Консолидация древнекитайской народности произошла в эпоху. Древний китай - история великой империи. Китай. Старшая династия Хань

Вопрос 2. Эпоха Старшая (Западная) Хань

Разгромившие империю Цинь силы, руководимые ваном Чу и ваном Хань, вскоре вступили в противоборство между собой.

На первых порах Сян Юй располагал большими возможностями, чем его основной соперник. Однако затем Лю Бан, стремясь привлечь широкие массы населения на свою сторону, неизменно оказывал знаки уважения представителям местной общинной администрации, введя в то же время в своей армии строгую дисциплину и наказывая всякого, кто был замечен в мародерстве или насилии.

В противоположность этому его соперник жестоко расправлялся не только с взятыми в плен воинами противника, но и с мирным населением тех городов, которые оказывали ему сопротивление.

Постепенное преимущество Лю Бана начинает вырисовываться все более отчетливо, и на его сторону переходят многие из командиров повстанческих отрядов. В январе 202 г. Лю Бан одержал решающую победу.

Лю Бан провозгласил начало новой династии Хань и принял титул императора Гао-цзу. В историографии воцарение этой династии датируется двояко – в одних случаях 202 годом, когда Лю Бан одержал победу над «ваном Чу», в других-206 годом, когда он получил титул «вана Хань».

Так или иначе, в 202 г. кратковременный период раздробленности страны, последовавший за падением империи Цинь, был завершен. На территории Древнего Китая возникла империя Хань.

Эпоха династии Хань в истории Китайской цивилизации делится на два этапа: Западноханьский (Старшая или Ранняя Хань: 206 г. до н. э. – 8 г. н. э.) и Восточноханьский (Младшая или Поздняя Хань: 25-220 гг. н. э.).

Свое название основанная Лю Баном династия Хань получила от местности, где он победил своих противников в борьбе за императорский престол. В Западноханьский период столицей создаваемой Ханьской империи стал город Чанъань (нын. Сиань, пров. Шэньси), в котором проживало до полумиллиона человек.

В эпоху Младшей Хань ее правители перенесли столицу в город Лоян. В I в. н. э. в Китае провели перепись, которая показала, что Ханьская империя по численности населения приближается к Римской и насчитывает около 60 млн. человек. Китай эпохи Хань, Рим и Парфия – крупнейшие державы древности.

Для эпохи династии Хань ее специфику можно определить тремя ключевыми словами: реформы, конфуцианство как господствующая религия и внешнеполитическая экспансия.

Рис. 48

Реформы. Когда в конце 207 г. последний император династии Цинь сдавался одному из вождей восставших Лю Бану, будущему основателю династии Хань, Китай переживал глубокий кризис в стране царил политический хаос, административная система разваливалась, поля запустели, голод сокращал население. И, тем не менее, Китай выстоял, органично развивая при этом традиции своей цивилизации.

Навести порядок в истощенной многомиллионной стране Лю Бану, бывшему старосте маленькой деревеньки, ставшему императором Синего неба, как называли Хань, удалось не без труда.

Уже в 202 г. до н. э. по случаю инаугурации Лю Бан провозгласил широкую амнистию, призвав всех беглых и изгнанных вернуться домой и получить свои земли и жилища. Он отменил суровые наказания времен Цинь и сделал акцент на нижнем звене администрации, на сельских старейшинах – саньлао, в среде которых бытовали древние традиции.

Сохранив легистскую систему административных рангов, низшие, восемь из них он распорядился по-прежнему присваивать простолюдинам, включая саньлао.

Лю Бан опирался на землевладельцев, провозгласив земледелие основой хозяйства империи и самым уважаемым занятием. Главы семей получили полноправное гражданство с закреплением за ними низшего из 18-ти сословных рангов.

Однако главной слабостью ханьской власти продолжало быть отсутствие надежной централизованной административной системы. Создать ее вместо развалившейся циньской было делом нелегким и требовало много времени. Действия императора были противоречивы.

Гао-цзу наградил своих сподвижников. Способ вознаграждения, известный из древнекитайской истории, был один – раздать заслуженным людям титулы, ранги и соответствующие земельные пожалования, по большей части с заметными иммунитетными правами, что превращало всех их в могущественных удельных властителей. Эта практика пожалования наделов создала угрозу сепаратизма.

В Поднебесной и было создано 143 удела. В среднем это были уделы в 1–2 тыс. дворов, иногда меньшие, но подчас и много большие, вплоть до 10–12 тыс. дворов. Каждый из владельцев удела и только он имел титул хоу, передававшийся вместе с уделом по наследству.

Со временем многие представители удельной знати настолько укрепились в своих владениях, что наиболее близкие из них по степени родства с императором стали именоваться уже титулом ван. Ваны и хоу чувствовали себя в своих уделах прочно и порой затевали мятежи против законного правителя Поднебесной.

После смерти Гао-цзу (195 г. до н. э.) сеператист-ские тенденции правителей наследственных владений стали проявляться все заметнее. «Поднебесная, – писал очевидец, – напоминает сейчас больного человека, у которого ноги распухли так, что стали толще поясницы, а пальцы – словно бедра. Ими невозможно пошевелить, потому что каждое движение вызывает страшную боль… Если сейчас упустить момент и не провести лечение, болезнь будет запущена и потом даже знаменитый лекарь не сможет ничего с ней поделать».

Среди всех ванов выделялся Лю Би, правитель царства У. В его владениях было более пятидесяти городов, он чеканил собственную монету, на морском берегу у него были богатые соляные копи. Стремясь заручиться поддержкой населения, Лю Би отменил в своем царстве налоги. В 154 г. до н. э., объединившись с шестью другими наследственными владетелями, Лю Би собрал 200-тысячную армию и двинул ее на столицу империи.

«Мятеж семи ванов» кончился полным поражением сепаратистов. Воспользовавшись удобным моментом, ханьский император лишил правителей царств права назначать чиновников и запретил им иметь свое собственное войско. Но наиболее решительный шаг к ликвидации двойственности в системе управления страной и укреплению централизованной власти сделал У-ди, время правления которого (140-87 гг. до н. э.) было периодом наивысшего расцвета Ханьской империи.

Несколько слов следует сказать о правителях до У-ди.

Поскольку львиная доля территории и подданных властителя Поднебесной оставалась под властью центра, едва ли не самой важной задачей было создать надежную систему централизованной администрации, на которую могла бы опираться империя. Это и было главной целью деятельности нескольких ближайших преемников Лю Бана, вплоть до его великого правнука У-ди, который окончательно решил, наконец, проблему управления империей.

С 195 по 188 гг. до н. э. страной управлял один из сыновей Лю Бана – Хуэй-ди. После него власть перешла в руки вдовы Лю Бана, императрицы Люй, которая окружила себя родней из своего клана Люй. Правительница скончалась в 180 г. до н. э. от загадочной болезни, которую историк Сыма Цянь склонен был считать небесной карой за ее преступления. В исторической традиции Китая к императрице Люйхоу отношение сугубо отрицательное. Ее осуждают за жестокость по отношению к соперницам, за убийства государственных деятелей, низложение законных наследников, возвышение родственников из клана Люй и многое другое.

Но придворные интриги и кровавые разборки вокруг трона не слишком-то сказывались на положении дел в стране. Реформы, начатые Лю Баном и продолженные его преемниками, постепенно давали позитивные результаты. В государстве происходило снижение налогов с землевладельцев, обложение тяжелыми налогами богатых торговцев, проводились ирригационные работы, осуществлялась забота о поддержании статуса рядовых чиновников. В состав администрации включались активные конфуцианцы. Знатоки конфуцианства сумели по памяти восстановить тексты уничтоженных Цинь Ши-хуаном книг.

Для возрождения конфуцианских традиций и процветания ханьского Китая много сделал один из сыновей Лю Бана Вэнь-ди, правивший в 179–157 гг. до н. э. Вэнь-ди отказался от жестокой практики наказания за преступления родственников преступника. При этом он ссылался на конфуцианский тезис о том, что чиновники обязаны воспитывать народ, а не наносить ему вред несправедливыми законами.

В день солнечного затмения в 178 г. до н. э. Вэнь-ди выступил с покаянным обращением к народу, скорбя о своем несовершенстве и предлагая по древнему обычаю выдвигать мудрых и достойных, готовых послужить на благо народа. В том же году он лично провел борозду на храмовом поле и объявил о праве каждого выступать с критическими замечаниями в адрес самого высокого начальства. В 177 г. до н. э. Вэнь-ди заключил с северными соседями сюнну договор о братстве. Он разрешил части сюнну расположиться в районе Ордоса, т. е. на землях Поднебесной к югу от стены, где издревле обитали кочевники и заниматься земледелием было делом рискованным.

В неурожайный 159 год до н. э. Вэнь-ди сильно сократил престижные расходы двора, открыл казенные амбары для выдач голодающим и разрешил продавать ранги, а также обладающим рангами бедным крестьянам уступать их более зажиточным соседям. Дело дошло до того, что в конце жизни Вэнь-ди потребовал от своих домашних одеваться в простую одежду, не носить дорогих украшений и завещал после его смерти не слишком тратиться на дорогостоящие траурные обряды.

Вэнь-ди умер в 157 г. до н. э. Впоследствии он был очень высоко оценен потомками, восхвалявшими его добродетели. Стоит заметить, что достоинства Вэнь-ди хорошо вписывались в традиционные представления о мудром и добродетельном правителе, и именно он был первым из ханьских императоров, которого можно считать образцовым с точки зрения конфуцианства.

Годы правления сына Вэнь-ди и внука Лю Бана императора Цзин-ди (156–141 гг. до н. э.) были отмечены амнистиями, демонстрировавшими милосердие к падшим.

Важно заметить, что в годы его правления началось планомерное наступление на права удельных князей, земли которых урезались, что подчас служило поводом для мятежей.

Преемником Цзин-ди был его сын и правнук Лю Бана У-ди (140-87 гг. до н. э.). Именно за годы его правления, которое было одним из наиболее долгих и плодотворных в истории Китая, конфуцианство не только окончательно вышло на передний план и стало основой образа жизни китайцев, но и оказалось фундаментом всей зрелой китайской цивилизации.

