его, но и от его духа.

2. Искренне исповедующий веру Израиля; он был верен тому, что исповедовал, и жил достойно своего исповедания; он на самом деле был тем, чем казался, и его практическая жизнь не расходилась с его исповеданием. Он - иудей, который внутренне таков (Рим 2:29), и такой же он христианин.

Во-вторых, он - человек, в котором нет лукавства, что является отличительной чертой подлинного израильтянина, подлинного христианина, - лукавства по отношению к людям: он - человек бесхитростный, которому всякий может довериться. В нем нет лукавства по отношению к Богу: он искренно раскаивается в своих грехах, он искренен в своем завете с Богом, в его духе нет лукавства, Пс 31:2. Он говорит не без чувства вины, но без лукавства. Хотя он и ошибался во многом и проявлял забывчивость, однако никогда не был ни лицемером, ни нечестивым отступником от Бога: он не позволял себе оправдывать свою вину и не притворялся, хотя и не был лишен недостатков. «Вот это подлинно израильтянин.

1. Обратите на него внимание, чтобы вам научиться жить и поступать, как он.

2. Восхищайтесь им, взгляните на него и подивитесь». Лицемерие книжников и фарисеев до такой степени заквасило иудейскую Церковь и иудеев как народ, их религия до такой степени деградировала, превратившись в пустую формальность и политиканство, что подлинный израильтянин стал человеком, вызывающим удивление, он сделался чудом Божественной благодати, подобно Иову, Иов 1:8.

(2) Нафанаил выражает крайнее удивление услышанным, а Христос дает ему еще одно доказательство Своего всеведения, любезно напомнив ему о его недавнем благочестивом поведении.

Здесь мы видим скромность Нафанаила, выразившуюся в его смущении от того доброго внимания, какое Христос благоволил обратить на него: «Почему Ты знаешь меня, недостойного Твоего знания? Кто я, Господи, Господи?» (2Цар 7:18). То, что он не ухватился за услышанную похвалу, но отклонил ее, доказывало его искренность. Христос знает нас лучше, чем мы сами; посмотрев в глаза человеку, мы не можем сказать, что делается у него в сердце, но перед Христом все обнажено и открыто, Евр 4:12,13. Христос знает нас? Будем и мы стремиться познать Его.

Христос еще больше открывается ему: Прежде нежели позвал тебя Филипп... Я видел тебя.

Во-первых, Он дает ему понять, что знал его, и тем открывает Свою Божественность. Безошибочно знать всех и все - это прерогатива Бога; этим знанием Христос неоднократно доказывал, что Он Бог. О Мессии было предсказано, что Он страхом Господним исполнится (англ. разумением в страхе Господнем. - Прим. переводчика.), то есть способностью судить об искренности других людей и степени присутствующего в них страха Божьего, и что будет судить не по взгляду очей Своих, Ис 11:2,3. Здесь Он оправдывает это предсказание. См. также 2Тим 2:19.

Во-вторых, прежде чем Филипп позвал его, Он видел его под смоковницей, в чем обнаружилось Его особое благоволение к нему. Его око было обращено к нему прежде, чем Филипп позвал его; именно тогда Нафанаил впервые был познакомлен с Христом. Христос знает о нас прежде, чем мы приобретем какое-либо знание о Нем; см. Ис 45:4; Гал 4:9. 2. Его око видело его, когда он был под смоковницею; то был тайный знак, которого никто, кроме Нафанаила, не понял: «Когда ты, уединившись, находился под смоковницею в твоем саду и думал, что ничей глаз не видит тебя, око Мое тогда наблюдало за тобой и то, что Я видел, Меня очень радовало». Вероятнее всего, Нафанаил был занят под смоковницей, подобно Исааку в поле, размышлением, молитвой и общением с Богом. Возможно, именно там и тогда он торжественно вступил в нерушимый завет с Господом. Христос, видевший тайное, Своим публичным заявлением о нем частично вознаградил Нафанаила явно. Нахождение под смоковницей подразумевает мир и спокойствие духа человека, немало способствующие общению с Богом. См. также Мих 4:4; Зах 3:10. Нафанаил показал себя подлинным израильтянином в том, что, подобно Израилю, боролся с Богом (Быт 32:24), молясь не на углах улиц, как это делали лицемеры, а под смоковницей.