Мероприятия У-ди нанесли удар удельной системе и способствовали созданию системы централизованного управления страной.

В целях усиления централизации власти в 121 г. до н. э. был издан указ, фактически ликвидировавший систему уделов – каждому владельцу удела законодательно предписывалось делить свое владение между всеми его многочисленными наследниками, что призвано было окончательно ликвидировать влиятельную прослойку наследственной знати, временами порождавшую мятежи и общую нестабильность в империи.

Страна была разделена на области во главе с ответственными перед центром губернаторами. Важную роль, как и в Цинь, играла система повседневного контроля в лице облеченных высочайшими полномочиями цензоров-прокуроров.

Одновременно с этим У-ди провел ряд реформ, направленных на дальнейшую централизацию государственного аппарата. Им было восстановлено ведомство инспекции, введенное при Цинь Шихуане и отмененное в начале Хань. Задачей инспекторов был непосредственный контроль за деятельностью окружных чиновников.

Претерпела значительные изменения и сама система назначения чиновников на должности. В обязанности начальников округов теперь вменялось систематически рекомендовать кандидатов на замещение чиновничьих должностей из числа наиболее способных молодых людей.

В столице была создана академия, выпускники которой, как правило, становились чиновниками.

Число чиновников превышало 130 тыс. Чиновники, или ученые, делились на 9 рангов в зависимости от степени, присвоенной им после прохождения экзаменов. Система экзаменов для отбора достойных и присвоения им звания эрудита соответствующей степени была введена в 136 г. до н. э.

Раз в три года победители провинциальных туров съезжались в столицу и сдавали экзамены самому императору. Во время экзаменов они должны были написать сочинение на заданную тему. Претенденты на чин на экзаменах должны были показать знание книг, составлявших основу конфуцианского канона Пятикнижия, в число которых вошли Шуцзин (Книга исторических документов), Шицзин (Книга песен), И цзин (Книга перемен), Ли цзи (Записи об обрядах). Государственный экземпляр Пятикнижия был высечен на камне. Прошедшим испытание присваивались ученые степени, открывавшие возможность получения назначения на должность в органы центральной и местной власти.

Место назначения чиновника менялось каждые 5 лет. За службу они получали жалование или земельный надел. Чиновник не мог передавать по наследству ни своего звания и ранга, ни землю. Однако, они имели больше возможностей, чем простолюдины, дать своим детям образование, позволявшее сдать экзамен и получить должность. Этим ученым чиновникам мандаринам

Китайская цивилизация обязана и в плане консолидации древнекитайской народности (ханьцы этническое самоназвание китайцев), и в плане образования особой модели государственной администрации, особой китайской сословной иерархии.

Изменения затронули и компетенцию высших должностных лиц в государственном аппарате. Права первого советника были ограничены.

Вновь созданная императорская канцелярия позволяла У-ди лично контролировать положение на местах и деятельность различных звеньев административной системы в стране.

Со времен правления У-ди Ханьская империя превратилась в сильное централизованное государство. Центральному правительству, состоявшему из различных ведомств, подчинялись 83 области, в которые, в свою очередь, входили округа, затем уезды и волости.

У-ди восстановил учрежденную еще во времена Цинь Ши-хуана государственную монополию на соль, железо, отливку монет и изготовление вина, причем механизмом реализации этой монополии, весьма выгодным для казны, была система откупов.

В городах существовали и казенные предприятия, где работали (чаще всего в порядке отработок, т. е. трудовой повинности) лучшие ремесленники страны. Они изготавливали самые изысканные изделия для престижного потребления верхов, а также оружие и снаряжение для армии и многое другое. Все это способствовало развитию хозяйства и увеличению числа частных собственников.

Процесс развития частной собственности в сельском хозяйстве был неоднозначен.

С одной стороны наблюдалось разорение земледельцев, которые фактически лишались в ходе уплаты налогов половины урожая, обезземеливание крестьян.

В Ханьской империи существовало два основных налога – поземельный и подушный. Снижение размеров поземельного налога в начале Хань сыграло положительную роль в восстановлении экономики страны. Однако в I в. до н. э. положение изменилось. По мере того как земельная собственность концентрировалась в руках крупных землевладельцев, сравнительно низкий поземельный налог оказывался выгодным в первую очередь для богатых хозяев.

Напротив, подушный налог, основная тяжесть которого падала на рядового земледельца, непрерывно повышался. В отличие от поземельного, подушный налог выплачивался не зерном, а деньгами. Подушным налогом обычно облагалось все население империи в возрасте от 7 до 56 лет. Однако при У-ди его стали взимать с детей начиная с трехлетнего возраста. Для беднейшей части населения это было непосильным бременем.

Простолюдины не только платили налоги, но и должны были в возрасте от 20 до 56 лет отбывать воинскую и трудовую повинности. Чиновники и знать освобождались от повинностей, от них можно было откупиться. Тех же, кто не располагал достаточными средствами для откупа, отбывание трудовой повинности нередко приводило к разорению.

Разоряясь, люди попадали в долговое рабство. Количество рабов в эпоху Хань многократно увеличилось, и это стало одной из проблем страны.

Попытки нажимом сверху обуздать ростовщичество и воспрепятствовать разорению земледельцев – основного податного контингента империи – предпринимались правительством неоднократно, но не давали результата.

Современники писали: «Как может простой люд за себя постоять, когда богачи все увеличивают количество своих рабов, расширяют поля, накапливают богатства?»; «Земледельцы трудятся без устали целый год, а как наступает время денежных поборов, малоимущие продают зерно за полцены, а неимущие берут в долг, обязанные возвратить вдвое больше, поэтому за долги многие продают поля и жилища, продают своих детей и внуков».

Самопродажа в рабство за долги становится важным источником частного рабовладения. Сам акт продажи в рабство, совершавшийся с помощью торговых посредников, делал законным порабощение свободного даже в том случае, если он был продан против своей воли. Случаи насильственного захвата и продажи в рабство свободных людей были весьма частыми.

В стране был постоянный рынок рабов. Рабов можно было купить почти в каждом городе. Партии закованных рабов переправлялись работорговцами за сотни километров в Чанъань и другие крупные города страны.

Подневольный труд составлял основу производства в рудниках и на промыслах, как частных, так и государственных. В качестве рабочей силы использовались преступники, которых вместе с членами их семей обращали в рабов-каторжников, использовавшихся на тяжелых работах, в основном строительных и горнодобывающих. Рабы, хотя и в меньшей мере, но повсеместно, использовались в сельском хозяйстве.

С другой стороны, шел процесс концентрации земельной собственности в руках крупных богачей, выделяются зажиточные хозяйства, поставляющие продукцию на рынок.

Денежное богатство было в империи Хань важным показателем общественного положения. По этому имущественному признаку все земельные собственники подразделялись на три основные категории: больших, средних и малых семей. За пределами этих категорий существовали в империи сверхбогатые люди (их было немного), которые могли давать ссуду даже императору. Их состояние исчислялось в сто и двести миллионов монет.

Имущество больших семей превышало 1 млн. монет. Большинство составляли семьи второй и третьей категорий.

Основной контингент, наиболее устойчивый в социально-экономическом отношении, составляла категория средних семей. Их имущество составляло от 100 тыс. до 1 млн. монет. Средние семьи обычно эксплуатировали в своих хозяйствах труд рабов, среди них менее состоятельные имели несколько рабов, более зажиточные – несколько десятков. Это были рабовладельческие поместья, продукция которых в значительной мере была рассчитана на рынок.

Имущество малых семей исчислялось в сумме от 1000 до 100 000 монет, это были мелкие частнособственнические хозяйства, как правило, не использующие подневольного труда.

Значительный слой бедняков источники относят к четвертой категории – малоземельных собственников.

Внутриполитические преобразования У-ди способствовали прогрессу общества. Резко увеличилось население страны, достигшее в I в. до н. э. 60 миллионов человек. Освоение новых земель дало толчок развитию агротехники, например, грядковую систему обработки земли вручную (именно при этом способе обработки крестьяне в подавляющем своем большинстве получали хорошие урожаи со своих полей). Тщательно поддерживались старые и по мере необходимости создавались новые ирригационные системы. В порядке были дороги, а вдоль дорог поднимались новые города, число которых с начала имперского периода истории Китая непрерывно увеличивалось.

Внешняя политика. У-ди. У-ди уделял огромное внимание внешнеполитическим проблемам. В его правление территории империи многократно расширились.

Стремление к имперской мощи поддерживала государственная доктрина. Реформированное конфуцианство, признанное государственной религией, провозгласило доктрину абсолютного превосходства «Срединного государства» (т. е. империи Хань) – центра Вселенной – над окружающим миром «внешних варваров», неподчинение которых Сыну Неба рассматривалось как преступление. Походы Сына Неба, как мироустроителя Вселенной, объявлялись «карательными», внешнеполитические контакты относились к уголовному праву.

Главным направлением походов для У-ди первоначально было северо-западное, где активизировались сюнну.

Великая Китайская стена ослабила опасность вторжений кочевников, но сюнну значительно усилили свою боевую мощь, когда наряду с традиционной легковооруженной конницей в войско была введена тяжеловооруженная пехота. Шаньюй Модэ (209–174 гг. до н. э.) завоевал огромную территорию, доходившую до р. Орхон на севере, p. Ляохэ – на востоке и до бассейна р. Тарим – на западе. Сюнну постоянно тревожили империю своими набегами, угрожая даже столице.

Об активной борьбе с сюнну и необходимых в связи с этим реформах ханьского войска вставал вопрос еще при Вэнь-ди. При Цзин-ди были значительно увеличены императорские табуны и расширены государственные пастбища, необходимые для создания тяжеловооруженной конницы, была начата реорганизация ханьского войска во многом по образцу сюннуского.

При У-ди реформа войска была завершена, чему способствовала введенная У-ди монополия на железо. В 133 г. до н. э. мирный договор с сюнну был разорван и У-ди взял курс на решительную борьбу с ними.

Ханьские войска в 127 г. до н. э. вытеснили сюнну из Ордоса. По берегам излучины Хуанхэ были возведены укрепления и построены крепости. Затем прославленные ханьские военачальники Вэй Цин и Хо Цюйбин в 124 и 123 г. до н. э. оттеснили сюнну от северных границ империи и заставили шаньюя перенести ставку на север пустыни Гоби.

С этого момента внешняя политика У-ди на северо-западе была направлена на завоевание чужеземных территорий, покорение соседних народов, захват военнопленных, расширение внешних рынков и господство на международных торговых путях.

Еще в 138 г. до н. э., руководствуясь испытанным методом древнекитайской дипломатии – «руками варваров покорять варваров», – У-ди отправил дипломата и стратега Чжан Цяня для заключения военного союза с враждебными сюнну племенами юэчжи, которые под натиском сюнну откочевали из Ганьсу куда-то на запад.

По дороге Чжан Цянь попал в плен к сюнну, после десятилетнего пребывания у них он бежал и продолжил свою миссию. Юэчжи находились тогда уже в Средней Азии, покорили Бактрию. Чжан Цянь не склонил их к войне с сюнну. Однако во время своего путешествия он побывал в Давани (Фергана), Канцзюе (или Кангюе – очевидно, среднее и нижнее течение Сырдарьи и примыкающие районы Среднеазиатского Междуречья), прожил около года в Дася (Бактрия).

От местных торговцев Чжан Цянь узнал о Шэньду (Индия) и далеких западных странах, в том числе об Ань-си (Парфия), а также о том, что этим странам известно о

Китае как о «стране шелка», которым чужеземные купцы охотно торговали. По возвращении в Чанъань Чжан Цянь описал все это в своем докладе У-ди.

Сведения Чжан Цяня чрезвычайно расширили географический кругозор древних китайцев: им стало известно о многих странах к западу от империи Хань, их богатствах и заинтересованности в торговле с Китаем.

С этого времени первостепенное значение во внешней политике императорского двора стали придавать захвату торговых путей между империей и этими странами, установлению с ними регулярных связей.

В целях осуществления этих планов было изменено направление походов на сюнну, основным центром нападения на них стала Ганьсу, так как здесь пролегала торговая дорога на запад – знаменитый Великий Шелковый путь.

Хо Цюйбин в 121 г. до н. э. вытеснил сюнну с пастбищных земель Ганьсу, открыв для Ханьской империи возможность экспансии в Восточный Туркестан. На территории Ганьсу вплоть до Дуньхуана была построена мощная линия укреплений и основаны военные и гражданские поселения. Ганьсу стала плацдармом для дальнейшей борьбы за овладение Великим Шелковым путем, караваны по которому потянулись из Чанъани сразу же после закрепления позиций империи в Ганьсу.

Ханьская империя использовала дипломатические и военные средства для распространения своего влияния на оазисные города-государства Восточного Туркестана, располагавшиеся вдоль Великого Шелкового пути, чтобы обезопасить путь караванам.

В 115 г. до н. э. было отправлено к усуням посольство во главе с Чжан Цянем. Оно сыграло большую роль в развитии торговых и дипломатических связей ханьского Китая с Центральной и Средней Азией. Во время своего пребывания у усуней Чжан Цянь отправил в Давань, Канцзюй, к юэчжам и в Дася, Аньси, Шэньду и другие страны посланцев, которые явились первыми представителями древнего Китая в этих странах. В течение 115–111 гг. до н. э. были установлены торговые связи между Ханьской империей и Бактрией.

Великий Шелковый путь из ханьской столицы Чанъани шел на северо-запад по территории Ганьсу до Дуньхуана, где он разветвлялся на две основные дороги (севернее и южнее оз. Лобнор), ведущие в Кашгар. Из Кашгара торговые караваны следовали в Фергану и Бактрию, а оттуда в Индию и Парфию и далее к Средиземноморью. Из Китая караваны везли железо, считавшееся «лучшим в мире» (так утверждал римский автор Плиний Старший), никель, золото, серебро, лаковые изделия, зеркала и другие предметы ремесла, но прежде всего шелковые ткани и шелк-сырец (сы – с этим наименованием, видимо, связывалось название Китая в античном мире, где он был известен как страна «синов» или «серов»).

В Китай доставляли редких зверей и птиц, растения, ценные сорта древесины, меха, лекарства, пряности, благовония и косметику, цветное стекло и ювелирные изделия, полудрагоценные и драгоценные камни и другие предметы роскоши, а также рабов (музыкантов, танцоров) и т. п. Особо следует отметить заимствованные в это время Китаем из Средней Азии виноград, фасоль, люцерну, шафран, некоторые бахчевые культуры, гранатовое и ореховое дерево. Позднее через Восточный Туркестан, «Западный край», в Китай из Индии проник буддизм.

При У-ди империя установила связи с многими государствами Индии и Ирана, а так же с государствами, располагавшимися на территории вплоть до Средиземноморья.

Великий Шелковый путь играл огромную роль в развитии дипломатических, экономических и культурных связей между Дальним Востоком и странами Среднего и Ближнего Востока, а также Средиземноморья.

Однако все, что доставлялось в Чанъань по Великому Шелковому пути, ханьский император и его окружение рассматривали как дань «варваров», прибытие чужеземных посольств с обычными для той эпохи подношениями воспринимались не иначе, как выражение покорности империи Хань.

Воинственный император (перевод храмового имени У-ди) был обуреваем глобальным замыслом «расширить пределы империи на десять тысяч ли и распространить власть Сына Неба (т. е. ханьского императора) во всем мире (букв. «до четырех морей»)».

Особый интерес представляла для империи Фергана (Давань). Она держала ключевые позиции на важном участке Шелкового пути и владела «небесными конями» – статными лошадьми западной породы, представлявшими исключительную важность для тяжеловооруженной конницы У-ди.

Однако Даваньцы упорно сопротивлялись домогательствам ханьского двора, не собирались снабжать ханьскую армию прекрасными лошадьми.

В 104 г. до н. э. в далекий «карательный поход» на г. Эрши (столица Ферганы) выступила огромная армия полководца Ли Гуанли, которому заранее был пожалован титул «Эршиского Победителя». Поход длился два года, но окончился полным провалом. В 102 г. У-ди предпринял новый грандиозный поход в Фергану. На сей раз удалось получить «небесных коней», но покорить Давань империи оказалось не под силу.

Походы в Фергану, стоившие империи крайнего напряжения, закончились, по оценке самого У-ди, полным провалом планов ханьской агрессии на Западе.

Политическое доминирование ханьского Китая в Восточном Туркестане оказалось нестабильным, носило кратковременный и очень ограниченный характер. Наиболее беспристрастные представители официальной историографии вообще подвергали сомнению необходимость для империи Хань экспансии в Центральную и Среднюю Азию, отмечая ее отрицательные последствия как для этих стран, так и в особенности для Китая. «Династия Хань устремилась в далекий Западный Край и тем самым довела до истощения империю», – писал автор одной из раннесредневековых историй Китая.

Одновременно с активной внешней политикой на северо-западе У-ди предпринял широкую экспансию в южном и северо-восточном направлениях.

Юэские государства в Южном Китае и Северном Вьетнаме издавна привлекали древнекитайских торговцев и ремесленников как рынки сбыта товаров и места добычи медных и оловянных руд, драгоценных металлов, жемчуга, приобретения экзотических животных и растений, а также рабов. Завоеванные при Цинь Шихуанди юэские земли после падения династии Цинь отпали от империи, но торговые связи с ними сохранились.

Древнекитайские источники фиксируют существование во II в. до н. э. трех независимых юэских государств: Наньюэ (в бассейне среднего и нижнего течения р. Сицзян и Северном Вьетнаме), Дунъюэ (на территории провинции Чжэцзян) и Миньюэ (в провинции Фуцзянь).

В самом крупном из них – Наньюэ (Намвьет) – захватил власть бывший циньский наместник Чжао То. Он и основал местную вьетскую династию Чиеу, провозгласив себя императором, равнодержавным Ханям.

В 196 г. до н. э. между Хань и Наньюэ был заключен договор, по которому Лю Бан признавал Чжао То законным правителем Наньюэ. Но вскоре Чжао То в ответ на запрет императрицы Люйхоу вывозить в Нань-юэ железо, скот и другие товары разорвал дипломатические отношения с империей. Обе страны оказались в состоянии войны, однако вести ее у империи не было сил.

С первых же лет своего воцарения У-ди делал ставку на захват южных государств. В 138 г. до н. э., вмешавшись в междоусобную борьбу вьетских государств, Хани покорили Дунюэ, после чего У-ди приступил к подготовке большой войны против Наньюэ.

После смерти Чжао То, воспользовавшись внутренней смутой, У-ди ввел в Наньюэ крупные военные силы. Длившаяся с перерывами два года (112–111 гг. до н. э.) война с Наньюэ закончилась победой империи. За этот срок империя покорила и остальные юэские земли, лишь Миньюэ продолжало сохранять независимость.

Разделив Наньюэ на области и уезды, завоеватели заставляли местных жителей работать в рудниках, добывать золото и драгоценные камни, охотиться на слонов и носорогов. Из-за постоянных антиханьских восстаний У-ди был вынужден держать на юэских землях большие военные силы.

Расширение территории Хань на юго-западе было связано с попытками найти путь в Индию. Во время путешествий по «Западному краю» Чжан Цянь узнал о существовании этой большой и богатой страны. Из рассказов купцов он сделал вывод, что государство Хинду расположено по соседству с землями «югозападных варваров». Так древние китайцы называли племена, населявшие большую часть современной Юньнани и юг Сычуани.

В IV–III вв. до н. э. здесь возникает несколько крупных союзов племен, наиболее значительным среди которых было раннегосударственное объединение Дянь. В 130 и 111 г. до н. э. У-ди дважды предпринимает походы против «юго-западных варваров». И хотя сухопутный путь в Индию и не был найден, к Ханьской империи были присоединены большие территории.