(3) Это помогло Нафанаилу обрести полную уверенность в своей вере в Иисуса Христа, выраженную им в знаменитом признании (ст. 49): Равви! Ты - Сын Божий, Ты - Царь Израилев, то есть, короче говоря, Ты - истинный Мессия. Заметьте:

Как непоколебимо он уверовал сердцем. Хотя еще совсем недавно его мучили некоторые пред рассудки относительно личности Христа, теперь все они были побеждены.

Примечание. Благодать Божья, творя веру, прогоняет все человеческие фантазии. Он уже больше не спрашивает: Из Назарета может ли быть что доброе? Ибо он верит, что Иисус из Назарета является наивысшим благом и потому принимает Его соответственно.

Как открыто он исповедал свою веру устами. Его исповедание выразилось в форме поклонения, адресованного Самому нашему Господу Иисусу, что является правильным способом исповедания нашей веры.

Во-первых, он исповедует пророческое служение Христа, называя Его равви, то есть так, как иудеи обыкновенно называли своих учителей. Христос является великим раввином, и мы все должны воспитываться у Его ног.

Во-вторых, он исповедует свою веру в Его Божественное естество и Божественную миссию, называя Его Сыном Божьим (Тем Сыном Бога, о Котором говорится в Пс 2:7.);

хотя внешне Он ничем не отличался от простого человека, однако Его Божественное ведение, ведение сердец и тайн будущего, выдавало в Нем Бога; именно это побудило Нафанаила сделать вывод о том, что Он - Сын Божий.

В-третьих, он исповедует: «Ты - Царь Израилев, тот Царь Израилев, Которого мы так долго ждали». Если Он - Сын Божий, то, конечно, и Царь Израиля Божьего. Признав Царя Израилева и подчинившись Ему с такой готовностью, Нафанаил тем самым доказывает, что он подлинный израильтянин.

(4) После этого Христос пробуждает в Нафанаиле чаяния и надежды на что-то большее, чем все, что было до сих пор, ст. 50, 51. Христос очень нежно обращается с новообращенными и всегда поощряет их благие, хотя порой и слабые, начинания, Мф 12:20.

Здесь Он выражает Свое одобрение и даже, кажется, восхищение решительной верой Нафанаила: Ты веришь, потому что Я тебе сказал: «Я видел тебя под смоковницею»... Его удивляет то, что такое незначительное проявление Божественного ведения Христа возымело такое действие; это обстоятельство указывало на то, что сердце Нафанаила было заранее приготовлено, в противном случае его обращение не произошло бы так скоро.

Примечание. Когда сердце отдается Христу после первого же призыва, это доставляет большую славу Ему Самому и Его благодати.

Он обещает Нафанаилу еще большую помощь, необходимую для утверждения и возрастания его веры, нежели та, которую он имел при первом зарождении ее.

Во-первых, в общем: «Увидишь больше сего, более сильные доказательства того, что Я - Мессия»; то есть, чудеса Христа и Его воскресение.

Примечание.

1. Кто имеет и мудро употребляет в дело то, что имеет, тому дано будет еще больше.

2. Те, кто истинно верует в Евангелие, будут все больше и больше находить доказательства его истинности и правоты и все больше и больше видеть основания для веры в него.

3. Какие бы откровения о Себе ни благоволил Христос дать Своему народу во время его земного существования, у Него имеется еще нечто большее их, и Он откроет им это; настоящей славе еще только предстоит открыться.

Во-вторых, в частности: «Не один ты, но все вы, Мои ученики, будете видеть небо отверстым, ибо это знамение предназначено для утверждения вашей веры». Это уже нечто большее, чем сказать Нафанаилу, что он был под смоковницей. Это заявление препровождается торжественным вступлением: Истинно, истинно говорю вам, которое одновременно требует как сосредоточенного внимания к тому, что говорится, как к имеющему значительный вес, так и полного принятия его как неоспоримой истины: «Это говорю Я, на Чье слово вы можете положиться: аминь, аминь». Никто, кроме Христа, не употреблял этого слова в начале предложения, хотя иудеи часто пользовались им при завершении молитвы и иногда повторяли его дважды. Это торжественное заявление. Христос назван Аминь (Отк 3:14), и некоторые так и читают это место: Я, Аминь, Аминь, говорю вам. Я свидетель истинный.