После подчинения Наньюэ Ханьская империя установила связи по морю с Индией и Ланкой (Сычэнбу). Путь из Южно-Китайского моря в Индийский океан шел, вероятно, через Малаккский пролив. Древние китайцы в то время не были сильны в мореплавании, зато искусными мореходами издревле были народы юэ. Очевидно, юэские суда и доставляли ханьских торговцев в Индию, на Ланку и в другие районы Южной Азии.

После завоевания Наньюэ, скорее всего через посредство народов юэ, были завязаны связи Ханьской империи с отдаленными странами Юго-Восточной и Южной Азии.

Завершив войны на юге, У-ди предпринял решительные действия против государства Чаосянь (кор. Чо-сон) на территории Северной Кореи. Эта страна задолго до возникновения империи поддерживала связи с северо-восточными древнекитайскими царствами.

После образования империи Хань при Лю Бане был заключен договор, устанавливающий границу между обоими государствами по р. Пхесу. Чаосяньские правители стремились проводить независимую политику и в противовес империи поддерживали связи с сюнну. Последнее обстоятельство, а также то, что Чаосянь препятствовала сношению империи с народами Южной Кореи, сделало Чаосянь очередным объектом ханьской агрессии.

В 109 г. до н. э. У-ди спровоцировал в Чаосяни убийство ханьского посла, после чего направил туда «карательную» экспедицию. После длительной осады с суши и с моря столица Чаосяни Вангомсон пала. На территории Чаосяни были учреждены четыре административных округа, однако три из них пришлось упразднить в связи с непрекращавшейся борьбой древних корейцев за независимость.

Огромная по размерам империя, созданная У-ди, оказалась на пороге жесточайшего кризиса.

Захватнические войны, которые много лет подряд непрерывно вел У-ди, опустошали казну и истощили ресурсы государства, привели к неисчислимым человеческим жертвам, к резкому ухудшению положения основной массы трудового населения страны. Взрыв народного недовольства выразился в открытых выступлениях «озлобленного и измученного люда» в центральных областях империи.

Одновременно поднялись антиханьские выступления племен на окраинах империи. «Страна устала от бесконечных войн, люди объяты печалью, запасы истощились» – так характеризует состояние империи в конце правления У-ди его современник историк Сыма Цянь.

Ханьское конфуцианство. И во внешней, и тем более во внутренней политике император преследовал цель упрочить фундамент императорской власти и возродить ту славу о великой и процветающей Поднебесной, которая была едва ли не важнейшим элементом высокочтимой китайской традиции.

Неудивительно поэтому, что сам У-ди потратил немало усилий для того, чтобы не просто возродить влияние конфуцианства в империи, но воссоздать новое, имперское, или, как его иногда называют, ханьское, конфуцианство.

Принципиальное отличие имперского конфуцианства было не столько в доктрине, которая осталась практически неизменной, сколько в новом отношении к изменившемуся со времен Конфуция миру. Для усовершенствованных представлений гораздо важнее был принцип практической пользы, прагматического восприятия мира, который сложился в Китае во многом под влиянием все того же конфуцианства. А это включало и большую терпимость к иным доктринам, тем более поверженным, не выдержавшим испытание историей.

У-ди хотел, чтобы новая официальная имперская идеология впитала в себя все то полезное, что помогло стране и ему лично, всей династии Хань наладить управление империей и опираться при этом на народ, воспитанный на идеалах и традиции, но в то же время уважающий силу и подчиняющийся власти.

Это означало сближение доханьского конфуцианства с теми элементами легизма, которые вполне могли сосуществовать с конфуцианством и даже подкрепить его постулаты. Ведь и конфуцианцы, и легисты считали, что управлять Поднебесной должны государь с его министрами и чиновниками, что народ должен уважать власть и подчиняться ее представителям и что все это, в конечном счете, способствует благу и процветанию, миру и счастью подданных.

Конфуцианцы делали упор на самосознание и самоусовершенствование людей, на воспитание в них гуманности, добродетели, чувства долга и уважения к старшим. Легисты – на запугивание, подчинение и суровые наказания за неповиновение. В этой ситуации умелое сочетание конфуцианского пряника с легистским кнутом могло дать и реально дало весьма позитивные результаты.

У-ди собрал около себя около ста выдающихся уче-ных-боши (боши – почетное ученое звание, своего рода профессора), которым время от времени, задавал важные для него вопросы. Среди них вопросы о том, как следует управлять империей, по каким критериям подбирать помощников и чиновников, как интерпретировать древнюю мудрость применительно к задачам сегодняшнего дня и т. п. Как отмечает династийная история Хань-шу, наиболее умные и точные ответы на поставленные вопросы давал старший современник У-ди, выдающийся конфуцианец ханьского времени Дун Чжун-шу.

Необходимый элемент принуждения в рамках имперской администрации гармонично сочетался с традиционным патернализмом, а веками воспитывавшаяся социальная дисциплина ориентированных на почтение к старшим подданных подкреплялась конфуцианским духом соперничества и самоусовершенствования, который в условиях имперского Китая всегда был двигателем, позволявшим огромной административной машине не застояться, не заржаветь.

В лице конфуцианства Ханьская империя обрела официальную идеологию с отчетливо выраженным религиозным оттенком. Нарушение конфуцианских заповедей каралось смертью как наитягчайшее преступление. На основе конфуцианства была выработана всеохватывающая система образа жизни и организации управления. Император в своем правлении должен был опираться на принципы человеколюбия и справедливости, а помогать ему проводить правильную политику должны были ученые чиновники.

Отношения в обществе должны были регулироваться на основе ритуалов, которые определяли обязанности и права каждой группы населения. Всем людям надлежало строить отношения в семье на основе принципов сыновней почтительности и братской любви. Это означало. Что каждый человек должен был беспрекословно выполнять волю отца. Слушаться старших братьев, заботиться о своих родителях в старости.

С эпохи Старшей Хань китайское общество становилось сословным не только в государственном, но и в конфуцианско-нравственном смысле этого понятия. Послушание младших старшим, низших высшим, а всех вместе императору основа развития Китайской цивилизации с ее всеобщей строгой регламентацией жизни вплоть до мелочей.

И хотя после У-ди ханьский Китай вступил в полосу затяжного кризиса традиции, заложенные преимущественно конфуцианством, помогли китайской цивилизации и государственности сохранить свою жизнеспособность.

Попытки преодоления кризиса и конец империи. Процессы расслоения китайского общества, обезземеливание и разорение мелких собственников, распространение наемного труда, рабовладения, концентрация крупной земельной собственности создавали трудности для стабильного развития империи и требовали постоянного внимания к себе со стороны центральной власти. Однако её возможности неуклонно сокращались.

Так, в 6 г. до н. э., при императоре Ай-ди (6–1 гг. до н. э.), предлагалось ввести ограничения на частное владение землей и рабами. Предельная норма площади частной земли устанавливались в 30 цин на человека (1 цин = 4,7 га); число рабов не должно было превышать у простолюдинов 30, у представителей знати – 100, у высшей аристократии -200 (без учета рабов старше 60 и моложе 10 лет). Государственных рабов старше 50 лет предлагалось отпустить на волю. Проект этот не был проведен в жизнь, так как натолкнулся на сопротивление крупных земельных собственников.

К началу I в. н. э. рост крупной земельной собственности продолжает оставаться одной из наиболее жгучих социальных проблем. В связи с этим необходимо затронуть вопрос о так называемых «сильных домах».

Расслоение в деревенской общине вело к выделению богатой верхушки, с которой сливалось чиновничество, вкладывая свои средства в земельную общинную собственность. Так происходило формирование «сильных домов».

«Сильные дома» (в текстах они именовались различными терминами) делили между собой (порой в ходе жестокого соперничества) власть и влияние. Обездоленные крестьяне нередко должны были покидать свои родные места и уходить на новые, где они оказывались в положении зависимых клиентов (к э, букв – «гость») от все тех же деревенских богатеев.

Вынужденные в условиях неэффективной власти центра сами заботиться о своем благополучии, сильные дома обрастали набранной из неимущих и пришлых людей домашней стражей (буцюй ), которая в критической ситуации могла выступать как вполне боеспособное воинское формирование.

Ворочая многими миллионами, а то и десятками миллионов монет, о чем часто упоминается в источниках, сильные дома не только становились общепризнанной и имеющей реальную власть элитой империи, но и обретали возможности для влияния на аппарат администрации. Более того, аппарат администрации на уровне уезда и округа в основном комплектовался именно из представителей этих сильных домов и очень зависел от их «общего мнения».

Сплетение интересов деревенской имущественной элиты и аппарата администрации на местах в свою очередь резко усугубляло экономический кризис, что влекло за собой дальнейшее ослабление и политическую децентрализацию государства.

Именно этот процесс и наблюдался в конце первой династии Хань. Он проявлялся прежде всего в ощутимом уменьшении роли государственного администрирующего начала в стране, а также в том, что функции власти фактически оказывались в руках сильных домов с их обширными землями, денежными ресурсами, обильной клиентеллой и к тому же с претензиями на высокий нравственный потенциал, аристократизм духа и высокие конфуцианские стандарты.

Новой попыткой решить проблемы в стране, связанные с крупным землевладением и рабством, стали реформы Ван Мана. Их цель – на основе традиционных конфуцианских рекомендаций и соответствующих механизмов восстановить утраченный обществом порядок и тем самым активно противостоять деструкции и хаосу

Ван Ман (8-23 г. н. э.), тесть императора Пин-ди (1–5 гг.) и регент при малолетнем его сыне, захватил власть в стране. В 8 г. он низложил малолетнего императора Инди и провозгласил себя основателем новой династии Синь.

Первой и главной задачей нового императора было укрепление государственной власти и борьба с властной элитой на местах.

Именно с этой целью Ван Ман объявил все земли в империи государственными и строго запретил их куплю-продажу. Конфискованные таким образом владения сильных домов предназначались для распределения между всеми теми частнозависимыми, кто не имел своей земли и находился на положении арендаторов, клиентов, а то и просто рабов в домохозяйствах могущественных деревенских кланов.

Кроме реформ в сфере земельных отношений Ван Ман издал специальный указ о ликвидации частного рабства, запрете купли и продажи людей.

Все рабы автоматически приобретали статус зависимых и соответственно оказывались под определенным покровительством со стороны государства, что тоже явилось сильнейшим ударом прежде всего по сильным домам и их хозяйствам.

Рабами – в соответствии с древней традицией – оставались лишь преступники, причем количество рабов этой категории при Ван Мане резко возросло за счет суровых наказаний всех тех, кто нарушал новые законы либо активно им противодействовал.

Специальными указами Ван Ман ввел потерявшие было уже силу государственные монополии на вино, соль, железо и даже кредит. В стране были пущены в оборот монеты нового типа, отливка которых также стала монополией государства.

Реформы встретили отчаянное сопротивление тех, кто по указам императора лишался едва ли не всего своего имущества, всех поколениями накопленных богатств. Стремясь подавить недовольство, реформатор не стеснялся прибегать к репрессиям, опираясь при этом, что важно подчеркнуть, на аппарат администрации. Используя новые порядки, аппарат администрации извлекал из экспроприации чужих богатств немалые выгоды для себя.

А так как для проведения реформ в жизнь и для укрепления аппарата власти в столь трудной для империи обстановке требовались немалые расходы, то Ван Ману пришлось пойти и на некоторые непопулярные меры – он увеличил налоги и ввел ряд новых поборов и повинностей с различных категорий населения. Это сыграло важную роль в росте недовольства реформами.

Оценивая реформы в целом, необходимо заметить, что в принципе они были достаточно продуманными и при умелом проведении их в жизнь вполне могли бы вывести страну из состояния кризиса. Однако неотла-женность реформ, слишком стремительное и энергичное их проведение, привели к обострению социальных противоречий.

Природная катастрофой стала гибельной для Ван Манна и империи. В 11 г. своенравная Хуанхэ изменила свое русло, что привело к смерти сотен тысяч людей, затоплению полей, разрушению городов и поселков.

Хуанхэ на протяжении нескольких тысяч лет письменно фиксированной китайской истории неоднократно меняла свое русло, что было связано с обилием ила (лесса), который несла в своих водах эта не случайно названная Желтой река. Обычно за ее водами внимательно следили чиновники, отвечавшие за очистку русла и возведение дамб. Но в годы стагнации и кризиса, в моменты деструкции и ослабления власти ослабевала и эта важная функция китайской администрации.

Для населения, воспитывавшегося в рамках определенной традиции, прорыв Хуанхэ и связанные с этим великие бедствия однозначно свидетельствовали о том, что Небо недовольно положением дел в Поднебесной. Оно предупреждает подобным катаклизмом о своем неодобрении существующим порядком, то есть реформы Ван Манна – зло.

Осознав это, император вынужден был не только открыто покаяться, но и отменить значительную часть своих указов. Это сыграло роковую роль. Противники реформ возликовали, ситуация в стране вновь решительно изменилась, что в очередной раз породило хаос и разброд.

Кризис стал углубляться, недовольные и обездоленные вновь взялись за оружие, в стране начались восстания. Одним из важнейших среди них явилось восстание так называемых «краснобровых». Принадлежавшие к этому движению бойцы красили брови в красный цвет, дабы отличаться от остальных. Армии империи теряли почву под ногами и отступали к столице.

В результате захватнических войн У-ди и его преемников во II-I вв. до н. э. территория Ханьской империи достигла огромных размеров. На северо-востоке она охватывала Ляодунский полуостров и небольшую часть Корейского полуострова; ее северной границей служила Великая китайская стена; западные округа империи занимали почти всю современную провинцию Ганьсу; юго-западные-восточную часть Сычуани и Юньнани; на юге империя включала Гуанси, Гуандун с о. Хайнань и северную часть современного Вьетнама; на востоке - все приморские районы. Само собой разумеется, что в этническом отношении население Ханьской империи представляло собой чрезвычайно „ пеструю картину.

Объединение страны способствовало консолидации этнического единства древних китайцев, складывавшегося в бассейне Хуанхэ на протяжении эпохи Чжаньго. В ханьскую эпоху население Северного Китая выступает уже как сформировавшаяся народность, и не случайно, что наименование династии Хань стало впоследствии самоназванием китайцев. 3 С другой стороны, расширение этнической территории древних китайцев стимулировало их контакты с соседними некитайскими группами. Ханьский философ Ван Чун писал по этому поводу: «Жители Ба, Шу, Юэ, Си, Юлинь, Жинань, Ляодуна, Лолана во времена Чжоу ходили непричесанными или заплетали волосы в косички, - ныне они носят китайские головные уборы. Во времена Чжоу они общались с китайцами через переводчиков, - а ныне наизусть читают „Книгу песен 44 ». Вместе с тем и китайцы неизбежно испытывали на себе влияние соседних этнически чуждых им народов. По мере распространения китайцев на юг постепенно изменялся их физический облик, приобретая все более выраженные южномонголоидные черты, изменялся язык, появлялись южные черты в обычаях и образе жизни.

Интенсивный процесс аккультурации южных этнических групп захватывал не все вновь присоединенные районы. В ханьское время им еще не были затронуты территории крайнего юга и юго-запада. Яркий пример существования очагов самобытной аборигенной культуры на зависимых от Хань территориях дали недавние раскопки в Шичжайшане (провинция Юньнань). Согласно исторической традиции, Чжуан Цяо - один из полководцев царства Чу эпохи Чжаньго - был послан в поход против местных племен дянь. В силу ряда обстоятельств Чжуан Цяо не вернулся обратно и остался среди аборигенов; ему пришлось «сменить свою одежду и следовать их обычаям». Потомки Чжуан Цяо признали ханьского императора и были пожалованы титулом дяньского вана. Находка в одном из захоронений Шичжайшаня печати с аналогичной надписью позволила установить принадлежность раскопанных археологами памятников. Племенам дянь было уже известно железо, но подавляющее большинство орудий и оружия изготовлялось ими еще из бронзы. Среди этих изделий нужно отметить бронзовые барабаны, широко распространенные у многих современных народов Южного Китая. Чрезвычайно любопытны скульптурные сцены принесения даров, выполненные также в бронзе. Изучение костюмов и причесок, представленных на этих изображениях, позволило китайскому этнографу Фэн Хань-цзи выделить семь различных местных групп, судьбы которых в эпоху Хань были тесным образом связаны с племенами дянь.

Социально-экономическое развитие страны в последних веках до нашей эры

Распространение в ханьском Китае частной собственности на землю означало подрыв приоритета общины в области землевладения и землепользования. Бывшие общинники становятся собственниками своего надела, который они могут теперь продать и купить.

Появление класса свободных землевладельцев само по себе было началом нового этапа социальной дифференциации. Имущественное расслоение приводит к выделению богатых и бедных семей внутри патронимий.

Процесс обезземеливания основной массы крестьянства и концентрации земельной собственности в руках немногочисленной рабовладельческой знати приобретает в последние века до нашей эры характер основного противоречия в обществе. По образному выражению одного из хань- ских деятелей, «у богатых поля тянутся одно за другим, а у бедняка даже некуда воткнуть шило». В этом и была причина того, что наряду с применением в производстве (по-прежнему главным образом в ремесле и горных разработках) труда рабов в ханьском Китае получают все большее распространение новые формы эксплуатации - наемный труд и арендные отношения. Важно подчеркнуть, что арендные отношения этого периода носили «свободный» характер: арендатор продолжал платить налоги государству и отбывать воинскую повинность, а также формально не был лишен права на занятие государственных должностей. Таким образом, его юридическое положение принципиально отличалось как от положения раба, не платившего налогов и не отбывавшего воинской повинности, так и от крепостного, лично зависимого от феодала. Тем не менее положение арендатора было крайне неустойчивым. По свидетельству источников, плата за пользование земельным участком, взимавшаяся землевладельцем с арендатора, достигала в ханьское время половины урожая.

Вместе с тем, если учесть, что непрерывные войны II-I вв. до н. э. привели к увеличению налогового бремени, то станет понятным, почему разорение крестьян вело к превращению их в рабов, которое приняло в последние годы правления У-ди столь значительные размеры. Последние десятилетия до нашей эры отмечены нарастающей волной крестьянских восстаний.

Своеобразной попыткой решить эту проблему были реформы Ван Мана. В 8 г. н. э. представитель царствующего дома Ван Ман совершает дворцовый переворот. Захватив власть, он объявил о начале «нового правления» и приступил к осуществлению реформ. Все поля были объявлены собственностью государства. Запрещалась покупка и продажа земли и рабов. Была введена государственная монополия на продажу соли и вина, а также на добычу железной руды. Была реформирована денежная система и изменено административное деление. Реформы Ван Мана, основной идеей которых было стремление в законодательном порядке запретить распространение частной собственности на землю, являлись утопической попыткой повернуть вспять экономическое развитие страны. Реформы встретили резкое противодействие со стороны как земельной знати и купечества, так и мелких земельных собственников. В 17 г. в различных частях страны вспыхивают восстания. Повстанческая армия «краснобровых» захватывает столицу. Однако сторонники свергнутой Ван Маном ханьской династии, воспользовавшись успехами повстанцев, в 25 г. вновь провозглашают ее. Эта династия известна в истории как Восточная Хань, поскольку при ней столица была перенесена из Чанани на восток, в Лоян.

Власть в стране переходит в руки ханьской аристократии. Во времена Восточной Хань были достигнуты успехи в борьбе с гуннами, которые признали себя данниками империи. Устанавливаются связи со Средней Азией по Великому шелковому пути; в этом большую роль сыграла деятельность Бань Чао, в течение 30 лет бывшего послом Хань в государствах Западного края. К первым векам нашей эры относится начало проникновения буддизма в Китай из Индии.