Примечание. Наша уверенность в будущей славе, которой предстоит открыться, покоится на слове Христа. Теперь посмотрите, в чем Христос заверяет их: Отныне, или уже очень скоро, или вскоре, или с этого времени, будете видеть небо отверстым.

а. Здесь Христос применяет по отношению к себе один очень скромный титул - Сын Человеческий; он часто применяется к Нему в этом Евангелии, но всегда Им Самим. Нафанаил назвал Его Сыном Божьим и Царем Израилевым - Он называет Себя Сыном Человеческим, чтобы таким образом:

(а) Показать Свое смирение среди тех почестей, которые Ему оказывались.

(б) Научить нас верить в Его человечность так же, как мы верим в Его Божественность.

(в) Подчеркнуть Свое нынешнее состояние уничижения, чтобы Нафанаил не рассчитывал увидеть этого Царя Израилева в окружении внешнего великолепия.

б. Он, кроме того, предсказывает здесь великие события: Будете видеть небо отверстым и Ангелов Божьих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому (а) Одни понимают эти слова буквально как указывающие на какое-то конкретное событие.

[а] Или же это было какое-то видение славы Христа, в точности открывшееся так, как и было о нем предсказано, и непосредственным очевидцем которого был Нафанаил, подобно тому как Петр, и Иаков, и Иоанн были непосредственными свидетелями Его преображения. Много было чудес, которые сотворил Христос, в том числе и перед Своими учениками, и о которых не было написано (Иоан 20:30);

так почему бы это чудо не было одним из них?

[б] Или же это исполнилось во многих служениях ангелов нашему Господу Иисусу, особенно в момент Его вознесения, когда небеса отверзлись, чтобы принять Его, и ангелы восходили и нисходили, чтобы сопровождать Его и оказывать Ему честь, прямо на глазах изумленных учеников. Вознесение Христа было великим доказательством Его посланничества и сильно содействовало укреплению веры Его учеников, Иоан 6:62.

[в] Или же это может относиться к второму пришествию Христа для суда над миром, когда небеса отверзутся, и всякое око узрит Его, и ангелы Божьи будут восходить и нисходить к Нему как слуги Его, среди которых не будет ни одного праздно стоящего; какой же это будет трудовой день! См. также 2Фес 1:10.

(б) Другие понимают эти слова иносказательно как говорящие о состоянии вещей или их последовательности, которые должны были начаться отныне; именно так мы можем понимать их в отношении:

[а] Чудес Христа. Нафанаил поверил, потому что Христос, подобно древним пророкам, поведал ему тайное, но что это в сравнении с тем, что должно было открыться? С приходом Христа началось новое время, время чудес, гораздо более великих и удивительных, нежели знание тайн, как если бы небеса действительно отверзлись; Сын Человеческий будет повелевать с такой властью, что ангелы, превосходящие человека силой, будут постоянно выполнять Его приказания. Немедленно после этого Христос начал творить чудеса, Иоан 2:11. Или: [б] Его посредничества и той благословенной связи, которую Он установил между небом и землей и в тайну которой должны были постепенно посвящаться Его ученики.

Во-первых, через Христа как Посредника они будут видеть небо отверстым, чтобы таким образом мы входили во святилище посредством Его Крови (Евр 10:19,20);

небеса отверзлись, чтобы верой мы могли взирать на них и в конце жизни войти туда, чтобы уже сейчас мы созерцали славу Господню и в последствие времени вошли в радость нашего Господина. И,

Во-вторых, они будут видеть Ангелов Божьих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому. Посредством Христа мы имеем общение со святыми ангелами и получаем помощь от них, все небесное и земное примирено посредством Его и соединено под Его главой. Христос является для нас лестницей Иакова (Быт 28:12), через Него ангелы постоянно восходят и нисходят, содействуя благу святых.