Одной из основных проблем, с которыми восточноханьским правителям пришлось столкнуться вскоре после воцарения династии, были взаимоотношения с цянами. Полукочевые племена цянов издавна населяли район провинций Ганьсу и Цинхай. Продвижение китайцев в Ганьсу, имевшее место во времена У-ди, оттесняло цянов на юго-запад. Однако к концу ранней ханьской династии цяны вновь начинают селиться на своих старых землях. Ханьская администрация пыталась решить вопрос военной силой, физически уничтожая цянов или переселяя их отдельные группы в глубь страны, где они были обречены на насильственную ассимиляцию. Цяны оказывали китайцам сопротивление, выливавшееся в ожесточенные военные действия, и нередко вторгались далеко в пределы страны. В 136 г. цяны подошли к Чанани и сожгли бывшие императорские дворцы в ее окрестностях. Войны с цянами, продолжавшиеся в общей сложности около 60 лет, потребовали от ханьских правителей огромных затрат материальных и военных ресурсов. Однако цянскую проблему им так и не удалось разрешить. В стране тем временем назревали новые крестьянские волнения. Борьба между дворцовыми кликами ослабляла централизованную власть.

В 184 г. восстание «желтых повязок» под руководством даосского проповедника Чжан Цзяо охватило всю страну. Против восставших единым фронтом выступили все дворцовые клики, аристократия и император. Императорская армия во главе с Цао Цао и Лю Бэем в конце зимы 184 г. нанесла ряд серьезных поражений повстанцам. Однако движение разрасталось в других районах и только в 216 г. пошло на убыль. В 220 г. династия Хань пала и единая империя перестала существовать.

Империя распалась на три царства: Вэй - на севере, в долине Хуанхэ, У - на юге, в нижнем течении Янцзы, и Шу - на юго-западе, в среднем и верхнем течении Янцзы. Началась эпоха Троецарствия (220- 265 гг.).

В 280 г. императору династии Цзинь, пришедшей на смену Вэй в Северном Китае, удалось объединить страну, но ненадолго. В 316 г. столица цзиньской династии пала под ударами северных полукочевых племен. Цзиньский император попал в плен, а часть его двора, армии и населения бежала на юг, за Янцзы.

Начался период Восточной Цзинь (317-420 гг.). На севере в долине Хуанхэ, с 316 по 439 г. правили 16 династий различного этнического происхождения. На юге после падения Цзинь правят поочередно четыре династии. Поэтому IV-VI вв. получили в историографии название эпохи Южных и Северных династий. Это была эпоха утверждения в Китае

Становление феодального способа производства

Как известно, в современной исторической науке до сих пор не выработано единой точки зрения на то, когда древнекитайское общество перешло от рабовладельческой формации к феодализму. Ряд китайских ученых (Фань Вэнь-лань, Цзянь Бо-цзань и др.) относят зарождение феодальных отношений к концу эпохи Инь (конец II тысячелетия до н. э.); большинство китайских ученых во главе с Го Мо-жо полагает, что переход к феодализму имел место на грани Чуньцю-Чжаньго (VI-V вв. до н. э.); некоторые советские ученые (JI. И. Думан) относят окончательное сложение феодального строя к началу III в. до н. э.; большинство советских ученых, а также некоторые китайские историки считают, что феодальные отношения утвердились в Китае в III -IV вв. н. э. Чрезвычайно показательно, что две первые точки зрения (Фань Вэнь-лань и Го Мо-жо), находящиеся в очевидном противоречии с научной концепцией единого пути всемирно-исторического развития, не находят подтверждения в реальных фактах истории Китая. Наиболее приемлемой является, по-видимому, последняя точка зрения, поскольку она правильно отражает процесс складывания отношений феодальной зависимости в китайской деревне.

Выше уже говорилось о том, что распространение арендных отношений в IV-II вв. до н. э. не влияло еще на юридическое положение арендатора, продолжавшего оставаться лично свободным. Однако уже в конце правления ранней ханьской династии, а особенно в первых веках нашей эры, арендные отношения начинают претерпевать качественные изменения. В источниках появляются упоминания о том, что землевладельцы стремятся «укрыть» своих арендаторов от государства, воспрепятствовать уплате последними налога в казну. Тем самым юридическое положение арендаторов начинает меняться: он постепенно попадает в путы личной зависимости от владельца земли.

Особенностью этого процесса в ханьском Китае было то, что возникновение форм феодальной зависимости сочеталось с сохранением значительных пережитков патронимической организации. Имущественное расслоение внутри патронимий, состоящих из некоторого числа больших и малых семей, приводило к появлению бедных и богатых семей. В условиях, когда селение совпадало с патронимией, наиболее естественным выходом из создавшегося положения была аренда земли у богатой семьи внутри той же патронимии. По традиции глава патронимии, в большинстве случаев являвшийся одновременно главой наиболее богатой семьи, должен был оказывать покровительство своим сородичам, что еще более усиливало зависимость бедняков-арендаторов от владельца земли. Другим источником появления зависимого крестьянства было освобождение рабов, сажаемых на землю.

Совершенно очевидно, что изменение юридического положения арендатора, который зависел теперь только от землевладельца и мог не платить государственных налогов, означало сокращение источников финансового и военного могущества централизованного государства. Не случайно, что многие политические деятели ханьской эпохи (Ши Дань, Чжан Чан-тун и др.) один за другим выступают с требованием наделения крестьян землей из государственного фонда и ограничения земельной собственности знати. Однако эти меры не могли приостановить процесс феодализации деревни. Первое (и притом весьма неясное) упоминание о том, что государство было вынуждено признать право крупных землевладельцев на владение лично зависимыми крестьянами относится к царству Вэй эпохи Троецарствия (середина III в.). А в 280 г. основатель династии Западная Цзинь, Сыма Янь, издает указ о разрешении землевладельцам иметь до 50 дворов зависимых арендаторов. Цифра эта сама по себе невелика, и указ этот должен был, по мысли императора, ограничить количество лично зависимых крестьян. В то же время он был признанием законности новых отношений между землевладельцем и арендатором. Процесс складывания феодальных отношений завершился их юридическим оформлением.

Этнические процессы эпохи Южных и Северных династий

В традиционной историографии эпоха Южных и Северных династий характеризовалась обычно как «смутное время», период разрушения традиционной китайской культуры. Это глубоко ошибочное мнение. В истории народов Китая в целом IV-VI вв. были периодом, когда этнические процессы, происходившие на этой территории в более раннее время, убыстрились и приобрели небывалый дотоле размах. Это был период смещения огромных масс населения, столкновения народов самых различных групп и ареалов. Эпоха Южных и Северных династий - один из важнейших этапов этнической истории Китая.

Этнические процессы, происходившие в недрах ханьского общества, были ускорены политическими событиями последнего периода правления династии. Ханьский император номинально был еще у власти, а фактически на территории Северного Китая уже шла междоусобная война. Излюбленным приемом претендентов на власть в стране стал насильственный угон населения: этим они пытались сохранить свой военный потенциал и лишить противников живой силы. Результатом кровопролитных междоусобиц было то, что с лица земли были стерты цветущие города, уничтожено огромное количество населения, а еще более значительные массы мирных жителей были вынуждены сняться с насиженных мест и бежать в поисках защиты от огня и голода. Однако это была лишь своеобразная прелюдия одного из крупнейших в истории Китая переселений жителей севера, которое началось в IV в., после вторжения в бассейн Хуанхэ кочевых племен. Как полагают некоторые исследователи, общее количество населения, переместившегося в этот период на юг, достигало 900 тыс. человек, что составляло около Vs всего населения северных районов и 7б населения на территории к югу от Янцзы. Больше всего переселенцев было в южной части современной провинции Цзянсу, где была основана столица восточной цзиньской династии: если в целом на территории Южного Китая каждый шестой житель был в эту эпоху переселенцем с севера, то здесь на одного аборигена приходился один переселенец. Местное население этих районов, известное в источниках того времени под названием горных юэ, впервые в своей истории оказалось втянутым в интенсивный процесс ассимиляции. Часть горных юэ вынуждена была переселиться в более южные районы, а, вероятно, также и на Тайвань, другая часть постепенно смешалась с китайцами. Это смешение не означало растворения аборигенов в среде переселенцев, так как в результате этого процесса изменились и сами переселенцы. Особенно ярко это сказалось на языке. Если первоначально пришельцы с севера презрительно называли местное наречие «птичьим языком», то уже через одно-два столетия положение резко изменилось: на языке местного населения стали говорить не только простолюдины, яо и знать, раньше кичившаяся своим северным происхождением. Поэтому можно принять гипотезу китайского этнографа Линь Хуэй-сяна, объясняющего особенности физического облика и языка современных китайцев провинции Фуцзянь результатом смешения переселенцев с севера и коренного юэского населения. С переселением китайцев на юг в V-VI вв. связывают также складывание весьма своеобразного диалекта хакка (кэцзя) г имеющего сейчас распространение среди китайского населения Южного Китая.

Гораздо более сложные этнические процессы происходили в IV-VI вв. па севере Китая. Образование целого ряда «варварских» государств в бассейне Хуанхэ не было результатом их внезапного вторжения извне. Уже в ханьскую эпоху в северных и северо-западных районах империи начали селиться различные некитайские этнические группы - гунны, цяны, ухуань, сяньби. В некоторых округах (например, в провинции Шэньси) «варварского» населения было к этому времени не меньше, чем китайского. Такое положение сложилось в силу различных причин: оседания полукочевых племен на новых территориях (сяньби, частично гунны и цяны) или насильственного переселения (ухуань, некоторые группы цянов). Там, где «варвары» селились большими компактными группами, они сохраняли свою родо-племенную организацию, признававшуюся китайской администрацией. Ослабление центральной власти и начало междоусобных войн между различными группировками местной знати создали благоприятные условия для восстановления самостоятельности этих племен. На севере Китая одно за другим возникают «государства» гуннов (Раннее Чжао, Северное Лян, Ся), цянов (Позднее Цинь), родственных цянам ди (Чэнь-хань, Раннее Цинь, Позднее Лян и др.), сяньби (Янь, Западное Цинь).

Постепенно усиливаются сяньби, завершающие переход от первобытнообщинного строя к классовому обществу. В 439 г. сяньбийский род Тоба объединил всю территорию севера под властью династии Вэй (439-550 гг.). Этот период характеризовался, с одной стороны, процессом консолидации гуннских и цянских племен под эгидой сяньби, с другой стороны - взаимодействием сяньбийцев с ханьским этническим субстратом. Известная «сяньбизация» населения севера в это время не вызывает сомнений. Она выражалась прежде всего в широком распространении на всей территории севера сяньбийского языка. Любопытно, что основатель царства Северное Ци (оно возникло на месте Вэй в 550 г.) Гао Хуань был китайцем по происхождению, но считал себя сяньбий- цем и говорил по-сяньбийски. Однако в целом влияние численно превосходящего китайского населения не могло не возобладать. Большая часть сяньбийцев в конечном счете растворилась в китайской среде, хотя и передала ей некоторые свои традиции. Более ста лет господства сяньби в бассейне Хуанхэ не прошли в этом отношении бесследно. Именно влиянием северных кочевников можно объяснить такие существенные изменения в быте китайского населения севера, как употребление в пищу молока и лепешек из пшеничной муки. В это время начинают складываться те различия в пище северных и южных китайцев, которые характерны для всего последующего периода: лепешки, мясо в рационе северян и рыба, овощи, чай (заимствованный у юэ) в рационе южан.

Китайцы (самоназвание - ханьцзу, ханьжэнь, также чжунго жэнь, - буквально "человек Срединного государства", т. е. китаец) - народ, составляющий преобладающую часть населения КНР, крупнейший по численности народ мира. Общая численность 1125 млн. человек, в том числе 1094 млн. человек в КНР и около 20 млн. человек на Тайване. Начиная со средневековья, китайцы стали широко расселяться по всему миру, но прежде всего в соседние государства. Широкий размах китайская эмиграция приобрела во второй половине XIX - первой половине XX вв. За рубежом проживают значительные группы китайцев (самоназвание хуажэнь, танжэнь, также хуацяо - буквально "китайский гость" или "китаец, живущий за рубежом", так их называют и сами китайцы). В Сингапуре китайцы составляют около 80% населения страны (1,96 млн. человек), в Малайзии они второй по численности этнос (5,12 млн. человек). Крупные китайские общины расселены дисперсно в других странах Юго-Восточной Азии (в Таиланде 6,3 млн. человек, Индонезии 5,2 млн. человек, Мьянме 350 тыс., на Филиппинах 500 тыс., во Вьетнаме 950 тыс. человек, в Камбодже, в Брунее) и Восточной Азии [в Сянгане, Аомыне (Макао), Японии и Корее], также в различных странах Америки (в том числе в США - 820 тыс. человек, в Канаде - 290 тыс. человек), Европы, Африки, Австралии и Океании. В России насчитывается около 6 тыс. человек (без учёта временной значительной части китайцев, незаконно проникших в Россию).

Говорят на различных диалектах китайского языка. Многочисленные диалекты зачастую взаимонепонимаемы. Наиболее распространённой, особенно на севере, в центре и на юго-западе страны, является группа северных диалектов, так называемых "гуань хуа" - буквально "чиновничий язык". Особенно сложна языковая ситуация на юге. На диалектах кэцзя (местное произношение - хакка, буквально "семья гостей") говорят потомки китайцев, переселявшихся с севера преимущественно в IV-VI веках. До сих пор сильны позиции шанхайского (у), фуцзяньских (минь), гуандунского (юэ) диалектов, на которых неоднократно предпринимались попытки создания своей литературы. Различия между диалектами поддерживались исторически сложившимися регионализмом, неразвитостью рыночных связей, господством натурального хозяйства, часто политической разобщённостью и т. д. Сильные диалектные отличия до сих пор не дают возможности перейти на любую буквенную письменность, в том числе латинизированную, проект которой был одобрен в КНР ещё в 1958.

Основополагающая роль в поддержании единства китайского языка в многовековой сложной истории страны всегда принадлежала китайской иероглифической письменности, начало которой восходит ко второй половине 2-го тысячелетия до нашей эры, и непрерывности существования китайской государственности. Государство всегда придавало значение распространению нормативного языка, важную роль здесь играли чиновничьи экзамены, отсюда название столичной нормы "гуань хуа". В XX веке он стал называться "го юй" (национальный язык), на Тайване он так называется и сейчас, в КНР он получил наименование "путун хуа" (общеупотребительный язык), развивающийся на основе пекинского говора северного диалекта. Важную роль в его распространении и внедрении играют средства массовой информации (радио, телевидение, кино и др.).

В религиозном отношении китайцы придерживаются своей шкалы духовных ценностей, построенной на принципах глубокого синкретизма. Они признают "три учения" ("сань цзяо"): конфуцианство (жуцзяо), даосизм (даоцзяо), буддизм (фоцзяо) северного толка (секта махаяна).

Ислам стал распространяться в Китае среди хань, начиная с VII-VIII вв. на северо-западе через персидских, тюркских и арабских торговцев, на юго-востоке - через арабских купцов, прибывавших морем. Значительное распространение ислама среди ханьцев в XIII-XIV вв. привело к формированию особой этноконфессиональной группы, которая в КНР рассматривается как самостоятельная народность хуйцзу.

В более позднее время получили определённое распространение христианские вероучения (католичество, протестантство, православие и др.). На Тайване сформировалась новая синкретическая религия "игуаньгао".

Однако независимо от принадлежности к той или иной конфессии каждый Китаец осознаёт себя прежде всего конфуцианцем, культ предков до сих пор занимает в этой шкале господствующие позиции. Влияние конфуцианства испытали и другие учения, в большей мере буддизм, в меньшей - даосизм.

Этническая история древних предков китайцев представляет сложный, весьма длительный процесс, в котором принимали участие многочисленные племена, принадлежавшие к различным типам монголоидной большой расы, говорившие на тибетских, индонезийских, тайских, алтайских и других языках, преимущественно земледельческие по роду занятий и весьма отличные друг от друга по культуре. Одним из основных компонентов, позднее вошедших в состав предков древних китайцев, очевидно, следует считать племена носителей неолитической земледельческой культуры яншао, живших в 4-м тысячелетии до нашей эры в бассейне реки Хуанхэ. В результате произошедшего смешения с племенами южного, возможно, тайско-индонезийского происхождения во второй половине3-го тысячелетия до нашей эры, как можно предполагать, стали формироваться племена ся, историю которых, во многом пока ещё легендарную, некоторые современные китайские историки склонны рассматривать уже как начало сложения "чжунхуа миньцзу" - общности народов страны, которая, таким образом, насчитывает пять тысяч лет существования.

В XVIII веке до нашей эры на территории современной провинций Шэньси, Шаньси, Хэнань сформировалась иньская (шанская) общность, генетически связанная с предыдущими насельниками. В начале XI века до нашей эры иньцы были покорены родственными им племенами чжоусцев - потомков западной ветви яншаоских племён, у которых ещё были сильны скотоводческие традиции. Вдоль реки Хуанхэ продолжались миграции различных племён - предков древних китайцев на восток, вплоть до морского побережья полуострова Шаньдун, где они встретились, по всей вероятности, с северной ветвью юэ, принадлежавших к протоиндонезийцам, а также племенами - предками тунгусо-маньчжуров. Между иньцами и чжоусцами происходило довольно интенсивное взаимодействие, что в конечном итоге привело к формированию в VII-VI вв. до нашей эры новой этнической общности хуася - прямых предков древних китайцев. На их духовную культуру, формирование их самосознания значительное влияние постепенно начало оказывать конфуцианство.

К первой половине 1-го тысячелетия до нашей эры относится формирование на основе разговорного языка древнего литературного языка вэньянь, который постепенно утрачивал связи с народным языком, диалектами, выполнявшими функции средства устного общения; став непонятным для восприятия на слух, он начиная с 1-го тысячелетия нашей эры вплоть до XX века, претерпевая определённые изменения, играл важную роль средства письменного общения.

Политическая история всегда оказывала немалое влияние на развитие китайского этноса на всех этапах его развития: по названию династии они получили своё название Хань, были периоды, когда нарушалась единая государственность и преобладали тенденции дезинтеграции. Консолидации ханьского этноса способствовала борьба с иноземными завоевателями и правителями, например борьба с господством монгольской династии Юань (XIII-XIV вв.), а в дальнейшем ещё в большей степени - маньчжурской династии Цин (XVII - начало XX вв.), равно как и установление после длительного чужеземного правления национальной династии Мин (XIV-XVII вв.). В XIV веке сложились основные черты современного китайского этноса, хотя и в дальнейшем сохранились наряду с пекинским и некоторые другие мощные экономические культурные центры, являвшиеся очагами региональной консолидации. В Минскую эпоху произошло значительное организованное переселение китайцев из северных и восточных районов на юго-запад (особенно на территории современных провинций Гуйчжоу и Юньнань). Во время династии Цин сформировались в основном современные государственные границы страны. В последней четверти XVIII века было покорено Чжунгарское ханство, на северо-западе была организована провинция Синьцзян ("Новая граница"), однако ханьцы неохотно переселялись в район с непривычными для них экологическими условиями. Зато значительные массы их двинулись на северо-восток в Маньчжурию в конце XIX - начале XX вв.

Ханьцы и их предки на протяжении многовековой истории расширяли ареал своего расселения, но они не только ассимилировали самые разные народы и их отдельные группы на севере, востоке и особенно на юге, но и многое перенимали из их хозяйственно-культурных традиций, что оказывало определённое влияние на усиление их регионального самосознания. В частности, на развитие китайской культуры оказали влияние маньчжуры во время своего правления страной.

В 1912, после свержения маньчжурской династии, образовалась Китайская Республика. Национальной консолидации ханьцев способствовала антияпонская борьба в 30-40-е гг. XX века. 1 октября 1949 было провозглашено создание Китайской Народной Республики. В XX веке при покровительстве государства усилился целенаправленный процесс консолидации ханьского этноса, сопровождаемый смешением разных групп собственно ханьцев, ассимиляцией различных неханьских групп и миграцией ханьцев в северо-западные, северные, северо-восточные, юго-западные и даже западные районы страны.

80% населения страны живёт в деревне, занимаясь сельским хозяйством. Ханьцы - опытные пашенные земледельцы как на богаре, так и на поливных полях. На севере основные зерновые культуры - пшеница, просо, гаолян, кукуруза, основные животные - волы и коровы, на юге соответственно - рис и буйвол. Повсеместно разводят свиней, птицу, занимаются огородничеством. Основные технические культуры - конопля, хлопок, рами, разводят тутового шелкопряда. Из садовых на севере преобладают яблони, груши, персики, хурма, сливы, на юге - цитрусовые, бананы, ананасы, личжи, папайя, развито чаеводство. В сельской местности всё большее развитие получает промышленность, возрождается ремесленное производство. Горожане заняты преимущественно в промышленности, сфере обслуживания, искусны в самых разнообразных ремёслах.

Традиционное жилище китайцев - дом каркасно-столбовой конструкции. Стенные проёмы между несущими кровлю столбами на севере заполняют сырцовым или обожжённым кирпичом, на юге - досками или расщеплённым бамбуком. Интерьер китайского жилища исключительно прост. На севере обязательной является тёплая лежанка, связанная с печкой (кан).

Одежда китайцев состоит из левополой с запахом на правую сторону хлопчатобумажной куртки и широких штанов, летом обувь матерчатая. Женская и мужская одежда практически почти не отличаются как по покрою, так и по составу. Праздничной женской городской одеждой является цельнокроеное узкое платье с глубокими разрезами по бокам (ципао), заимствованное у маньчжуров. На севере зимняя одежда аналогична летней, изготовляется на ватной подкладке, шапка ватная или меховая. Длительное время для официальных работников одежда состояла из кителя с отложным воротником и накладными карманами и брюк (форма Сунь Ятсена). В последние годы одежда, особенно в городе, отличается значительным разнообразием.

Традиционная пища китайцев исключительно богата и разнообразна, в зависимости от района проживания. Широко известны несколько региональных комплексов пищи, в которых преобладают горькие, сладкие, кислые или иные компоненты. Основная пища (чжуши) готовится из крупы или теста преимущественно на пару, второстепенная, сопроводительная (фруши) - блюда из мяса, овощей или морских продуктов готовят на растительном масле в котле на сильном огне. Любимое мясо - свинина. Для вкуса в пищу добавляют кунжутное масло. На праздник весны - традиционный китайский Новый год обязательно делают пельмени, на день рождения - длинную лапшу и т. д. Рис подают в пиалах, пищу берут и едят палочками. Пищевых запретов у китайцев мало. Вплоть до самого последнего времени почти не употребляли молочные продукты, в том числе сливочное масло, творог, сыр, не любят солёную рыбу, сало. Китайские напитки обычно крепкие, с сильным, острым запахом, пьют мелкими мерками. Перед едой обычно подаётся чай, сортовое разнообразие которого весьма велико. Суп по традиции едят в конце.

Среди китайцев сильны традиции земляческих и особенно родственных отношений. До сих пор (особенно в деревне) сохраняется представление о принадлежности к определённой патронимии "цзунцзу" - группе родственных семей, ведущих происхождение от одного предка. Внутри цзунцзу особенно поддерживались традиции взаимопомощи, координации хозяйственной, социальной и культурной жизни её членов. Связи по патронимии находили отражение и в антропонимии. Китайская антропонимическая модель состоит из одно- и редко двусложной фамилии (Ли, Ван, Чжан, Чжоу, Сыма и др.) и дву- и редко односложного личного имени (Яохуа, Тяньмин, Дэ и др.), которое всегда ставится после фамилии. В личное имя прежде всегда включался строго определённо в качестве первого или второго слога общий иероглиф для лиц одного поколения конкретной патронимии, что давало возможность определить место человека в возрастной структуре цзунцзу. Помимо основного, официального имени (мин), которое он получал по достижении совершеннолетия, Китаец в течение жизни мог иметь "молочное имя" (жумин) в детстве, в дальнейшем второе основное имя (цзы). Все китайские имена имеют благопожелательную этимологию.

Начиная со второй половины XX века в китайском обществе происходят новые процессы, связанные как с техническим и культурным прогрессом в жизни страны, так и с всё усиливающимися отношениями с внешним миром.

А. М. Решетов

Народы и религии мира. Энциклопедия. М., 2000, с. 242-247.

Далее читайте:

Исторические лица Китая (биографический справочник)

Китай в XX веке (хронологическая таблица).

Династия Цинь в Древнем Китае

С середины IV в. до н. э. среди сильнейших царств резко вырывается вперед окраинное северо-западное царство Цинь. Расположенное в плодородном бассейне р. Вэйхэ, оно отличалось богатством и разнообразием природных ресурсов и выгодным географическим положением. Будучи защищенным естественными рубежами - р. Хуанхэ и горными хребтами - от вторжения соседних царств с востока, Цинь вместе с тем занимало удобную стратегическую позицию для наступления как на царства среднего течения Хуанхэ, так и на пограничные племена. Торговля с северными племенами - посредниками в торговле древнекитайских царств со странами Центральной и Средней Азии - являлась важным источником обогащения царства Цинь. Раскопки последних лет на месте расположения первой долговременной циньской столицы Юнчэн (в Шэньси), просуществовавшей с 771 до 382 г. до н. э., показали высокий уровень развития материальной культуры царства Цинь: найденные здесь железные изделия конца VI в. до н. э. являются самыми ранними из всех найденных на территории Китая и заставляют отнести царство Цинь к одному из ранних (если не самому раннему) центров металлургии железа в древнем Китае. Раскопки выявили окруженный мощными стенами и рвом город с регулярной планировкой, почти квадратный в плане, занимающий площадь 11 кв. км, с дворцовыми и храмовыми комплексами и обширной базарной площадью. Рядом с городом были найдены погребения, среди которых огромная могила циньского правителя Цзин-гуна (577-537), достигающая 24 м глубины, - одна из самых крупных древних могил Китая. До V в. до н. э. Цинь не принимало активного участия в междоусобной борьбе царств и считалось сравнительно слабым среди "семи сильнейших". Причиной его усиления были проведенные Шан Яном политико-административные, финансово-экономические и военные мероприятия, о которых упоминалось выше. Законы Шан Яна ограждали интересы выделившихся из общины зажиточных хозяйств. При нем могущество потомственных знатных родов было подорвано единообразным административным делением государства. Мелкие территориальные единицы - пяти- и десятидворки - были связаны круговой порукой; в случае провинности одного лица все члены взаимоответственной группы дворов становились государственными рабами - тем самым был расширен контингент лиц, порабощаемых государством по уголовному закону. Унификация Шан Яном мер веса, длины и объема, а также монетная реформа стимулировали развитие рыночных отношений. Вместо налога с урожая Шан Ян ввел налог с площади обрабатываемой земли, переложив все убытки от стихийных бедствий с казны на плечи земледельца. Шан Ян опирался на новую знать, не связанную с родовитым происхождением, и на зажиточные слои общины, для которых открылись возможности приобретения полей и рабов. Государство Цинь и само становилось крупным собственником земли и рабовладельцем. Основное внимание правительство Шан Яна уделяло повышению продуктивности сельскохозяйственного производства и развитию военного дела. Разрешение свободной распашки пустошей с освобождением трех поколений заимщиков от налогового гнета привлекло в Цинь потоки переселенцев из соседних царств - резерв будущих призывников. Правом изготовления вооружения пользовалось только государство. Военные - обладатели чиновничьих рангов - составляли самый привилегированный слой циньского общества. Шан Ян был убежденным сторонником всенаправляющей силы юридического закона, одним из основоположников школы фацзя. При этом проблема взаимоотношения права и власти решалась им в пользу самодержавной формы правления. "Как на небе не может быть двух солнц, так и у народа не может быть двух правителей", - заявлял Шан Ян, обращаясь в данном случае к авторитету Конфуция.

Мероприятия, проведенные Шан Яном, придавали царству Цинь черты централизованного военно-бюрократического государства. Старая потомственная знать была лишена всех привилегий и отторгнута от кормила правления. Это вызвало ее возмущение, и после смерти правителя Шан Ян был казнен. Однако его реформы остались в силе. После проведения реформ Шан Яна, в том числе важнейшей из них - военной, заменившей бронзовое оружие железным, а колесницы - маневренной конницей, царство Цинь, превратившееся по типу государственного строя в военно-бюрократическую монархию, становится наисильнейшим в древнем Китае и сразу же вступает на путь агрессии. Одной из первых была захвачена область Шу-Ба в Сычуани с ее плодородными землями и горными богатствами (в первую очередь - железо); эта область была яблоком раздора между Цинь и Чу. После осуществления здесь крупных оросительных работ Цинь обеспечило себе добавочный, очень важный источник сельскохозяйственной продукции. Приобретение богатств Сычуани облегчило Цинь дальнейшую экспансию. В конце IV в. циньцы захватили верхнее течение р. Ханьшуй (юг Шэньси) и запад Хэнани, вплотную столкнувшись с царствами Чу, Вэй и Хань. Напрасно центральные царства заключали против циньских царей союзы; они постепенно теряли свои территории; наконец, путем подкупа, обмана и интриг циньцам удалось развалить противостоявшую им коалицию и в 278 г. до н. э. захватить столицу Чу - г. Ин. Но оно и после потери древней столицы оставалось сильнейшим соперником Цинь. Вскоре последовала кровопролитнейшая война Цинь с Чжао, стоившая сотни тысяч убитых.

Однако, хотя Цинь и очень расширило свои владения за счет других царств, они еще оставались достаточно сильны. В 241 г. до н. э. царства Вэй, Хань, Чжао и Чу заключили против Цинь новый военный союз, но и их соединенные войска также потерпели поражение. Кроме них циньцам противостояли еще Янь и Ци - т.е. всего шесть царств, все прочие уже погибли в ходе междоусобных войн. В 238 г. до н. э. на циньский престол взошел энергичный молодой правитель Ин Чжэн, и ему удалось разбить всех своих противников поодиночке, захватывая одну территорию за другой в течение семнадцатилетних непрерывных войн. Каждую захваченную столицу он приказывал сровнять с землей. В 221 г. Цинь завоевало последнее самостоятельное царство - Ци на Шаньдунском полуострове. После этого Ин Чжэн принял совершенно новый титул высшей верховной власти -